Вернувшиеся из похода англичане, злые и разочарованные оттого, что вылазка оказалась неудачной — предупрежденные кем-то шотландцы напали на них из засады и после кровопролитного боя будто растворились в чаще леса, — поняли, что и сами оказались в западне.
Среди них был и лорд Эбер. Очень скоро и он вместе с остатками гарнизона оказался в собственном донжоне.
В эту ночь шотландцы устроили пир в главном зале только что отстроенной крепости. Кладовые ломились от припасов. Они жарили говядину, ягнят и кур, запивая вином и превосходным элем. Сидя в хозяйском кресле возле камина, в котором жарко пылал огонь, Брендан наблюдал за тем, как веселятся его товарищи по оружию. В сегодняшней стычке они потеряли несколько человек, но это не так уж и важно, если вспомнить, сколько других людей сегодня получили свободу. И расстались со своим страхом перед англичанами. Конечно, все это имеет смысл, если им удастся удержать крепость, подумал он.
Он увидел и подружку де Лонгвиля, которая оказалась куда пышнее и соблазнительнее, чем ему представлялось.
Все, кто был свободен от караульной службы, отъедались за голодные дни, проведенные в лесу.
Брендан почувствовал на своем плече руку Эрика.
— Пей, ешь, веселись, кузен! Понравилась какая-то девчонка? Так за чем же дело стало? Тащи ее в постель!
— Кто-то же должен сохранять ясную голову, — покосился Брендан на Эрика.
— Ах да. Но ты раньше был другим, пока не встретил ту англичаночку из Клэрина.
Брендан промолчал.
Прошли месяцы после его возвращения из Парижа. Он сражался и побеждал, шел по жизни с улыбкой. Он встречал немало девушек, но понял, что боль в сердце не так-то легко заглушить, и сейчас чувствовал себя достаточно умиротворенным.
— Брендан, я тебе друг. И поэтому имею смелость напомнить, что тебе до нее — как до звезды. А сейчас она, возможно, собирает отряд, чтобы бросить его против нас. И если даже нет…
—…то ее король по-прежнему отдал бы многое, чтобы заполучить меня живым или мертвым. Лучше, конечно, живым, чтобы обречь меня на медленную и мучительную смерть. Я все это знаю, — вздохнул Брендан.
— Тогда плюнь на все. В конце концов, кому захочется жить вечно? Так что живи сегодняшним днем, понял? И будь счастлив.
Брендан кивком головы указал ему в сторону Марго. Сидя напротив них, она хохотала над шутками Лайама.
— Не пора ли и тебе тоже жить сегодняшним днем, раз уж завтрашнего может и не быть?
— Что ты хочешь этим сказать? — Что ты должен жениться на ней.
— Ты же сам знаешь, что это невозможно. Мой отец…
— Твой отец в Шетланде. А ты здесь. И она здесь. Ты каждый день рискуешь жизнью. Так что тебе гнев твоего отца?
— Я не боюсь… — огрызнулся Эрик. И тут же рассмеялся. — Ладно, боюсь… только не гнева. Разочарования.
— Будь я на твоем месте, — пошутил Брендан, — я бы куда сильнее боялся потерять ее навсегда.
— Ну так ведь ты же не я! Сам ты сохнешь по женщине, которая никогда не будет твоей.
— Иди к Марго, — тихо сказал Брендан. — Я предпочитаю сохнуть в одиночестве.
— Когда тебе это надоест, позови меня, ладно? Я подыщу тебе красотку.
— Когда мне надоест, я сделаю это сам.
Расхохотавшись, Эрик хлопнул его по спине и отправился к Марго. Неслышно подкравшись к ней сзади, он схватил ее в охапку. Уютно устроившись в объятиях Эрика, Марго посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
Брендан откинулся на спинку кресла и молча наблюдал за ними. И тут он почувствовал, как устал от всего в своей жизни.
На следующий день приехали Уоллес с Коммином. Оба долго осматривали крепость, о чем-то совещались между собой, строили планы.
Судя по всему, они рассчитывали удержать ее.
Когда Брендан с товарищами собирались уезжать, к ним вдруг подошел Грегори.
— Не позволите ли вы мне уехать на пару недель, сэр? Уже готовый вскочить в седло, Брендан нахмурился. — Зачем?
— Мне нужно съездить домой.
— Для чего? — В голосе Брендана скорее было недоумение, чем досада.
— У меня… есть один человек. Словом, я хотел бы забрать ее сюда.
— Если попадешь в руки англичан и кто-то пронюхает, что ты дезертировал, тебя схватят, а затем скорее всего будут пытать и казнят, — предупредил Брендан.
Грегори пожал плечами.
— Все, кто был со мной в отряде, — не из Клэрина. Да они и знать не знают, что я у вас, — уж слишком торопились унести ноги, чтобы слышать, как я просил у вас разрешения остаться. И потом, я ведь не собираюсь гостить в замке. Незаметно проберусь домой — и тут же назад.
— Кого ты хочешь забрать? — осторожно спросил Брендан. До сих пор Марго была единственной женщиной, разделявшей с ними тяготы кочевой жизни. Правда, она была женщиной Эрика. И все это знали. К тому же она старалась быть полезной и никогда не жаловалась.
Грегори улыбнулся.
— Это не женщина, сэр. То есть… черт, конечно, женщина, но она моя сестра. Она всего на два года старше меня. Кроме нее, у меня нет никого на свете. И если кто-то узнает, что я ушел к вам, страшно подумать, что они с ней сделают…
— Это точно. Ладно, езжай. Возьми гнедую кобылу. Ее никто не узнает — она не из тех лошадей, что мы забрали у англичан.
— Да, сэр, спасибо. Я скоро вернусь.
Кивнув, Брендан посмотрел, как Грегори вскочил на лошадь, помахал ему рукой и отвернулся.
— Куда это он? — спросил подошедший Эрик.
— В Англию.
— Решил, что хватит с него, да?
— Нет. Хочет съездить за сестрой.
— За сестрой? — покачал головой Эрик. — Да.
— Вот посмотришь, он не вернется. — Вернется. Я уверен.
— Хм. А может, вернется, но с целой армией. — Брендан покачал головой.
— Ты ошибаешься.
— Да? Ты уверен? — ухмыльнулся Эрик. — А может, надеешься, что он заодно привезет и весточку от некоей графини?
— Возможно, — коротко бросил Брендан, взбираясь на коня.
Алену с каждым днем становилось хуже, и все мысли об Изабель вылетели у Элинор из головы.
Она никак не могла понять, что с ним происходит. Ален быстро уставал; бывали дни, когда от слабости он не мог даже встать с постели. К тому же он почти ничего не ел. В эти дни они много говорили. Ален признался: да, он действительно послал своих людей в Ливерпуль, но им так ничего и не удалось выяснить. Элинор передала ему слова Изабель, однако утаила, что она и в самом деле носит под сердцем ребенка, дитя Брендана. Впрочем, она расскажет ему… когда придет время. Оставалось только молиться, чтобы он поверил, что она не обманула его, не нарушила супружеских клятв, которые дала перед алтарем.
Однако дни, когда они могли подолгу разговаривать, тоже ушли в прошлое.
Теперь Элинор часами сидела у его постели, смачивая Алену лоб ледяной водой и держала его за руку. Послали за лекарем — тот пустил графу кровь, и Алену стало еще хуже. В следующий раз, когда тот явился снова и Ален закричал от боли, Элинор вышвырнула лекаря за дверь, крикнув, что он убьет ее мужа, вместо того чтобы поставить на ноги.
