Он ждал ответа. Наконец Хелен ответила:
— Он предоставил мне городской дом, довольно приятный, хотя и небольшой. У меня были слуги, которые присматривали за хозяйством и детьми.
— Быть любовницей герцога, наверное, очень удобно. Не понимаю, с чего вдруг ты решила уйти от него.
Он откусил хлеб с маслом.
Лицо Хелен покраснело, глаза ее гневно блеснули.
— Думаю, ты многого не понимаешь, но я, постараюсь объяснить. Четырнадцать лет я была игрушкой. Я родила двоих детей. И он не любил меня. Думаю, он никогда не любил меня. Все драгоценности мира, все слуги, и городской дом, и прекрасные платья не оправдывают того факта, что я позволяла использовать себя мужчине, которого на самом деле не заботили ни я, ни мои дети. В конце концов, я решила, что с меня хватит. — Она встала из-за стола и выскочила из комнаты.
Алистэр хотел немедленно догнать ее, но что-то его остановило, и он подумал, что лучше немного подождать. Он закончил еду более взвинченным, чем начал. И все же мысль, что Хелен больше не любит Листера, порадовала его. Он взял тарелку Хелен и поднялся в спальню.
Он тихо постучал в дверь, не очень ожидая ответа — Хелен была зла на него, — но дверь открылась почти сразу. Алистэр вошел в маленькую комнату и закрыл за собой дверь. Впустив его, Хелен отошла к окну и встала спиной к нему.
— Ты ничего не съела за ужином, — сказал он. Она изящно повела одним плечом.
— Путешествие в Лондон будет долгим, — продолжил он мягко, — и тебе нужно сохранять силы. Поешь.
— Может быть, мы догоним Листера еще до Лондона.
— Он выехал раньше. Так что вряд ли.
Хелен вздохнула и повернулась, и на мгновение ему показалось, что он видит слезы на ее глазах. Но потом она склонила голову и пошла к нему, так что он больше не видел ее глаз. Она взяла у него тарелку с едой, но, казалось, не знала, что с ней делать.
— Садись сюда, — сказал он, указывая на маленький стул возле огня.
Она села.
— Я не голодна. — Голос ее звучал как у маленького ребенка.
Алистэр присел перед ней и начал отрезать мясо.
— Баранина удалась. Возьми кусочек. — Он предложил ей кусочек на вилке.
Хелен приняла еду. Их взгляды встретились. Ее влажные синие глаза были похожи на васильки под дождем.
— Мы вернем их, — сказал Алистэр мягко. Он уже держал перед ней другой кусочек. — Я найду Листера и детей, и мы вернем их, целыми и невредимыми. Я обещаю.
Хелен кивнула. Он, заботливо уговаривая, кормил ее, пока она не запротестовала, что больше не может есть. Потом она улеглась на единственную кровать, и он погасил свечи. Когда Алистэр забрался в постель, Хелен лежала, отвернувшись от него, холодная и одинокая. Он смотрел в темный потолок и слушал ее дыхание, борясь со своим темным, жгучим желанием. Так они лежали полчаса или больше, до тех пор, пока ее снова не стали сотрясать рыдания. Тогда Алистэр повернулся к ней и погладил, поворачивая к себе. Хелен отмахивалась от него, захлебываясь от рыданий, и, наконец, он просто крепко прижал ее к себе. Ее тело расслаблялось медленно, но вот она успокоилась, перестала рыдать и заснула. А он остался наедине со своим неутолимым желанием.
Принцесса взяла кольцо и надела на палец. В тот же миг прутья клетки разлетелись в стороны. И как только клетка принцессы исчезла, то же случилось и с птичьей клеткой. Все пленницы взмыли в небо и закружились в радостном хороводе. Говорящий Правду накинул на плечи принцессы свой поношенный плащ и повел за стены замка. Но она замерла на месте, когда увидела, что их ждет только одна лошадь.
— А где же вторая? — воскликнула она.
— Мне хватило денег только на одну, — ответил Говорящий Правду и подсадил ее в седло.
Принцесса склонилась и прикоснулась к его лицу.
— Ты должен солгать, когда чародей вернется. Скажи ему, что меня забрала ведьма. Если он подумает, что ты помог мне, ты погибнешь.
Говорящий Правду только улыбнулся.
Карета остановилась перед лондонской резиденцией герцога Листера, и Алистэр помог Хелен спуститься с подножки. Она посмотрела на высокое здание, выстроенное в классическом стиле, по ее телу побежала дрожь. Конечно, Хелен видела этот дом и раньше, но никогда не пыталась в него войти.
— Он нас не примет, — сказала она.
— Кто не рискует, тот не выигрывает.
Алистэр предложил ей руку, и Хелен положила пальцы на его ладонь.
— Это пустая трата времени, — прошептала она в слабой попытке успокоить свои нервы.
— Если бы я ожидал, что Листер тут же вручит нам детей, то да, это так и было бы, — говорил Алистэр, пока они поднимались по ступеням. — Но у меня сегодня другая цель.
Она посмотрела на него. Его волосы были спрятаны под черной треуголкой, плечи обтягивал красно-коричневый камзол. Сегодня Алистэр выглядел как истинный джентльмен.
Хелен нахмурилась, собираясь с мыслями:
— А какая у тебя цель?
— Изучить позиции противника, — ответил Алистэр и постучал дверным молотком. — А теперь тише.
В доме послышались шаги, потом дверь открылась. Дворецкий, стоявший перед ними, был, несомненно, превосходным слугой, но его глаза округлились при виде Алистэра. Хелен подавила протест. Почему люди ведут себя так невежливо, когда видят его? Так, словно он животное или неодушевленный предмет — мартышка в клетке или машина, — как будто он ничего не чувствует. Тем временем Алистэр, игнорируя поведение дворецкого, спросил о герцоге. Слуга пришел в себя, узнал их фамилии и провел их в маленькую гостиную, прежде чем осведомиться, может ли герцог их принять.
Хелен села на черно-золотой диванчик и аккуратно расправила юбки. Она чувствовала себя странно в доме, где живет настоящая семья Листера. Комната была отделана в черно-бело-золотой гамме. На одной из стен висел портрет мальчика, и Хелен бы не удивилась, если бы это оказался сын герцога. Она знала, у него было три сына от его жены. Она быстро отвела взгляд от маленького портрета, чувствуя стыд оттого, что спала с женатым мужчиной.
Алистэр двигался по комнате, словно кот на охоте. Он остановился перед коллекцией маленьких фарфоровых фигурок на столе и спросил, не оборачиваясь:
— Это его главная резиденция?
— Да.
Он подошел, чтобы рассмотреть портрет.
— У него есть собственные дети?
— Две девочки и три мальчика.
— Тогда у него есть наследник.
— Да.
Алистэр прошел дальше и встал у нее за спиной.
— Сколько лет наследнику?
Хелен чуть нахмурилась, вспоминая:
