Софи уже начинала верить Айвесу, начала свыкаться с мыслью о том, что их брак может быть счастливым… Хотя она подозревала, что на самом деле все не так хорошо, как кажется, что пройдет время и откроется его черная душа.
Что ж, Айвес прекрасно справился со своей задачей! Все было проделано ради одной-единственной коварной цели — заставить поверить ему, заставить влюбиться в него, а затем открыть жене правду, что презирает ее и всех Грейсонов, что никогда не любил ее.
По правде говоря, Софи никогда не понимала, почему мужчины увивались вокруг нее. Не считая себя красавицей, она никогда не думала, что ее внешность может вызывать страстные чувства у мужчин. Ей также было непонятно, почему неиспорченность и преданность семье вызывают такое восхищение и уважение.
Обстоятельства, сопутствовавшие ее браку с Айвесом, были весьма необычными, и Софи не доверяла его доводам с самого начала, но все-таки позволила ему окрутить себя. Лорд Харрингтон не хотел жениться на ней.
Он не рыцарь, а мститель!
Почему так не хочется верить в это? Саймон ясно показал ей, что мужчины — жестокие и бессердечные создания.
Явная симпатия дяди Эдварда и Айвеса к таким людям, как Гримшоу, Коулмен и Маркетт, только доказывала это.
А теперь, узнав, что ее мать невольно стала причиной гибели любимого брата, и услышав, что Айвес давно поклялся отомстить женщине, которая отвергла Роберта, она поняла, что ее ждет месть. Джейн уже была вне досягаемости Айвеса, а вот ее дочь… О, теперь все ясно! Софи уже не сомневалась в том, что Айвес собирался отвергнуть ее — точно так, как ее мать поступила с его братом.
Заметив, что леди Бекворт обеспокоенно наблюдает за ней, Софи натянуто улыбнулась.
— Весьма познавательно, не так ли? — произнесла она с напускным спокойствием. — А я-то удивлялась: почему ваш племянник решил жениться на мне? Теперь понятно — из-за мести.
— О, моя дорогая! — воскликнула леди Бекворт и побледнела. — Я уверена, что ты ошибаешься. Стоит только увидеть вас вместе, как сразу становится ясно, что он без памяти влюблен в тебя. Я думаю, Айвес давно забыл свои детские угрозы. Ведь нельзя же винить тебя в том, что Роберт именно так распорядился своей жизнью.
— Скоро мы все узнаем, — произнесла Софи.
* * *
Айвес, конечно, и не помнил о своем мимолетном желании использовать Софи, чтобы удовлетворить свою жажду мести и отплатить за смерть Роберта. Он быстро понял, что глупо и несправедливо обвинять дочь в том, что сделала ее мать. И если бы кто-нибудь спросил Айвеса об этом сейчас, то он расхохотался бы над такой глупой мыслью.
К несчастью, вернувшись домой в прекрасном расположении духа, он обнаружил, что Софи думала именно так.
Просьба о неотложном разговоре в ее спальне зажгла откровенный блеск в глазах Айвеса, и он уже предвкушал тихий вечер и любовные ласки, направляясь к жене. Но одного взгляда на окаменевшее лицо Софи было достаточно, чтобы понять: вряд ли в ближайшем будущем он попадет в ее постель.
С растущей тревогой и беспокойством он слушал тщательно подобранные ею слова, и сердце его сжималось от боли. Перечислив все факты, Софи сделала свой вывод и, остановившись посередине комнаты, сердито взглянула на него и спросила:
— Ты будешь отрицать это?
— Господи! Софи, как ты можешь верить тому, что я женился на тебе ради какой-то запоздалой мести! — воскликнул Айвес, разгневанный и одновременно изумленный. — Милая, ты должна верить мне! Такая мысль никогда мне не , приходила… — Он замолчал, смущенно припомнив, что размышлял над этой идеей, когда впервые увидел леди Марлоу, в девичестве Грейсон.
— Никогда? — с замирающим сердцем спросила Софи. — Мне трудно поверить в это. Да и почему я должна верить тебе?
— А почему ты не можешь поверить? Разве я уже обманывал тебя или подводил?
Софи уже хотела возразить ему, но не нашла, что сказать. Действительно, когда Айвес показал, что недостоин ее доверия? Она отчаянно пыталась отыскать какой-нибудь факт, доказывавший бы это. Должно же быть хоть что-то, подтверждавшее вероломность его натуры? Почти с радостью Софи вспомнила, как он хладнокровно покинул ее сразу же после возвращения в город.
— Едва мы успели вернуться в Лондон, ты бросил меня, чтобы провести вечер со своими гадкими приятелями!
— Бог мой! Но какое это имеет отношение к твоим обвинениям? — прорычал Айвес, даже не понимая, рассержен он или уязвлен. — Разве я прикован к тебе, как преступник?
Эти слова вонзились ей в сердце, точно нож. Софи подняла дрожащий подбородок, руки ее невольно сжались в кулаки.
— Нет, милорд, вы не прикованы. Мало того, я бы предпочла совсем не видеть вас рядом с собой!
Подавив желание схватить жену за плечи и хорошенько встряхнуть, Айвес тихо ответил:
— Что ж, прекрасно! Прощайте, мадам! Будьте уверены, я более не стану досаждать вам своим присутствием. — Резко повернувшись, он вышел и с силой хлопнул дверью.
Софи с грустью смотрела на дверь. Она должна бы чувствовать удовлетворение: Айвес не отрицал справедливости высказанных обвинений и даже пытался обернуть их против нее.
Теперь Софи знала все. Эти соблазнительные улыбки, продуманная предупредительность, нежные ласки — все было притворством. Софи вышла замуж за такого же подлого и отвратительного человека, каким был Саймон Марлоу.
Она сердито смахнула слезы. Так даже лучше. Пусть между ними не будет ничего, кроме холодной вежливости. Пусть каждый идет своей дорогой. Она уже пережила одно замужество, так почему не пережить и другое? Но теперь все иначе: ведь она любила Айвеса!
Прикусив нижнюю губу, Софи сдержала слезы, не понимая, почему оба так неожиданно оказались в столь печальном положении. Только вчера Айвес вернул ей пистолет.
И она была обрадована тем предложением, которое муж сделал Агнес Уэтерби, и даже начала верить, что должно быть какое-то разумное объяснение его приятельским отношениям с Гримшоу и Мидом. А прошлой ночью…
Сердце Софи учащенно забилось. Прошлой ночью на горизонте не было ни облачка, когда она лежала в объятиях Айвеса и он любил ее. Восторг, о котором Софи и не мечтала, наполнил все ее существо.
И вдруг все ушло, исчезло, словно солнце скрылось за тяжелыми тучами.
* * *
Их размолвка не осталась незамеченной. Если они вместе находились в одной комнате, то, несмотря на вежливые слова, атмосфера вокруг делалась холодной и напряженной. Леди Бекворт уехала, и без ее веселой болтовни стало более заметным ледяное отчуждение между новобрачными. К вечеру почти все в доме стремились поскорее покинуть гостиную, в которой находились леди и лорд Харрингтон.
