– Нервы у меня в полном порядке. – На самом деле они были весьма истрепаны. – Сэр, я знаю о вашем безграничном доверии…
– Полноте, мой друг! Я не скрывал своих надежд. И я рад, что вы смотрите на вещи моими глазами. Лили – чудесная девушка и станет превосходной женой.
Наконец-то профессор решил высказаться об их заговоре со всей прямотой.
– Вы никогда не говорили, почему вы выбрали меня.
– А зачем?
– Согласитесь, наша встреча произошла достаточно случайно. И до сих пор вы не можете утверждать, что много обо мне знаете. – Это еще мягко сказано. – Когда мы встретились, я был для вас всего лишь незнакомцем, пришедшим на вашу лекцию, не более того.
Профессор Эдлер бросил на него проницательный взгляд.
– Не думаю, что сегодня я мог бы дать вам исчерпывающие объяснения, как, впрочем, и вообще когда-нибудь. Но я полагаю, что являюсь неплохим знатоком человеческой натуры. Я всегда узнаю честного человека, встретившись с ним.
Оливер отодвинул в сторону свою тарелку. У него не было никакого аппетита. Он обманывает этих честных людей, и то, что они не замечают этого обмана, не вызывало у него никакого восторга.
– Вы – хороший человек, Оливер. Я не говорю, что у вас нет ничего, о чем вы бы предпочли забыть, но ваше сердце чисто. И вы чрезвычайно умны и образованны. Быстрый, хорошо натренированный ум – дар, который я очень высоко ценю. Все это и заставило меня выбрать вас тогда, когда я вовсе не собирался кого-либо выбирать.
– Спасибо, сэр, – тихо произнес Оливер. Что бы ни произошло, он должен отыскать способ причинить как можно меньше вреда Эдлерам.
– У меня сильная интуиция, – продолжал профессор. – На нее-то я и полагаюсь, делая то, что большинство людей сочли бы безрассудством. Посмотрим, прав ли я на этот раз, Оливер. Посмотрим.
Он поднялся, подошел к камину и позвонил в колокольчик. Через несколько мгновений появился Гэмбл, старомодный дворецкий Эдлеров. Он склонился так низко, что ему пришлось закатить глаза вверх, чтобы видеть своего хозяина. Его морщинистое лицо светилось неизменной доброй усмешкой.
– Доброе утро, профессор.
– Гэмбл, – сказал Эдлер, – пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мисс Эдлер и миссис Фрибл присоединились к нам.
– Миссис Фрибл? – озадаченно спросил Оливер.
Глаза профессора блеснули.
– А как вы думаете, кого я имел в виду, когда говорил о всплеске эмоций? Не Лили, конечно. Чем скорее, тем лучше, Гэмбл. И пожалуйста, попросите миссис Виллис подать свежего чая и прочего.
Гэмбл ушел.
Через несколько минут, в течение которых Оливер и профессор тщетно старались найти тему для разговора, чтобы заполнить тишину, отворилась дверь и вошла Лили.
Оливер встал. Только слепой не увидел бы, что ее улыбка была предназначена ему, и только ему. Она, улыбаясь, кивнула, разрешая ему сесть.
Из ее небрежно заплетенных кос, уложенных над ушами, выбивались пряди, но она воткнула в каждую из них по бутону белой розы, которые делали ее восхитительно свежей и юной.
– Ты нынче недурна, – сказал профессор Эдлер чрезвычайно сердечно. – Свежа, как эти цветы в твоих волосах, моя дорогая.
– Спасибо, папа.
– Ты очень хорошенькая, Лили, – шепнул ей Оливер. – Розы тебе идут.
Она слегка подрумянилась, но это не могло скрыть ее усталости. Под ее выразительными глазами залегли темные круги. Ее утреннее желтое, в мелкий белый горошек, муслиновое платье сидело на ней как-то неловко, словно с чужого плеча. Уже не в первый раз у Оливера возникало ощущение, что наряды Лили уже отслужили свой срок.
– Это платье, – сказал профессор, будто подслушав мысли Оливера. – Я его видел раньше?
Лили теребила конец голубой ленты, повязанной вокруг талии как пояс. Эта лента абсолютно не гармонировала с платьем.
– Мирта давно собиралась отдать его кому-нибудь. Она была столь добра, что предложила его мне. Я так ненавижу всю эту суету с модистками и весь этот вздор, папа. И я его с благодарностью приняла. – Она подергала ленту на своей талии. – А это была моя идея. Я подумала, что его нужно чем-то оживить.
– Пожалуй, – сказал профессор. – Все окрестные леди, без сомнения, будут тебе завидовать. Что скажешь, Оливер?
– Несомненно. – То, что на ней было надето, представляло для него интерес лишь постольку, поскольку служило выражением ее натуры. Она не была тщеславна.
Глухой удар возвестил о прибытии миссис Виллис, экономки. Она неизменно отказывалась доверить кому-нибудь из более молодых слуг прислуживать хозяину во время завтрака.
Стук происходил оттого, что она открывала дверь в столовую крепким ударом ноги, поскольку руки у нее были заняты подносом. Она была вся в черном, от шелкового чепца до туфель, а ее пухлое лицо казалось серым и имело кислое выражение.
Она шмякнула нагруженный поднос на буфет и сняла с него большой серебряный чайник с чаем, свежие хлебцы и два покрытых крышками блюда на замену тем, что уже остыли.
Ни слова не сказав, миссис Виллис снова удалилась, слегка задержавшись за дверью, чтобы закрыть ее пинком ноги.
– Ну вот, – сказал профессор. – Горячий чай. Ты должна восстановить силы, Лили.
– Зачем?
– Хм… Потому что это необходимо. Ты энергичная молодая женщина и должна пополнять свой запас энергии.
Лили на мгновение встретилась глазами с Оливером и тут же отвела взгляд. Он знал, что у нее возникла та же самая мысль, что и у него: что они оба были чрезвычайно энергичны сегодня ночью.
– Оливер сказал, что ему нужно о чем-то со мной поговорить, – объявил профессор Эдлер. – Видимо, это имеет отношение к тебе, поскольку он высказал просьбу, чтобы ты присутствовала при этом разговоре.
На самом деле он ни о чем таком не просил, но сейчас не время было спорить.
– Ко мне? – Лили принесла на стол чашку чаю и села лицом к Оливеру. Она была сама невинность. – Что же может иметь ко мне отношение?
Этот спектакль нужно сыграть до конца.
– Я знаю, это покажется вам внезапным, неожиданным, возможно, даже возмутительным, но у меня возникла мысль, которую я хочу сейчас изложить.
– Оливер – непредсказуемый человек, Лили. Он не устает удивлять меня, – с одобрением заметил профессор.
Она не сводила глаз с лица Оливера.
– Он уже давно составляет мне компанию за завтраком, но с тех пор сделал всего лишь несколько намеков о каких-то своих планах, сказав при этом, что не станет их разглашать в твое отсутствие.
– Как загадочно, – сказала она.
Оливер прочистил горло. Он поражался способности профессора тонко обыгрывать ситуацию. При этом лицо его не выражало ничего, кроме искреннего интереса.
Тут Гэмбл отворил дверь и отступил в сторону, давая дорогу миссис Фрибл. Зевая и морщась, бедная невыспавшаяся дама с несчастным видом дотащилась до стола и уселась. Розовый чепец, точно кучевое облако, покрывал ее блестящие каштановые волосы. Она представляла собой на редкость живописное зрелище в своих розовых бантах и пышных оборках. Она подперла щеку ладонью и сонно прикрыла глаза.
