Выходя из подвала, Роза споткнулась на последней ступеньке. Ее ноги отяжелели, а на сердце было еще тяжелее. Как поступит лорд Радульф? Отправит ее отцу или выдаст замуж за одного из своих вассалов? Какую бы судьбу он ни избрал для нее, исход будет один и тот же: ее отдадут, как пешку в шахматной игре. То есть в любом случае она проиграет.
Роза вновь вспомнила слова отца, выдававшего ее замуж. — Ты выйдешь за этого Эдрика, хотя он и недостоин тебя. Мы с Радульфом так порешили.
— И ты клянешься оставить меня в покое, отец? Клянешься, что больше не станешь использовать меня в своих играх?
— Играх? — насмешливо переспросил отец. — Война — это не игра!
— Я хочу жить спокойно, забыв о том, что я твоя дочь. Отец криво усмехнулся, и со стороны могло показаться, что Роза задела его чувства. Но так только казалось, потому что у этого человека не было сердца.
— Госпожа…
Роза вздрогнула от неожиданности. Резко развернувшись, она заметила одного из наемников, стоящего в тени позади нее. Неужели Гуннар? Тут воин вышел из тени, и Роза вздохнула с облегчением: перед ней был Айво, ближайший друг Гуннара Олафсона.
Стараясь придать лицу выражение холодного безразличия, Роза спросила:
— Айво, что вы здесь делаете?
— Выполняю приказ нашего предводителя, миледи. Роза нахмурилась и окинула наемника взглядом. Однако его рука, как обычно, была обтянута черной перчаткой, — очевидно, он скрывал какое-то увечье.
— И что же это за приказ, Айво?
— Охранять вас, миледи.
Роза мысленно улыбнулась. Выходит, Гуннар Олафсон заботится о ее безопасности…
«Конечно же, заботится! Ведь ты ему за это платишь!» — с насмешкой воскликнул внутренний голос. Роза поморщилась и пристально взглянула на наемника.
— Сомневаюсь, что мне что-либо угрожает в моем собственном замке, — заявила она. — А вашему предводителю следует поискать тех, кто напал на деревню, а не следить за мной. — С этими словами Роза развернулась и направилась обратно в зал.
Но Айво тотчас же догнал ее и тихо проговорил:
— У Гуннара есть свои причины для беспокойства, миледи. А я доверяю ему во всем. В нашем деле ему нет равных.
Роза с любопытством взглянула на наемника. В его голосе звучало искреннее восхищение Гуннаром Олафсоном. И следующий вопрос сорвался с губ Розы как бы сам собой:
— А вы давно знаете его?
Айво улыбнулся, и улыбка словно преобразила его лицо — теперь оно уже не казалось таким мрачным и суровым.
— Он спас мне жизнь, госпожа. Меня не было бы сейчас на этом свете, если бы не Гуннар. Остальные скажут то же самое. Альфред и Суэйн, Этельред и Рейнард — всех их спас Гуннар Олафсон. Поэтому мы не раздумывая отдадим свои жизни, если потребуется спасти его.
Судя по всему, Айво и сейчас говорил абсолютно искренне, и Роза подумала: «Что же за человек этот Гуннар Олафсон, если смог пробудить в сердцах людей такую любовь и такую преданность?»
— Вы ведь находились в Уэльсе, прежде чем приехали сюда, не так ли?
Айво кивнул:
— Да, в Уэльсе. Но там дикая страна и дикие люди. Сомерфорд гораздо лучше, даже несмотря на то, что здесь мой брат… — Айво внезапно умолк — как если бы сболтнул лишнее.
— Ваш брат? А кто он?
Айво долго медлил с ответом. Наконец, нахмурившись, пробормотал:
— Майлз де Весси, миледи. Он мой брат, хотя я очень об этом жалею. Ему нельзя доверять. Ни при каких условиях.
— Вот как? А он… в самом деле дурной человек? Айво вытянул руку — ту, с которой никогда не снимал перчатку:
— Майлз сделал это, когда мы были детьми, госпожа. Он решил покалечить меня, чтобы я никогда больше не смог превзойти его в сражении на мечах.
В горле у Розы пересохло.
— А вы? Превзошли?
В темных глазах Айво промелькнула улыбка.
— Да, миледи. — В этот момент они подошли ко входу в зал, и Айво, отвесив Розе поклон, пропустил ее вперед.
В зале было все так же шумно и дымно. Причем Роза почти сразу же увидела, что изрядно захмелевший Арно пересел за другой стол и теперь играл в кости с двумя белокурыми наемниками — Суэйном и Этельредом. Брат Марк и Констанс, вероятно, отправились спать. А Гуннар Олафсон со Стивеном стояли рядом и о чем-то беседовали, причем выражение их лиц свидетельствовало о том, что разговор очень серьезный. Гуннар хмурился и постоянно взмахивал рукой, а Стивен то и дело кивал.
Роза какое-то время наблюдала за ними, а потом вдруг поняла, что, возможно, сумеет подойти и подслушать, о чем они говорят. Она стала осторожно к ним приближаться, но Гуннар, словно почувствовав ее присутствие, внезапно повернулся к ней. Выражение его лица мгновенно изменилось. Складки на лбу разгладились, а глаза теперь смотрели холодно и настороженно. Стивен же молча поклонился хозяйке замка и отошел подальше, оставив Гуннара и Розу наедине, если такое было возможно в заполненном людьми зале. — О чем вы говорили? — тихо спросила Роза. — Об Уэльсе, госпожа. У семьи Стивена там земли. Гуннар лгал, и Роза знала это. Но что она могла поделать? Если она обвинит его во лжи, викинг лишь рассмеется ей в лицо. Но тут ей вспомнилась прошлая ночь и то, что случилось на лестнице. И по телу ее вновь пробежала знакомая горячая волна. Ах, почему она сейчас не отправилась прямиком в свою спальню? Конечно же, ей не следовало заходить в зал.
— Сэр рыцарь, нет никакой необходимости приставлять ко мне своих людей, — заявила Роза. Гуннар взглянул на нее с удивлением:
— А вас это раздражает? Но я всего лишь пытался обеспечить вашу безопасность, госпожа.
— Но это выглядело как слежка. — Ее голос звучал холодно, в то время как щеки пылали. Близость Гуннара Олафсона волновала и беспокоила ее. Стоя рядом с ним, она не могла не думать о том, что происходило на лестнице прошлой ночью.
И Гуннар прекрасно это понимал. Более того, он тоже вспоминал об их ночной встрече — о том свидетельствовали его глаза, смотревшие на нее сейчас вопросительно. И тут Роза с отчаянием поняла, что прошлой ночи недостаточно. Ее неудержимо влекло к этому мужчине, вот только…
В этот момент Гуннар расплылся в ослепительной улыбке. Роза тотчас же почувствовала, что ей хочется броситься ему на шею, — она лишь с огромным трудом себя сдержала. А он, указав на стоявший на возвышении «трон», проговорил:
— Расскажите мне об этом кресле, госпожа. Перемена темы немного смутила Розу, но она нисколько не возражала. Говорить о кресле — куда как безопаснее. К тому же этот разговор отвлечет ее от непристойных мыслей.
— Ну, если это вам так интересно… Видите ли, это очень древнее кресло. Какой-то предок моего мужа привез его сюда, и с тех пор оно считается… как бы символом власти. Существует даже легенда об этом кресле.
