там все дотла.
— С разодранными боками палил?
— Ну не отступать же было обратно, — Трапп потянулся. — А еды нет? — спросил он.
Горгона встала, исчезла из виду и через пару секунд вернулась с подносом.
— Куриный суп, — объявила она с такой торжественностью, как будто лично вырастила, поймала, ощипала и сунула в кастрюлю эту самую курицу. — Верное средство от всяких болячек. Итак, вы поехали с Варксом, гвардейцами и бородатыми лесниками в Девичий лес?
Трапп попытался забрать у неё тарелку, но горгона только покачала головой, и пришлось постыдно открывать рот, пока она кормила его с ложечки.
— Куда подевались остальные, пока Варкс играл с тобой в кошек и мышек?
— Мы разделились.
— Сколько волков было в той яме?
— Семь.
После каждого ответа гематома одобрительно вливала в его рот ложку бульона.
— Варкс специально подготовил её для тебя или увидел яму и не удержался, чтобы не пнуть туда генерала?
— Думаю, второе. Вероятнее всего, эту яму выкопала та сумасшедшая старуха для того, чтобы смешивать в ней здоровых волков с больными.
— Что еще за старуха?
Трапп вздохнул.
— Кто теперь узнает? Я был полумертвым, когда добрался до её хижины.
— И на всякий случай всё сжег, не приходя в сознание? Молодец, Бенедикт, — развеселилась горгона. — Что за странного охранника ты себе раздобыл? Он выглядит таким тощим, что даже я, хрупкая, беззащитная женщина, его не боюсь.
— Кто под руку подвернулся, тот и встал на стражу. Лесники все еще прочесывают леса в поисках остальных волков. А вдруг Варкс захотел бы вернуться?
— И убить тебя, бедненького, больного, одинокого сиротку?
Гематома встала, унося пустую тарелку.
— Ты выглядишь лучше, чем вчера, — заметила она. — Мы уже можем отправиться в путь за моими бриллиантами? Я изрядно поиздержалась, и моя душа находится в унынии. Драгоценности мигом придадут ей бодрости. Кстати, ты знаешь, что на соседней улице живет самый известный в Пьорке ювелир?
— Да неужели?
— Я ни на что не намекаю… — томно протянула Гиацинта, приспуская с плеча ворот рубахи, — но ведь я так заботилась о тебе во время болезни!
— Накормила супом? Ах вот к чему это было, — рассмеялся Трапп, с удовольствием разглядывая нежную кожу, которая в лучах солнца казалась золотистой.
— Разве ты не хочешь отблагодарить меня за заботу? — спросила горгона, расстегивая пуговицы.
— Рискну снова прослыть бедненьким сироткой, — с сожалением произнес генерал, — но я весь состою из бинтов и кровоточащих ран.
— Жалкие царапины!
Гематома с разбегу прыгнула на кровать рядом с Траппом, отчего они оба слегка подскочили на матрасе. Она попыталась было прильнуть к генералу, но тут же отпрянула.
— Фу, — воскликнула, наморщив нос, — ты воняешь.
— Доктор мазал мои царапины обеззараживающей мазью.
— Страшно представить, из чего она сделана. Из дегтя? — Гиацинта откатилась на другой конец кровати и спросила у потолка: — Чем бы мне заняться, пока ты так бездарно валяешься?
— Кажется, уход за ранеными не входит в круг твоих интересов, — заметил Трапп, улыбаясь. — Разве ты не ощущаешь непреодолимую потребность промывать мои раны и читать мне романы вслух?
Гиацинта перевернулась на бок и уставилась на генерала, подперев голову рукой. Рубашка задралась до пояса, полы разъехались, обнажая левую грудь.
Никогда в жизни Траппа столь сильно не расстраивали его ранения, как в эту минуту.
— Я только одного не пойму, — пробормотала она задумчиво, — почему Варкс так беззаботно уехал, оставив тебя в яме?
— Семь бешеных волков, — напомнил ей Трапп.
— Надо было дождаться развязки, чтобы в случае чего тебя добить. Я бы именно так и поступила.
— Повезло мне, что это не ты пыталась меня убить.
— Ну, — она потянулась, — любому везению рано или поздно приходит конец.
Когда они добрались до Изумрудного замка, там командовал Большой Боб.
— Я великий генерал, — вопил мальчишка, размахивая деревянным мечом, — я меняю королей, как захочу!
— Я настоящий Джон! — отзывался его приятель. — Я поколочу придурка Стива!
— Я не придурок, я министр! — слышалось из кустов.
— Посмотри, до чего ты довел эту страну, — покачала головой горгона.
Трапп спешился, вопя во все горло:
— Большой Боб! Ты не боб, ты горох!
— Генерал! — младший брат пастуха Лорелеи с разбега бросился ему на шею. — Тебя опять сослали в ссылку? — с надеждой спросил он.
— Увы, дружок. Я просто ехал мимо.
— Я позову Лорелею, — и мальчишки умчались в сторону деревни.
Трапп оглянулся на недовольную горгону.
— Придется здесь задержаться.
— Как ты только терпишь этих мальчишек, — скривилась она. — По мне, так они совершенно невыносимы.
— Не любишь детей?
— А какой от них прок?
Она бросила ему поводья и направилась в сад.
— Хоть лопату возьми, — крикнул ей вслед генерал.
Он напоил и накормил лошадей, растопил очаг на кухне, смахнул пыль с углов.
— Генерал! — раздался женский голос снаружи.
Вопреки его ожиданию, это была не Лорелея, а пышнотелая Лиза, женщина, в чьих объятиях он провел не одну тоскливую зиму.
— Большой Боб вопит на всю деревню, что ты вернулся.
Она стала еще пышнотелее. Трапп сбежал по ступенькам вниз и с удовольствием расцеловал её.
— Я проездом.
— Рада тебя видеть, — Лиза тепло улыбнулась. — Твое появление очень кстати, я уж думала отправиться в столицу на твои поиски.
— Что-то случилось? — обеспокоился Трапп.
— Случилось! — еще одна улыбка, куда более широкая. — Я жду от тебя ребенка!
— Правда? — восхитился Трапп и осторожно обнял Лизу. — Дорогая, — завопил он, завидев горгону, появившуюся с весьма объемным баулом. — Я стану отцом!
Она скептически посмотрела на них.
— Мы этому рады? — недоверчиво вопросила она.
— Очень! — гордо провозгласил Трапп.
— Ну тогда поздравляю, — сгибаясь под тяжестью своего баула, гематома прошла в замок.
Трапп еще раз поцеловал Лизу.
— Поедешь со мной в город?
— Поеду. Перезимую с тобой. Малыш появится в марте, а в апреле я вернусь в деревню. Знаешь же, сколько тут дел весной. Позаботишься о нем? — и она положила руку на свой живот.
Трапп закивал.
— Мы выезжаем завтра утром.
— Тогда мне пора собирать вещи, — Лиза еще раз сверкнула ямочками.
Гематома уныло взирала на горстку овощей, которую достала из кладовой.
— А еды эта селянка с собой не принесла? — спросила она. — Лишь радостную весть?
— Мой первый ребенок! — Трапп привлек к себе горгону, уткнувшись подбородком ей в макушку. — Я даже боялся, что бесплоден.
— Пирога, например? Жаркого? Куска мяса?
— Разве это не чудо?
— Ты просто всегда спал со слишком опытными женщинами, — пояснила Гиацинта, запрокинув к нему голову. Она легко поцеловала его в губы: — Есть разные способы обойтись без всякого там потомства. А представляешь, если бы каждая твоя женщина родила бы тебе по ребенку?
— У меня была бы своя армия! — просиял Трапп.
Они не рискнули
