Приободренная его словами, Ливия поцеловала отца, крепко обняла его и вдруг задумалась о том, что за плечами у нее оказался очень значительный отрезок жизни и в этой жизни, если не считать нескольких последних месяцев независимости в Лондоне, она всегда ощущала себя горячо любимой дочерью. Характер и всю дальнейшую жизнь женщины всегда определяют отношения с первым главным мужчиной в ее жизни – с отцом. Теперь она стала женой, и главным мужчиной в ее жизни стал муж.
По сути, что это меняет? В привычной схеме место отца в жизни жещины занимает муж. Тогда почему она вдруг почувствовала такую невосполнимую утрату?
В дверь негромко постучали.
– Ливия?
– Заходи, Алекс, – пригласил его викарий, отпустив дочь, и тепло улыбнулся зятю. – Мы только что поболтали по-семейному, но сейчас я верну тебе твою жену.
– Спасибо, сэр. – Александр протянул руку Ливии, но во взгляде его, обращенном к жене, читался вопрос. Он заметил внезапную бледность и легкий оттенок неуверенности в ее глазах. Что наговорил ей преподобный Лейси? – Если ты готова ехать, Аурелия и Корнелия ждут, чтобы помочь тебе переодеться, – сказал он и, дабы подбодрить ее, улыбнулся и пожал ей руку.
– Да, пора вам начать жить своей жизнью, – быстро сказал Лейси. – Иди переодеваться, Ливия, – добавил он и махнул рукой.
– А, вот ты где. – Аурелия и Корнелия уже ждали ее у подножия лестницы. – Алекс окончательно потерял терпение.
– Трудно его за это осуждать, – сказала Корнелия. – Эти люди для него словно инопланетяне. – Корнелия пристально посмотрела на Ливию: – Что-то случилось?
Ливия покачала головой:
– Нет. А что могло случиться? Давайте поднимемся в спальню. – Опередив подруг, Ливия начала торопливо подниматься по лестнице.
Корнелия и Аурелия переглянулись у нее за спиной и, в недоумении пожав плечами, последовали за Ливией.
– Викарий давал тебе наставления относительно предстоящей брачной ночи, Ливия? – непринужденным тоном спросила Корнелия, помогая Ливии расстегнуть платье.
– Не совсем, – ответила Ливия. Голос ее звучал приглушенно – она снимала платье через голову. – Он сказал, что вы с Аурелией больше подходите для выполнения этой задачи и, вероятно, имеете больше познаний в этой области, чем он.
Аурелия сдержанно засмеялась, аккуратно складывая свадебный наряд.
– У тебя есть вопросы, Ливия? Мы с радостью дадим тебе ответы.
– Нет, – решительно заявила Ливия, облачаясь в дорожную юбку из темно-красного сукна. – Многое я и сама знаю, а на остальные вопросы, как мне кажется, я получу ответы в ближайшем будущем. Но все равно спасибо. – Она застегнула крючки на поясе и расправила складки юбки.
– Надо полагать, твой князь знает в этом толк? – с озорной улыбкой спросила Корнелия, протягивая Ливии жакет от дорожного костюма.
Ливия продела руки в рукава.
– Да, именно это я и хотела сказать, – сухо ответила Ливия, но тут же рассмеялась. – Что за странный у нас разговор.
– Странный, не странный, но рассмешить тебя нам удалось, – усмехнулась Корнелия. – Так что же такого сказал тебе отец, что на тебе лица нет, Ливия?
– Почему вы решили, что он сказал мне что-то неприятное? – с некоторой досадой в голосе спросила Ливия.
– О, Ливия! Мы слишком хорошо тебя знаем.
Ливия вздохнула.
– Он всего лишь заставил меня посмотреть правде в глаза. А правда, знаете ли, иногда глаза колет. Но мне нравится смотреть на жизнь сквозь розовые очки, по крайней мере пока нравится. Я не хочу, чтобы сказка закончилась.
– А сказка уже закончилась? – спросила Аурелия, испытующе глядя Ливии в лицо.
Ливия задумалась на секунду и тряхнула головой. Глаза ее озорно блеснули.
– Нет, – решительно заявила она. – Нет. Я так его хочу, мои дорогие, что готова проглотить целиком. – Ливия засмеялась. – Я на седьмом небе от страсти. Еще полчаса, и, боюсь, я сделаю что-то такое, что потрясет местных кумушек до глубины их скромных деревенских душ.
Подруги с облегчением переглянулись. Перед ними была прежняя Ливия.
– Как, по-вашему, я элегантно выгляжу? – спросила Ливия, глядя на свое отражение в зеркале.
– Вне всяких сомнений, – сказала Аурелия. – Костюм сидит идеально.
Ливия снова посмотрела в зеркало. Аурелия права. Костюм сидит как влитой.
– Хороший цвет.
– Красный тебе всегда был к лицу, – согласилась Корнелия. Она сняла с подставки шляпку в тон и расправила черный плюмаж. – Ты знаешь, куда Алекс тебя везет?
– Нет, он не сказал. – Ливия с улыбкой повернулась к подругам. – Пожелайте мне удачи.
– Удачи тебе, дорогая.
Ливия обняла обеих подруг, постояла несколько секунд и, похлопав их по плечам, сказала:
– Мне пора.
Александр уже ждал их у подножия лестницы. Ливия еще не успела спуститься, как он протянул к ней руки и, обхватив за талию, поднял и поставил на землю рядом с собой.
– Наконец-то, – сказал он. – Я уже собирался отправляться на поиски. – Взяв Ливию за руку, он повел ее сквозь толпу гостей на улицу, на яркое зимнее солнце.
Его коляска стояла у ворот, конюх держал под уздцы коней. Кони – прекрасная пара вороных – нетерпеливо били копытами землю, вскидывая головы, в морозном воздухе стоял пар от их жаркого дыхания.
– Не хотелось бы ехать далеко, – поеживаясь от холода, заметила Ливия.
– И в самом деле, Проков, открытая коляска не самый лучший экипаж для середины декабря, – неодобрительно заметил викарий.
– Не волнуйтесь, сударь. Я припас меховую полсть, и в ногах у Ливии будут лежать горячие кирпичи, – весело ответил Александр. Без лишних церемоний он поднял молодую жену на руки и усадил в коляску. Наскоро пожав тестю руку, Проков запрыгнул в коляску.
Все видели, что молодожену не терпится остаться наедине со своей второй половинкой. Александр взял поводья.
– Поехали, Джек.
Кучер тряхнул уздечками, и кони помчались вскачь. Молодой лакей вскочил на запятки.
– Ну что, тепло тебе, моя сладкая?
Эти нежные слова словно опьянили Ливию. Она что-то пробормотала в ответ, кутаясь в меховую полсть. Солнце зашло, и на небе зажглись первые звезды.
Ливия не знала, как долго они ехали по деревенским дорогам под ясным, усыпанным звездами небом. Наконец Александр свернул в буковую аллею, ведущую к коттеджу, где в окнах горел свет.
– Путешествие закончено, – сказал Александр, притормаживая коней на усыпанной гравием дорожке, ведущей к коттеджу. Вблизи дом выглядел гораздо солиднее, чем издали. Не коттедж, а загородный особняк из кирпича, крытый черепицей. Приветливый дымок поднимался в небо из двух каминных труб, и окна с витражными стеклами струили уютный желтоватый свет. На дворе – хозяйственные пристройки и конюшни. За домом начинался настоящий лес с могучими древними деревьями. В здешних местах его называли Нью-Форест.
