— Я повторю то, что сказал вам в Лондоне, сэр. Если бы это не защищало интересы Селины… — Он многозначительно поднял бровь.
— какие интересы? О чем вы говорите? — встревожилась Селина.
Джеймс протянул ей руку и прижал девушку к себе.
— Мы говорим о свадьбе, Селина, о нашей с тобой свадьбе. Мы поженимся через неделю, в следующий понедельник.
Солнечные лучи проникали сквозь витражи в высоких окнах большого зала Найтхеда, заполняя все пространство ярким и теплым светом. Джеймс чувствовал, что этот дом подходит ему, как ладно пригнанная одежда. Знакомая обстановка разбудила в нем воспоминания, которые только усилили его жажду мести. Предстоящая неделя будет невероятно трудной. Он не должен показывать свои истинные чувства. Разве только когда останется один.
— Уверена, Селина понимает, как ей повезло, — говорила миссис Годвин. — Одному только провидению известно, почему такой образованный и удачливый человек, как вы, выбрал эту упрямую и своенравную девушку. Однако мы очень рады, что это произошло.
Джеймс взглянул на побледневшее и грустное лицо Селины.
— Уверена, что не должна напоминать вам, что, только имея твердую руку, можно справиться с упрямством, мистер Иглтон, — продолжала Мэри Годвин.
— Именно, — добавил Дариус Годвин с такой наглой ухмылкой, что рука Джеймса непроизвольно сжала твердую рукоятку кинжала. Но он быстро опустил руку. Он должен выждать, должен помнить, что смерть будет для них слишком легким наказанием.
Сидя на красивой резной кушетке, которую так любила мать Джеймса, Мэри Годвин недовольно фыркнула.
— Меня удивляет скоропалительность этой свадьбы. — Ее глаза скользнули по Селине иприщурились. — Многие будут недоумевать. — Она многозначительно улыбнулась Джеймсу и расправила подол своего светло-зеленого платья.
Джеймс облокотился о мраморную полку камина и не проронил ни слова. Скоро все будет так, как нужно ему.
— Мы, мужчины, понимаем в таких вещах, — пробормотал Дариус Годвин. — Не терпится насладиться спелым плодом, да, мой мальчик?
Джеймс строго взглянул на него, но снова промолчал.
— Ну… нам с вами нужно будет решить некоторые деловые вопросы, а миссис Годвин, без сомнения, займется всеми необходимыми приготовлениями.
— Ужин по случаю помолвки состоится в моем поместье в воскресенье, накануне свадьбы. — Джеймс ободряюще улыбнулся Селине и с радостью отметил, как она оживилась.
Мэри Годвин торопливо поднялась.
— А кому мы можем послать приглашения? Ведь времени мало, а все наши друзья в Лондоне.
— Этот ужин пройдет в узком кругу. — Джеймс почувствовал мстительную радость, когда лицо этой женщины зарделось от гнева. Когда-то она, наверное, была красива, но в ней чувствовалась какая-то скрытая злоба.
— Но вы же не хотите, чтобы поползли слухи о причинах такой поспешности. Я рассчитывала, что мои близкие…
— Нет, — ответил Джеймс, но более мягким тоном, что озадачило Годвинов. — Время покажет, что причин никаких не было. Я хочу доставить удовольствие Селине. И ужин по случаю помолвки — это часть моего подарка ей. Уверен, что и вы не хотите меньшего для своей единственной дочери.
Он повернулся к Годвину.
— А с вами мы переговорим через несколько дней, сэр. Поскольку сейчас Селине очень хочется… показать мне свой дом.
Скоро этот дом будет принадлежать только ей и ему, Селина вскочила и торопливо побежала к двери, остановившись только для того, чтобы Джеймс мог открыть ее. В холле с высокими узкими окнами и несколько потертыми гобеленами она поспешила вперед, но Джеймс схватил ее за руку и обнял.
— Все хорошо, моя дорогая. Успокойся. У тебя сердечко колотится, как у испуганной птички. Теперь ты в безопасности. Поверь мне.
— Благодарю тебя, Джеймс, — ответила Селина, и губы у нее задрожали.
Какое-то движение привлекло внимание Джеймса. Он обернулся и увидел спешившую к ним мисс Фишер. Она прижала палец к губам и провела их на другую половину дома.
— Я ждала, — прошептала она, ее карие глаза мягко блестели. — Может, у меня больше не будет возможности поговорить с вами до свадьбы.
Селина взяла за руку свою компаньонку.
— Что такое, милая Летти?
— Ничего… И очень много. — Женщина явно нервничала. — Я так счастлива за Селину, мистер Иглтон, и за вас. Я счастлива, г, отому что моя девочка наконец встретила мужчину, который будет любить и заботиться о ней. Да благословит вас Господь. — Она прижала руку Селины к своей щеке.
Джеймс задумался. Он не понаслышке знал о преданности друзей, но не ожидал такого от наемной прислуги.
— Спасибо, Летти, — ответила Селина и обняла ее. — Я очень счастлива. Но ты всегда будешь частью моего счастья. Правда, Джеймс?
— Конечно, как ты пожелаешь.
Летти всхлипнула и отвернулась.
— Я должна вернуться к своим обязанностям.
— Твоя компаньонка любит тебя, — заметил Джеймс, когда они снова остались одни. Он обнял Селину и прижался щекой к ее волосам. — И я понимаю почему.
Они так и стояли, обнявшись и совершенно забыв о времени, пока рядом не раздалось тихое покашливание.
— Мистер Иглтон, — произнес Вонтел и поклонился. — Пожалуйста, простите, но Лиам очень хочет обсудить одно важное дело с мисс Селиной.
Джеймс едва сдержал улыбку при таком проявлении подобострастия у Вонтела.
— Важное дело?
— Простите. — Вонтел снова поклонился. — Я забыл напомнить, что Лиам умеет прекрасно укладывать волосы. И она хотела обсудить с мисс Селиной ее свадебную прическу. Она сейчас в саду с мистером Толботом.
Джеймс кивнул, заметив радостную улыбку на лице Селины.
— Ступай к ней. А мне нужно кое-что обсудить с твоими родителями. Я подойду к вам позже.
Едва Вонтел с Селиной скрылись из виду, Джеймс направился к библиотеке. Ему было десять лет, когда он в последний раз был в этом доме, но он хорошо помнил короткий путь туда.
— Черт побери, — пробормотал Джеймс. Он достал часы. Ему нельзя было долго задерживаться в этой захламленной комнате, которая некогда была великолепной библиотекой Фрэнсиса. Вдоль стен стояли опустевшие книжные полки, книги были разбросаны по каменному полу.
Дорогой персидский ковер, который Софи когда-то подарила мужу, лежал свернутый в углу. Джеймс внимательно осмотрел каменных драконов возле камина. Их глаза были гладкими, в них не было никаких углублений, которые подходили бы по форме и печати на перстне Фрэнсиса. Джеймс достал из кармана тяжелый перстень. Три пирамидальных выступа были вырезаны на массивной короне с крестом посередине., Этот перстень столетиями использовался как печать в их семье. Именно он и тонкая цепочка, которую он подарит Селине в день помолвки, помогут ему добраться до бабушкиного наследства.
