– Я в восторге, – объявил Тод.
Зато Кристофер явно был не в восторге, Мэгги увидела в его глазах предостережение.
– Я неплохо играю на гитаре, – сказал Тод. – Вы станцуете для нас под мой аккомпанемент? Мы с отцом будем польщены.
– Магдалена, это неприлично, – вмешался Кристофер.
Опять это слово. ПРИЛИЧНО. Все в мире должно быть прилично.
– Не глупи, Кристофер. Танец не может быть неприличным.
Мэгги проигнорировала недовольный взгляд мужа. Вино победило разум, ведь танец – часть ее жизни. Тогда мир был более суровым, но не таким сложным. Непреодолимое желание охватило ее.
– Конечно, я станцую.
Мэгги танцевала от души. Тод оказался лучшим гитаристом, чем она предположила, – знал все мелодии, которые она танцевала в «Госпоже Удаче», даже те, которые исполняла мать. После пяти минут разминки Мэгги сбросила туфли и серьезно взялась за дело. Музыка захватила, как это часто бывало раньше, заставляя забыть, кто она и где находится. Усталость улетучилась, все проблемы растворились в музыке. Она не видела гневного взгляда Кристофера, не помнила, как ходила к себе переодеться в свободные блузу и юбку (не может же она танцевать в узком облегающем платье!), которые муж категорически запретил надевать, чтобы не выставлять себя напоказ. Кристофер еще не усвоил – если Мэгги что-то запретить, она точно это сделает. Не замечала она и подозрительного взгляда Теодора Харли, и пристального внимания его сына, пока тот перебирал струны гитары. Мэгги танцевала и была счастлива.
Камни во внутреннем дворике кололи подошвы босых ног. Прохлада ночи ласкала кожу. Мэгги кружилась, делала пируэты, руки взлетали в грациозных движениях. Как же она соскучилась по танцам! Хотя и сама этого не понимала. Отдавшись танцу целиком, снова почувствовала себя живой. Но вот музыка закончилась, на какой-то момент танцовщица застыла. Казалось, музыка оживила ее, а когда звуки смолкли – Мэгги превратилась в статую из слоновой кости.
Мужчины зааплодировали, вернув ее в реальный мир. Лицо и глаза Тода горели. Кристофер хлопал лишь из вежливости, Мэгги видела, как сильно сжаты его челюсти. Он зло смотрел на жену, было видно, что его душат и ярость, и страсть. Мэгги возбудила его своим танцем, и Кристофер ненавидел ее за это. Внезапно в голову пришла догадка – Кристофер не только не любит ее, но и не хочет любить. Мэгги для него никто, просто грязь. Он не касается ее, потому что боится испачкаться. Чем большее желание разжигала она, тем сильнее он ненавидел ее.
Она резко отвернулась. Осознание ужасной правды вызвало слезы. Но нет, нельзя позволить себе такую слабость. Мэгги подняла голову и улыбнулась.
– Вот так меня учила танцевать мама. Но я и в подметки ей не гожусь.
– Тогда, наверное, она была настоящим чудом, – заметил Тод.
– Да, в самом деле, – согласился Теодор.
– Дорогая, вы могли бы танцевать на сцене Сан-Франциско или Нью-Йорка.
Мэгги была не в состоянии слушать повторение ее детских фантазий. Хотелось побыть одной, поплакать, не видеть больше Кристофера, его злые, презрительные взгляды. Она постаралась взять себя в руки.
– Спасибо за комплименты. А теперь, господа, если вы не против, я пойду к себе. Был тяжелый день, и я устала.
Мэгги ожидала, что в ее комнату явится Кристофер. Теперь она не надеялась, как раньше, что он придет в ее объятия, нет. Он проучит ее, будет ругать за флирт с Тодом, за неприличное поведение, за вызывающий, неподобающий леди танец. И вообще, что можно ожидать от танцовщицы салуна?
Настроения и так не было, а пока Мэгги ждала Кристофера, испортилось окончательно – он не пришел. Мэгги натянула сорочку, причесалась, умылась холодной водой, а он все не шел. Может быть, Кристофер ненавидит ее так, что даже не доверяет себе, опасаясь убить? Хотя, если убьет, его права на землю будут под сомнением.
Мэгги погасила лампу и легла. Сколько времени пролежала без сна, неизвестно. Может быть, несколько минут, а может быть, и больше часа. Печальные мысли гнали сон прочь. Как жить дальше с мужем, который презирает ее, а с каждой вспышкой естественной страсти презирает еще больше? Как общаться с любимым, который никогда ее не любил и никогда не полюбит? Постоянно ощущать, что она не достойна его внимания. Почему Мэгги была такой глупой и полюбила Кристофера?
И на этот раз ее ангел-хранитель спал.
В конце концов, усталая и несчастная, Мэгги встала, набросила халат и, прихватив лампу, вышла во двор, где еще недавно так вдохновенно танцевала. Под деревьями стояли скамейки. Она выбрала самую дальнюю от дома и села, погасив лампу. Прохладный легкий ветерок был еще чуть влажным, хотя тучи давно ушли. Ярко светила луна, звезды усыпали небо от горизонта до горизонта.
Мэгги поджала под себя ноги, только сейчас осознав, что вышла босиком. Даже за миллион лет она не научится вести себя, как леди. Кристофер прав, она родилась в грязи, грязью и останется. Неудивительно, что он боится испачкаться рядом с ней.
– Мэгги?
Она вздрогнула, услышав голос Тода. Неужели человека нельзя оставить в покое, чтобы тот мог поплакать и пожалеть себя в одиночестве?
– Я был в кухне и увидел, как ты вышла. Тебе плохо?
– Со мной все в порядке. – И подумала: «ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ».
– Мы, конечно, тебя сегодня измучили. С моей стороны было эгоизмом просить танцевать. Ты от усталости не можешь уснуть?
– Со мной все в порядке, – настаивала Мэгги. УХОДИ ЖЕ.
Без приглашения Тод сел рядом. Он все еще был в костюме, который надел к ужину, и, судя по запаху, свежевыбрит. Зачем мужчине бриться так поздно ночью?
– Что это? – его палец коснулся щеки Мэгги. Удивленная, она отстранилась. – Ты плачешь?
Она не сознавала, что плачет, но так и было.
– Этот ублюдок плохо обращается с тобой?
– Тод!
– Извини, я не хотел в присутствии дамы выражаться так грубо, но очень зол оттого, что этот иностранец оскорбляет тебя!
– Он не оскорбляет!
– Тогда почему ты плачешь? Я видел, как он злился. Ревнует? Какие его слова так тебя расстроили?
– Он ничего не сказал. – По крайней мере, сегодня. Раньше он много чего говорил, но только сейчас Мэгги поняла смысл этих слов. Она встала.
– Мэгги, не уходи, я не хотел напугать тебя.
– Глупости, ты не напугал…
– Тогда сядь.
Мэгги послушно села – не хотелось снова тщетно пытаться уснуть. Ей показалось, что Тод придвинулся ближе.
– Мэгги, мне больно говорить это, а тебе, наверно, еще больнее слушать, но, кажется, Кристофер Тэлбот женился только из-за твоей земли.
Мэгги усмехнулась, но слова Тода болью отозвались в сердце.
– Тод, не твоя забота, почему мы с Кристофером поженились.
