Расположенный в некотором отдалении от улицы белый особняк Фрейзеров, украшенный колоннами и портиком, казался таким же величественным, как и могучие дубы, высившиеся вдоль подъездной аллеи.
Дверь отворил дворецкий, одетый в ливрею, высокий и худощавый, с лысеющей головой и бесстрастным выражением лица.
— Доброе утро, миссис Драммонд. Мистер Фрейзер ждет вас в своем кабинете.
Он взял у нее чемодан, а затем проводил в большой, уютно обставленный кабинет. При виде девушки Джонатан вскочил на ноги, его живое лицо озарилось широкой улыбкой:
— Доброе утро, Кэтлин. Великолепное утро, не правда ли? Надеюсь, ваше появление означает, что вы не передумали.
— Нет, Джонатан, — заверила его Китти. — При условии, что наше соглашение является временным. Он восторженно хохотнул:
— Согласен, но я не стану возражать, если вы пожелаете остаться.
— Это маловероятно. Я твердо решила отправиться в Нью-Йорк. Говорят, это замечательный город.
— Хотелось бы надеяться, что мы сможем переубедить вас, — сказал Джонатан. Он дернул за шнур и повернулся к появившемуся на пороге дворецкому: — Чарлз, ты не мог бы пригласить сюда близнецов?
— Пригласить, конечно, можно, сэр, — ответствовал тот и удалился.
Китти нашла его ответ весьма необычным, но, поскольку Джонатан ничуть не удивился, она не придала этому значения.
— Сколько лет вашим внучкам?
— Восемь. Чудесные девочки, Кэтлин. Просто чудесные.
— Не сомневаюсь, — сказала Китти, подозревая, что мнение любящего деда более чем пристрастно.
— Бедняжки лишились матери в четыре года.
— Какая трагедия! — Охваченная сочувствием к маленьким сироткам, она спросила: — Как это произошло: в результате несчастного случая или болезни?
— Я бы сказал, приступа безумия. Мать бросила их. Сбежала в Европу с отпрыском какого-то итальянского графа. За четыре года она ни разу не удосужилась связаться с нами и поинтересоваться судьбой своих дочерей.
Китти была потрясена. Страстно мечтавшая о ребенке, она не могла поверить, что женщина, которой посчастливилось иметь детей, могла отказаться от собственной плоти и крови.
— А как же отец? Неужели он не попытался разыскать ее?
— Конечно, пытался. По всем законным каналам, но безуспешно.
— По законным каналам? Я думала, он последовал за ней лично. — Мужчины из ее семьи так бы и поступили.
— Мой сын профессиональный военный, Кэтлин. Последние четыре года он прослужил за границей, в Индии. Судя по всему, дети лишились не только матери, но и отца.
— Девочкам повезло, что у них такой любящий дедушка.
— Для меня нет ничего важнее благополучия внучек, Кэтлин. — Серьезное выражение его лица мгновенно изменилось при виде двух девочек, появившихся в дверях.
Джонатан ничуть не преувеличил: восьмилетние девчушки и в самом деле были чудесными. И совершенно одинаковыми — вплоть до длинных темных волос. Ярко-голубые глаза, обращенные на деда, светились любовью.
— Ты звал нас, Поппи? — хором спросили они.
— Да, входите, милые.
Близнецы бросились к Джонатану, каждая чмокнула его в щеку, после чего они расположились по обе стороны от его кресла, уставившись на Китти с нескрываемым любопытством.
— Девочки, познакомьтесь с миссис Драммонд. Она будет присматривать за вами, пока я не найму постоянную гувернантку. — Пока он говорил, две пары голубых глаз пристально изучали Китти. — Кэтлин, это мои внучки: справа Бекки, а слева Дженни.
Присев, близнецы хором произнесли:
— Здравствуйте, миссис Драммонд.
— Здравствуйте, девочки, — ласково отозвалась Китти: материнские чувства захлестнули ее, как весеннее половодье. — Я уверена, что буду наслаждаться общением с вами.
Переглянувшись, девочки загадочно улыбнулись.
— Спасибо, — сказали они.
— Почему бы вам не показать миссис Драммонд ее комнату?
Джонатан проводил Китти до двери.
— Не спешите, Кэтлин, устройтесь как следует. Увидимся за ленчем. Надеюсь, отец девочек присоединится к нам.
Близнецы ждали ее у подножия широкой лестницы, возвышавшейся над мраморным холлом.
— Вы, наверное, рады, что ваш папа вернулся домой, — сказала Китти, поднимаясь на второй этаж.
— Да, — отозвались девочки.
— Боюсь, что на первых порах мне будет трудно различать вас. Придется вам потерпеть, пока я привыкну.
— Хорошо.
— Вы всегда говорите вместе?
— Нет, — ответили они в один голос.
Второй этаж здания оказался не менее впечатляющим, чем первый. Китти онемела, когда близнецы ввели ее в просторные апартаменты с гостиной, спальней и отдельной ванной.
— Это мои комнаты? — воскликнула она, изумленно озираясь. Она и не подозревала, что жилище служащих может быть таким роскошным. — Очень элегантно. А где ваши комнаты?
— У нас общая комната, — сообщила одна из девочек.
— Ты Бекки или Дженни? — поинтересовалась Китти.
— Бекки. — Девочка указала на сестру: — А это Дженни. Я старше.
— Неужели? И намного?
— На десять минут. Китти подмигнула Дженни:
— Приятно иметь старшую сестру, да, дорогая? Жаль, что у меня ее никогда не было. — Судя по недоумевающим взглядам девочек, ее попытка пошутить позорно провалилась. — Я хотела бы посмотреть вашу комнату, девочки.
Они двинулись по коридору в другое крыло здания.
— Наши комнаты слишком далеко друг от друга, — заметила Китти. — Это довольно необычно и к тому же неудобно.
— Если хотите, Поппи выделит вам другую комнату, миссис Драммонд, — предложила одна из девочек.
— Не важно. Все равно я скоро уеду.
— Нет, не уедете, — возразили девочки, обменявшись одним из своих особых взглядов.
Близнецы занимали две смежные комнаты, одна из которых, судя по обилию игрушек, служила для игр. Здесь было все, что душе угодно, причем в двойном экземпляре.
— Откуда вы знаете, какая игрушка чья? — полюбопытствовала Китти.
— Все, что ее, мое, — заявила одна.
— А все, что мое, ее, — добавила другая. — За исключением Бонни и Бибби. — Она указала на пару кукол, сидевших рядышком в миниатюрных креслах-качалках. Поскольку куклы были совершенно одинаковыми и одинаково одеты, Китти усомнилась, что девочки в состоянии различить эти игрушки, как и все остальные.
Она просмотрела книги для чтения, лежавшие на столе, а затем полистала несколько учебников на двух письменных столиках в углу.
Нескольких коротких заданий оказалось достаточно, чтобы Китти убедилась, что близнецы довольно бойко читают, считают и неплохо пишут, под диктовку. Правда, различить их почерки не представлялось возможным.
Похоже, работа, за которую она взялась, сложнее, чем она ожидала.
