Но вскоре огонь снова загорелся и заполыхал во всю мощь. Она толкнула его на спину, явно заинтригованная открывавшимися возможностями. Села на него, так и не выпуская из своего лона. И похоже, наслаждалась этой позицией и только что обнаруженной властью над Роэном.
Отрицать невозможно: в этот момент он принадлежит ей, телом и душой.
— Роэн, — пробормотала она, — почему мы не занимались этим все то время, что я прожила здесь?
Он ответил сладострастной полуулыбкой.
— Пытался убедить тебя в том, что я истинный джентльмен.
Она улыбнулась такому неуместному ответу и провела кончиками пальцев по его груди.
— Зачем мне джентльмен, когда я могу получить Зверя?
— Прошу прощения? — запротестовал он с притворным негодованием, бросив негодницу на спину. — Придется проучить тебя за то, что зовешь меня Зверем.
— О, проучи, пожалуйста.
Она улыбнулась глазами, когда он встал на колени между ее разведенными ногами. Боже. Это все равно что вернуться домой!
— А теперь, мой маленький подарок, если не возражаешь, я дам тебе наивысшее наслаждение. Надеюсь, ты знаешь, что означает слово «оргазм».
— Как волнующе! Разумеется, знаю, — выдохнула она. — Я не ханжа, позвольте заметить.
Он вскинул бровь.
— «Оргазм», — деловито продолжала она, — от греческого «orgasmos». Французы зовут его маленькой смертью.
Он тихо рассмеялся.
— Изучаешь все эти вещи по книгам? Но не в жизни, — тихо рассмеялся он, целуя ее в шею, после чего продолжил наглядный урок.
Их тела двигались в трепещущей гармонии. Горящая кожа, тяжелое дыхание, бьющиеся в унисон сердца. Они любили друг друга так отчаянно, словно от этого зависела их жизнь.
— О Боже… Роэн!
— Д-да, Кейт, — прошептал он. — Да.
— О… мой…
— Отдайся мне, — выдохнул он ей в губы.
Она послушно прижалась к нему всем телом. Пронзительные, громкие стоны пьянили его. Он зарылся лицом в ее шелковистые волосы, стараясь продержаться еще минуту, пока познает экстаз в ее объятиях.
Судороги сотрясли ее хрупкое тело. И эти сладостные конвульсии окончательно лишили его разума.
Она ошеломляла его. Он не понимал, как у него хватило присутствия духа выйти из нее, ибо он уже чувствовал приближение оргазма, но нельзя допустить, чтобы она забеременела сейчас, когда опасность по-прежнему близка.
Волны наслаждения подхватили его.
— О, Роэн, — проворковала Кейт после долгого молчания. Он с трудом открыл глаза, уставился на ее сияющее лицо при мерцающем свете огня и заверил в своих чувствах потрясенной улыбкой и нежным поцелуем. Тихий смех сорвался с ее губ.
В ответ на его вопросительный взгляд она прикусила нижнюю губу, словно боясь ляпнуть какую-нибудь глупость.
— Что? — едва слышно прошептал он и потерся о ее нос своим, не желая, чтобы это мгновение закончилось.
— Ты великолепен, — застенчиво пробормотала она.
— Черта с два, — грустно усмехнулся он, хотя в глазах таилось удовлетворение.
Положив голову на ее шелковистую грудь, он продолжал размышлять, и на сердце опять легла тяжесть. Что она подумает, когда услышит правду?
Второй раз со времени своего появления в замке Кейт проснулась в постели Роэна. Но теперь, открыв глаза, она сразу же увидела его, и это было лучшим, что случилось с ней за две недели. Они не торопились встать. И все утро оставались в постели. Кейт осторожно гладила возлюбленного. Конечно, спина была вся покрыта шрамами, и Роэн не пожелал отвечать на ее осторожные вопросы относительно их происхождения.
— А это что такое? — прошептала она, обводя пальцем сабельный рубец вдоль ребер.
Лежа на животе, уткнувшись лицом в сложенные руки, он дремал, хотя при этом явно наслаждался ее прикосновением.
— Хм?
Она заметила его уклончивость и понимающе усмехнулась. И противник явно не убил его. А это главное.
Она стала целовать его старые раны. Легкие поцелуи вскоре последовали по той тропинке, которую выбрали ее нежные руки, и вскоре он перевернулся на спину и показал ей веское доказательство ее воздействия на него. Ему хотелось снова овладеть ей. Но у нее еще все саднило между ног, так что пришлось попросить пощады.
Хрипло усмехнувшись, он украл у нее поцелуй. И поднялся во всем своем обнаженном великолепии, чтобы приказать сделать ванну для них обоих.
Роэн оделся и спустился вниз проверить, на месте ли его люди. Он хотел увериться, что Паркер и остальные благополучно вернулись. К тому же нужно взять книгу из сейфа, куда ее спрятал Элдред вчера ночью.
Он пообещал принести ей завтрак.
Кейт осталась в его комнате, чтобы тоже принять ванну и расчесать волосы. Завернутая в гигантский халат своего покровителя, она сидела в уютном уголке у окна, глядя на темно-синее море за стенами замка и обрывами и на лазурную гладь зимнего неба.
Настроение было таким же чудесным, как новый день. В душе царила безмятежность. Отсутствие Роэна дало ей возможность поразмыслить о своем новом существовании и дерзком шаге, который она предприняла вчера.
Но теперь у нее нет дома. Его сожгли. И она больше не девственница. Какая ирония заключается в том, что последнее слово принадлежит Калебу Дойлу, особенно если вспомнить, что именно он привез ее сюда на утеху хозяину. Хорошенькую постельную грелку для его светлости. Откуда она могла знать, что скоро с радостью воспримет свою роль?
Но у нее не было сожалений. Наконец-то она не одна.
Услышав дробный стук в дверь, Кейт подняла глаза.
— Кто там? — лукаво пропела она.
Дверь открылась.
— Ты одета? — осведомился Роэн.
— В зависимости от той, кто спрашивает.
— Так ты не голая? Я убит.
— Здесь холодно.
— Я могу подкинуть дров и разжечь огонь.
— О, еще как можешь! — промурлыкала она.
Но тут он вошел в комнату с подносом, на котором красовался ее завтрак.
— Проголодалась?
— Смотря для чего, — парировала она.
— Господи, я породил чудовище! — взмолился он. — Чему очень рад.
Кейт рассмеялась. Он поставил поднос на постель, подошел к окну и, сжав ладонями ее лицо, стал целовать. Несмотря на то что его не было минут двадцать, Кейт уже успела истосковаться. И сейчас вздохнула от удовольствия.
— Кстати, тебе уже не больно? — прошептал он с озорным блеском светлых глаз.
— Почти.
— Прекрасно, восстанавливай силы. — Поцеловав ее, он показал на тяжелый поднос: — Ваш завтрак, мадам.
— Спасибо, ужасно проголодалась. — Она вскочила, пробежала к постели и стала жадно изучать поднос.
