Вскакиваем, приседаем в глубоком реверансе — надо выразить свое уважение к принцессе крови. Тут же поднимаемся, чтобы леди Елизавета не приняла это на свой счет — она всего лишь незаконная дочь короля, а может, вовсе и не его дочь. Я улыбаюсь и показываю ей язык, ведь она, бедняжка, просто маленькая шестилетняя девочка, к тому же моя племянница. Волосы у нее ужасные — рыжие, как морковка. Я бы умерла, будь у меня такой цвет волос. Это от отца, как можно сомневаться в ее происхождении?
Королева целует падчериц в обе щеки, ведет во внутренние покои и закрывает дверь у нас перед носом — хочет остаться с ними наедине. Мы ждем снаружи — ни музыки, ни вина, скука смертная. Хуже всего, нас мучает любопытство — что творится за закрытой дверью? Я как бы невзначай направляюсь в ту сторону, но леди Рочфорд отзывает меня. Удивленно поднимаю брови: «В чем дело?» Неужели кто-нибудь мог подумать, что я собираюсь подслушивать?
Не проходит и несколько минут, как мы слышим болтовню и смех маленькой Елизаветы, а через полчаса двери открываются — малышка держит обеих за руки. Принцесса Мария, вначале такая грустная и мрачная, раскраснелась, повеселела, похорошела. Королева представляет нас всех по очереди, принцесса Мария милостиво улыбается, а ведь не меньше половины присутствующих — ее заклятые враги. Посылают наконец за прохладительными напитками, и королева просит передать королю — его дочери прибыли ко двору.
Дальше — больше, объявляют о приходе короля, за ним следуют придворные, я делаю реверанс. Но король меня едва замечает — торопится поздороваться с дочерьми.
Очень теплая встреча — для леди Елизаветы нашлись в кармане засахаренные сливы, да и к принцессе Марии король обратился нежно, по-доброму. Уселся подле королевы, она положила ему руку на плечо, что-то прошептала на ухо. Как мило, счастливая семейка, можно подумать — мудрый старый дедушка с тремя внучками.
На меня никто не обращает внимания, я даже приуныла, но тут Томас Калпепер — а я и не думала его прощать — подошел, поцеловал мне руку и произнес:
— Кузина!
— Мастер Калпепер! — изображаю изумление. — Ивы тут?
— Где мне еще быть? В комнате нет девушки очаровательнее.
— Неужели? Принцесса Мария — настоящая красавица.
Он скорчил гримасу.
— Я имею в виду девушку, при виде которой у мужчины сердце переворачивается.
— Зачем вам такая, вы даже на свидание вовремя явиться не можете.
— Все еще злитесь? — Он тоже притворяется удивленным. — Да вам достаточно пальцами щелкнуть, и любой к вашим услугам. К чему сердиться на такое ничтожество? Мне пришлось вас покинуть, хотя мое сердце разрывалось от горя.
Я чуть громко не рассмеялась и поспешно прикрыла рот ладонью — королева смотрит.
— Ваше сердце не разобьется, у вас вообще нет сердца.
— Как это нет? — Он продолжает настаивать. — Просто оно раскололось пополам. Что мне было делать? Король требовал моего присутствия, пришлось уйти, но сердце осталось с вами. Пришлось выполнять свой долг с разбитым сердцем. А вы меня никак не простите.
— Я не могу вас простить, потому что не верю ни единому слову.
Оглядываюсь на королеву и замечаю — король смотрит прямо на нас. На всякий случай отворачиваюсь от Томаса Калпепера и слегка отодвигаюсь. Не стоит показывать, как он мне нравится. Да, так и есть, король смотрит прямо на меня, манит к себе. Не обращая больше внимания на Томаса Калпепера, иду к королевскому креслу.
— Ваша милость меня звали?
— Мы собираемся танцевать. Можете составить пару с принцессой Марией? Королева говорит, вы прекрасно танцуете.
Я краснею от удовольствия. Эх, видела бы меня бабушка! По совету королевы король повелел мне танцевать!
— Конечно, ваша милость!
Все взоры устремлены на меня. Скромно потупив глаза, делаю изящный реверанс и подаю руку принцессе Марии. Надо же — она отнюдь не скачет от счастья, видно, не очень-то гордится такой парой. Лицо у нее мрачное. Мы становимся в середине комнаты. Кивком подзываю фрейлин, и они выстраиваются за нами. Музыканты ударяют по струнам, и танец начинается.
Кто бы мог подумать? Она прекрасно танцует. Грациозно движется, высоко держит голову. Уверенные па, ножки так и мелькают. Ее хорошо учили! Слегка покачиваю бедрами, просто чтобы убедиться — король и остальные мужчины глаз с меня не сводят. По правде говоря, смотрят они на принцессу. Она раскраснелась, заулыбалась. Мы танцуем цепочкой — проходим под аркой поднятых рук. Изображаю радость, что моя пара имеет такой успех, хотя, боюсь, вид у меня кислый. Не хочу уступать первенство другой, просто не могу, такой уж я уродилась. Второе место не для меня.
Заканчиваем танец реверансом, король вскакивает на ноги и кричит: «Браво! Браво!» Это значит «ура» то ли по-немецки, то ли по-латыни. Изо всех сил стараюсь выглядеть довольной. Король целует принцессу Марию в обе щеки, говорит, что гордится ею.
Скромно жду в сторонке. Зеленею от зависти — все похвалы достаются этой скучнейшей особе. Король поворачивается ко мне, нагибается прямо к уху:
— Радость моя, ты танцуешь как ангел. Любой партнер рядом с тобой кажется лучше. Станцуешь когда-нибудь только для меня одного?
Опускаю глаза, хлопаю ресницами, словом, изображаю крайнее удивление.
— О, ваша милость, я позабуду все па, если буду танцевать для вас. Волей-неволей придется вам меня вести.
— Милое дитя, мне только дай, уж я-то знаю, куда тебя вести.
Гадкий старикашка, тебе бы с женой управиться. А туда же — с девушками заигрывать.
Король отводит принцессу Марию к королеве. Музыканты заиграли снова, придворные кавалеры выступили вперед. Кто-то берет меня за руку — приглашает на танец. Застенчиво отвожу глаза.
— Не старайся попусту, — холодно произносит дядюшка Норфолк. — Хочу с тобой просто поговорить.
Страшно разочарована — это вовсе не красавчик Томас Калпепер. Дядя отводит меня в сторону, туда, где поджидает леди Рочфорд. Стою между ними, и душа уходит в пятки. Я уверена, да, совершенно уверена: сейчас меня отправят домой — нечего заигрывать с королем!
— Ну, что скажешь? — Дядя обращается к леди Рочфорд через мою голову.
— Дядя, я тут ни при чем! — Но на меня никто не обращает внимания.
— Возможно, — говорит она.
— Наверняка, — отвечает он.
Оба смотрят на меня, как на дичь на блюде, — пора разделывать.
— Екатерина, король обратил на тебя внимание, — веско произносит дядюшка.
— Я ни в чем не виновата. Дядя, клянусь, я невинна.
Какой ужас! Анна Болейн теми же самыми словами умоляла его о помощи — и все без толку.
