В зале была одна рыжая проститутка, сидевшая на пианино и болтающая голыми ногами. Макон поманил ее пальцем. Она улыбнулась и, соскользнув со своего насеста, направилась к нему.
Эмма ходила по комнате, полная страха и сомнений. Ей надо найти Стивена, узнать, действительно ли он убил своего племянника и какую-то женщину по имени Мэри Макколл. Ей надо предупредить его.
Эмма достала из шкафа юбку для верховой езды, блузку из легкой фланели с длинными рукавами и переоделась. Натянула высокие ботинки и уложила косу короной, чтобы она не мешала. Потом достала тридцать долларов из потайного ящика на дне коробки с драгоценностями и спустилась по черной лестнице.
Она не заходила на кухню, пока не уверилась, что там нет Дейзи. Только тогда она зашла и схватила яблоко и толстый ломоть хлеба. Она жевала хлеб, направляясь к задней веранде, где на крюке висел старый плащ садовника. Близился вечер, и будет холодно. Засунув яблоко в карман, Эмма надела плащ и поспешила по ступенькам вниз.
Начало темнеть, и она старалась не привлекать внимания, направляясь в центр города. Дойдя до платной конюшни, она торопливо взяла пегую кобылу и седло у глуповатого помощника конюха по имени Генри.
Эмма не была опытной наездницей, но отчаяние ее было так велико, что она охотно позволила Генри посадить ее и седло.
— Я надеюсь, что вы не поедете за город, мисс Эмма, — сказал пожилой мужчина. У него был большой живот и неправильные грубые черты лица. — Там индейцы и преступники.
Эмма подавила дрожь. Она не могла думать об опасности — возможно, жизнь Стивена зависела от ее своевременного предупреждения.
— Только смотри, Генри, не говори никому, что я была здесь. Никому, слышишь?
Генри неохотно кивнул.
— Да, мэм, но мне кажется…
Ей пришла в голову мысль:
— Мне понадобится оружие. У тебя есть?
— Только маленький пистолет, чтобы стрелять кроликов, — ответил Генри. — Неужели вы хотите взять пистолет…
— Да, хочу, — твердо сказала Эмма, роясь в кармане в поисках денег, которые взяла с собой. — Вот, Генри. Это я дам тебе за твой пистолет и горсть патронов. И я верну пистолет, когда приеду.
Маленькие бесцветные глазки Генри расширились.
— У меня будет пять долларов?
Эмма кивнула.
— До цента. Что скажешь, Генри?
Он не мог отвести глаз от денег. Пять долларов было очень много для него, возможно, больше, чем он зарабатывал за неделю.
— Мисс Хлое это не понравится, — забеспокоился он.
— Мисс Хлоя не должна ничего знать, — сказала Эмма. Она чувствовала себя виноватой, что скрывала правду от своей опекунши и лучшего друга, но ясно сознавала, что Хлоя никогда бы не разрешила ей отправиться вслед за Стивеном.
Не преодолев искушения, Генри повернулся и поспешил в конюшню. Через несколько минут он вернулся, неся пистолет в кобуре. Он был меньше, чем у Стивена, с коротким стволом.
Эмма отдала пять долларов и надела пояс с кобурой так же, как делал это Стивен. Потом она поскакала прочь, выбрав окольную дорогу.
След был хорошо виден, так как две сотни коров не пройдут без следа, и к ночи Эмма была на правильное пути.
Ей пришлось остановиться, когда она не могла уже различать дорогу в темноте. Они с пегой кобылой нашли приют в тополиной рощице. Эмма не разжигала костра и на ужин съела прихваченное из дому яблоко. Она поделилась им с лошадью и провела ужасную ночь, сидя в ожидании рассвета.
Как только взошло солнце, Эмма была уже в седле. Добравшись до небольшого ручья, она остановилась умыться и напоить лошадь. Когда она доехала до Змеиной реки, она умирала от голода, но оставалось только ехать вперед.
Они: надеялась, что Хлоя и Дейзи не слишком волнуются о ней — в спешке она забыла оставить записку, — и молилась, чтобы никто не следил за ней — ни преступники, ни индейцы.
Переправа через реку была ужасным испытанием и для Эммы, и для кобылы, но они благополучно добрались до другого берега. К вечеру Эмма увидела дым печных труб города. Она пришпорила уставшую лошадь, чтобы побыстрее добраться туда.
Рейлетон был шумным городком с универсальным магазином и маленьким рестораном. Эмма оставила лошадь, которая с удовольствием жевала свежий овес в платной конюшне, пригладила волосы, давно выбившиеся из прически, но держались в косе, и вошла в ресторан.
Ее окутали восхитительные ароматы, от которых заурчало в животе. Дюжая темноволосая женщина в хлопчатобумажном платье и фартуке с подозрением смотрела на нее.
— Вы ничего не получите, пока не заплатите, — сердечно поприветствовала она.
Эмма была слишком голодна, чтобы возмутиться.
— У меня есть деньги, — сказала она, доставая очередную пятидолларовую бумажку в подтверждение своих слов.
Мгновенно женщина заулыбалась, обнажив большие белоснежные зубы.
— Хорошо, садитесь прямо здесь, мисс. Что вы хотите?
Эмма заказала зажаренного цыпленка и уничтожила его до последнего кусочка. Потом съела вишневый пирог и выпила чашку кофе с сахаром и сливками. Выходя, она почти столкнулась с Джоэллен Ленаган.
— Что ты здесь делаешь? — потребовала ответа Эмма.
Джоэллен выглядела свеженькой, как полевой цветок, в своем газовом платье.
— Я могла бы задать такой же вопрос, — чопорно сказала она.
Эмма вздохнула и уныло посмотрела на свои грязные блузку и юбку, старый плащ. Она была рада, что Стивена нет рядом и он не видит ее.
— Я в городе по делу, — сказала она.
— Ты гонишься за Стивеном Фэрфаксом, — самодовольно поправила ее Джоэллен, складывая на почти безупречной груди свои молочно-белые руки. — Из этого ничего не выйдет. Как только папа приедет сюда, я расскажу ему, что мы со Стивеном провели вместе ночь. Он забьет мистера Фэрфакса кнутом до смерти, когда узнает.
Эмма с трудом приказала себе оставаться спокойной.
— Ты провела ночь со Стивеном? — Несмотря на все усилия, голос срывался на крик. Джоэллен кивнула с торжеством.
— Это было очень романтично. Только мы вдвоем, завернутые в брезентовый плащ, и больше никого. Конечно, случилось неизбежное. — Она вздохнула. — Но потом все испортилось. Стивен Фэрфакс грубое животное, можешь забирать его себе.
Эмма не знала, верить ли рассказу Джоэллен, но сейчас это не имело значения. Она думала только о том, чтобы найти и предупредить Стивена, что его полукровный брат намерен отвезти его в Новый Орлеан живым или мертвым.
— Спасибо, — сказала она, направляясь к платной конюшне.
— Подожди! — закричала ей вслед Джоэллен. — Ты не сказала мне, что ты здесь делаешь.
Эмма не обернулась.
— До свидания, Джоэллен, — ответила она. Дочь хозяина ранчо подбежала к ней.
