Новый ужас стиснул сердце Кэтлин, едва она вспомнила клятву отца призвать на помощь полицейских и выследить Джейка. О Господи! Она должна разыскать Джейка первой. Отправиться в горы и предупредить его…
— Джейк, я знаю: ты его не убивал, — еле слышно прошептала она, понуро бредя к коралю за своей лошадью.
Она не верила, что Джейк виновен в преступлении, не позволяла себе верить — потому что любила его. Он ни за что не решился бы безжалостно уничтожить их любовь… но кто знает?
Колорадо, июнь 1886 года
Объявление о розыске преступника, висящее в дальнем углу лавки в Гринбрайере, смялось и пожелтело за несколько лет, но рисунок по-прежнему изображал мужчину, которого она когда-то любила. Вопреки своей воле Кэтлин протянула руку и коснулась поблекшего рисунка кончиками пальцев затянутой в перчатку руки.
У нее сдавило грудь, пока она вглядывалась в выцветшие черты худого привлекательного лица, которое она когда-то видела совсем близко. Ей казалось, что четыре года — достаточный срок, чтобы забыть Джейка, она думала, что скорбь и обида исчезнут, или, по крайней мере, рана затянется. Но она ошибалась. Даже грубоватого рисунка хватило, чтобы прежние чувства возвратились к ней.
Образы прошлого один за другим проплывали перед ее глазами: Джейк в своей обычной позе, с дерзко поднятой головой. Джейк, насмехающийся над ней, сверкающий ярко-зелеными глазами. Джейк, хватающий ее в объятия и целующий, насколько хватало дыхания. Джейк, который уничтожил ее семью…
Он завладел ее сердцем, разорвал его на куски и исчез, не сказав ни слова.
«Остановись!» — молча приказала себе Кэтлин, однако жестокие воспоминания, от которых она всеми силами пыталась избавиться несколько лет назад, не покидали ее. Тогда ей не терпелось услышать рассказ Джейка о том, что произошло, она заранее была готова поверить в его невиновность, в ней отчаянно горела надежда. Но Джейк так и не появился, ничего не объяснил, заставив ее верить самому худшему.
Теперь ей ничто не угрожает, напомнила себе Кэтлин, хотя сердце ее облилось кровью при виде поблекшего рисунка. Джейк никогда не вернется в Колорадо, где за его голову назначена высокая цена. Он не станет рисковать.
Он никогда больше не станет поддразнивать ее и смеяться над ней. Она никогда не почувствует обжигающее прикосновение его губ, сильного твердого тела, прижимающегося к ней, проникающего в нее. Никогда больше она не услышит, как он хрипло шепчет слова желания и страсти, наслаждаясь и ее унося с собой в рай. Никогда не испытает вновь ту удивительную близость, которую ощущала с ним, трепетную нежность, счастье быть любимой.
Больше она никогда не увидит его — никогда в жизни. И не захочет видеть.
Джейк Маккорд — беглец, изгой, преступник, человек вне закона, которого разыскивают в Колорадо. Он безо всяких причин застрелил безоружного человека. А в последующие годы стал разбойником, безжалостным убийцей — примкнул к тем, кого Кэтлин презирала всей душой. Ходили слухи, что на счету Джейка числится уже дюжина убитых, что преступления он совершал повсюду — от Техаса до Аризоны.
Но как себя ни убеждала Кэтлин, она с мучительной болью понимала, что Джейк по-прежнему имеет власть над ней. При виде полустертого изображения лица на потрепанном объявлении старые раны, которые так и не затянулись полностью, вновь открылись, изливая невыносимую боль, горечь и сожаление. Она доверяла Джейку, любила его всем сердцем, а он предал ее, бросил, отнял жизнь у ее единственного брата…
Сдержанное покашливание за спиной отвлекло Кэтлин от нестерпимо ранящих воспоминаний. Обернувшись, она обнаружила, что продавщица лавки смотрит на нее со смешанным выражением настороженности и жалости на лице.
— Прошу прощения, я задержалась. Вот бы не подумала, что в четверг у нас будет столько посетителей! Чем могу служить, мисс Кингсли?
Кэтлин слабо улыбнулась.
— Благодарю, Сара, но я уже не мисс Кингсли. Теперь моя фамилия Хьюз, миссис Хьюз. Я вдова.
— Ах да! Я слышала об этом. Вы вышли замуж после того, как переехали в Сент-Луис. Насколько мне помнится, брак был недолгим?
— Да. Мой покойный супруг прожил совсем недолго после свадьбы.
— Какая трагедия для вас!
— Да. — Решив перевести разговор, Кэтлин добавила: — Я была бы рада, если бы вы звали меня Кэтлин, как раньше.
— Да, разумеется… Кэтлин. Признаюсь, я рада встретить вас здесь снова. Мы давно не виделись.
— Пожалуй.
— Приношу соболезнования по поводу смерти вашего отца. Какая досадная случайность!
Кэтлин принужденно улыбнулась, услышав неискреннее выражение сочувствия из уст Сары Бакстер. Конечно, она просто старалась быть вежливой. Подобно большинству жителей округа, Сара, несомненно, вздохнула с облегчением, когда Адам Кингсли погиб в прошлом марте, став еще одной жертвой войны между владельцами ранчо. Кэтлин слышала, что ее отца убили в перестрелке.
Поскольку Кэтлин была его дочерью, она, как и следовало ожидать, облачилась в траур — простой костюм из черного бомбазина, но больше скорбела о смерти брата, хотя с тех пор прошло уже четыре года. Нил оказался жертвой жестокой вражды — заботливый, мягкосердечный юноша, сбитый с пути ненавистью отца.
Кэтлин не жалела о том, что ее отец мертв и не сможет впредь участвовать в нелепой войне. Округа навсегда освободилась от его тирании и слепой ярости. И сама Кэтлин — тоже. Она забыла о страшном прошлом и начала новую, самостоятельную жизнь в доме своей тети Уинифред в Сент-Луисе, куда без единого гроша отправилась через месяц после трагической гибели брата.
Отец не вышвырнул ее с ранчо в тот же вечер, как угрожал, но Кэтлин была рада сама исчезнуть с его глаз, не слышать горьких упреков. Оцепенев от горя и отчаяния, она оказалась беспомощна перед его яростью и любопытством толпы. Немногие знали правду о ней и Джейке, но после убийства брата Кэтлин поползли слухи, возникли подозрения…
К счастью, брак Кэтлин положил конец злой молве, а положение вдовы придало ей респектабельности. Она решила и впредь пользоваться им.
— Вы хотите поселиться здесь или приехали, только чтобы уладить дела? — расспрашивала Сара.
— Чтобы уладить дела, — ответила правду Кэтлин. — Я бы хотела продать нашу шерсть за хорошую цену. А еще — попытаться продать ранчо. Теперь у меня хватит времени подыскать покупателя: стрижка кончилась. Не могли бы вы сообщить мне, если услышите, что кто-нибудь интересуется покупкой ранчо?
— Разумеется! Кажется, у вас есть сын?
При упоминании о ее драгоценном Райане Кэтлин мягко улыбнулась.
— Да. Он — самое дорогое, что у меня есть, но пока я оставила его в Сент-Луисе, у тети. Стрижка отнимала у меня слишком много времени, мне было бы некогда присматривать за ребенком. И потом, я сочла, что там для него будет безопаснее…
Сара, подруга детства Кэтлин, кивнула со вздохом:
— Да, жить здесь по-прежнему страшновато. Обе женщины одновременно оглянулись на объявление о розыске Джейка.
— Муж не позволяет мне снять объявление, — объяснила Сара. — Похоже, он ревнует к Джейку. Все женщины в здешних местах на его стороне, в том числе и я. Я не верю, что Джейк Маккорд виновен, что он способен убить человека.
Кэтлин невольно поморщилась. Ей тоже не хотелось верить этому. Даже после того, как она увидела окровавленный труп брата и несколько свидетелей подтвердили факт убийства, в ее душе жила надежда на то, что произошла трагическая ошибка, что Джейк невиновен. Но в то время ее ослепляла любовь.
Сара с недоуменным видом пожала плечами.
— Кто бы мог подумать, что Джейк станет известным преступником? Недавно здесь разнесся слух, что его обвиняют в убийстве служащего во время налета на банк в Нью-Мексико. — Она изумленно покачала головой. — Говорят, он убил больше дюжины человек. Вы о нем что-нибудь слышали?
Под внимательным взглядом Сары Кэтлин покраснела, вновь ощутив прилив горьких воспоминаний.
— Нет. Я не виделась с ним, с тех пор как… словом, в последний раз мы встречались еще до того, как он убил моего брата.
— О Господи! Я совсем забыла, что это он застрелил Нила… Так чем я могу вам помочь? — неожиданно спросила Сара деловитым тоном, словно пытаясь загладить свою бестактность.
Кэтлин отмахнулась от мрачных мыслей и протянула свой список. Дом на ранчо несколько месяцев простоял пустым, и потому в нем недоставало многих необходимых продуктов, а погреба были опустошены за время утомительных недель стрижки и собирания шерсти в тюки для отправки на Восток. Этим утром Кэтлин сама отправилась в повозке за припасами, не дожидаясь субботы, когда улицы городка наводняли ковбои, владельцы ранчо и рудокопы, проделавшие длинный путь от горных рудников.
Поступок был обдуманным, если учесть неловкость, которую Кэтлин испытывала сейчас. Несколько старожилов городка, рассевшихся вокруг перевернутого бочонка в противоположном углу лавки, пожирали ее глазами, всем видом выражая смесь самых различных чувств: любопытства, подозрения и открытой враждебности. Дочь Адама Кингсли вряд ли считалась желанной гостьей среди скотоводов, несмотря на долгое отсутствие в родных местах.
