– Иди, поешь, а то я вообще не буду с тобой разговаривать и уйду к себе. Мне граф разрешил лишь на пару минут сюда зайти. Но странно все это… Надо выяснить, что его так расстроило.
– Мне ничего не хочется, даже подташнивает немного. Вот видишь, тетя, до чего он меня довел, даже есть не могу. От этого запаха меня мутит.
– О, моя девочка! И давно тебя так тошнит?
– С тех пор как узнала про этот кинжал, две недели уже прошло, если не больше. Это нервы все, но теперь стало легче, когда ты меня выслушала.
– Думаю, что это не в нервах дело. Муж спал с тобой каждый день, Кларисса, ведь у вас медовый месяц? И даже не месяц, уже третий пошел…
– Да, тетя… Мы ни разу не спали раздельно.
– А когда у тебя были женские дни?
– У меня что-то их уже давно не было. О, что же это я совсем об этом забыла! А в чем дело, почему ты на меня так смотришь?
– Дорогая девочка, у тебя будет ребенок Ингмара. Так что надо прекращать ссоры и глупые сцены ревности. Женщины в таком состоянии не могут правильно оценить ситуацию, они ревнивы, капризны, плаксивы! – тетя обняла Клариссу и стала нежно ее гладить, бормоча ласковые слова.
– Как это ребенок, так рано? Я не хочу ходить с огромным животом! Я не выдержу, если он мне будет изменять! Ведь я стану уродливой! – Кларисса снова начала безудержно плакать. Слезами она и вырвала у тети Мари обещание ничего не говорить мужу.
– Он и сам скоро поймет, когда посмотрит внимательнее на твое лицо и грудь. Учти, если он сам догадается, меня не смей обвинять. Хотя ты и силой вырвала у меня обещание, я все-таки его сдержу. А, честно говоря, это очень даже неплохо, что так скоро появится малыш. Давно в этом замке не звучал детский смех! – баронесса де Варенн радостно улыбалась. Внезапно в дверь осторожно постучали.
– Мадам баронесса, Гро говорит, что граф Ингмар дошел до белого каления, что вы так долго… – испуганная Бланка ждала ответа.
– Беги, скажи, что я сейчас иду. Ну, деточка, попытайся немного съесть, и в кровать, – тетя Мари поцеловала Клариссу и подтолкнула к столу, – это нужно малышу, чтобы он рос крепким и здоровым.
С хмурым лицом Ингмар вошел в помещение, где обычно летом отдыхали стражники, и уселся на свое любимое место в углу. Там был небольшой каменный выступ, на котором и сидеть-то было неудобно, можно было лишь наполовину прислониться к стене. Но хевдинг неизменно занимал это место, вытянув одну ногу и подбоченясь. Все знали это, и никто не рискнул бы никогда занять место вождя. Отсюда через, бойницы, были хорошо видны окрестности замка, и когда под каменными сводами начинал хозяйничать ветерок, Ингмар поплотнее закутывался в свой плащ и задумчиво смотрел вдаль. Раньше, когда было подходящее настроение, граф мог вступить в шутливую беседу со стражниками, либо устроить им неожиданный экзамен на знание военного дела. Нельзя было предугадать, чем завершится очередной визит вождя. Но на этот раз Арни хватило и одного взгляда, чтобы понять, что хевдинг не в духе. Вместо приветствия Ингмар приподнял руку, молча уселся на свое место и неподвижно застыл. Викинги знали, что молчание молодого хевдинга означает крайнюю степень плохого настроения, и невольно затихли. Даже оживленная перебранка по поводу игры Отто и Гро в тровли[16] значительно ослабела, хотя и не прекратилась.
– Нельзя ходить сквозь трон! – воскликнул Отто и скосил глаза в середину доски, так что стал похож на удивленную лошадь.
Гро поспешно убрал фигуру и больно ткнул партнера большим пальцем в бок. Отто перевел на него удивленные глаза, но викинг тем же пальцем указал через плечо в сторону графа, и стало понятно, что кричать не рекомендуется. Азарт игры как-то быстро спал, и воины поспешно засобирались на обход крепостных стен, хотя утром особой нужды в этом не было. В комнате остался лишь пожилой рулевой да Ингмар. Арни обычно с удовольствием поддерживал молчание, он и сам был не прочь поразмышлять. Но в этот раз в каменной комнате повисла зловещая тишина. Невольно викинг напрягся и, хотя сидел спиной к хевдингу, постоянно ощущал волны тяжелых излучений, исходящих от него.
– Скажи, Арни, – хрипловатый низкий голос графа вдруг так резко прервал тягостное молчание, что пожилой викинг даже вздрогнул от неожиданности, – а тебе изменяли женщины?
Седой викинг повернул к графу удивленное лицо, на него смотрели страдающие глаза молодого вождя.
– Бывало и такое, Ингмар.
– Правда? И что ты сделал?
– Сначала убить хотел, а потом плюнул. «Если невеста уходит к другому, то неизвестно кому повезло».
– Так это не твоя жена?
– Это было до нее. Была у меня такая любимая, Ганна. Высокая и статная красавица, – задумчиво начал Арни. Он был уже в том возрасте, когда любят предаваться воспоминаниям. Его спокойная речь, как ни странно, успокаивающе подействовала на графа.
– А может, и не она у меня была, а я – у нее, – Арни весело подмигнул, – но, в общем-то, она сильно никогда не расслаблялась. Слов любви я от нее почти не слышал. Только иногда обжигала пламенем страсти. Можно было лишь догадываться, что там было у нее в душе.
– И что, она обещала тебя ждать?
– Теперь я по-другому на все смотрю, – продолжил пожилой викинг, машинально двигая черно-белые фигурки на доске, – теперь я понимаю, что ничего она мне, в сущности, не обещала, а тогда…
– Что?
– Готов был разорвать ее. Схватил кинжал, побежал, – после этих слов Арни внезапно замолчал.
– Ну и что же? – не выдержал паузы Ингмар.
Викинг как-то виновато поглядел на хевдинга и продолжил:
– Бегу по тропинке, запыхался, а дело было вечером, сумерки уже. Гляжу – вон она! Догоняю и выхватываю нож, а она вдруг поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза. У меня так рука и опустилась.
– Ну что ты, Арни, – говорит она, и берет у меня из ослабевшей руки кинжал, – не смог отправить меня в Валгаллу? Я смотрю на нее – а в глазах этих ни капли страха, – и ничего сделать не могу.
– Значит, придется рожать, мучаться здесь в царстве Яви, – говорит она, – но может так и лучше, что ты грех на душу не взял.
Арни, наконец, оставил фигуры в покое и повернулся к своему хевдингу.
– Потом она сказала мне, что полюбила другого, и что не знала, вернусь я или нет, а может, и сам прилеплюсь к кому-нибудь в далеких краях. Теперь-то я понимаю, что она была права…
– А если б тебе жена изменила?
– Лучше не знать об этом, – после паузы ответил Арни, – а если б узнал – снес бы голову, совратителю тому.
– А с ней чтобы сделал? – не унимался граф.
– Не знаю, – протянул викинг, – так сразу не скажешь… Но убивать бы не стал, это точно. И простить не смог бы, наверное. Скорее всего, бросил бы.
