— А я-то думал, вы совсем не заметили этого объявления, — сострил Роберт Гринвуд, однако его снисходительная улыбка смягчила остроту этой реплики.
Хелен опять покраснела.
— Я... э-э-э... я только мельком пробежала ее глазами...
Джордж ухмыльнулся.
Миссис Гринвуд, похоже, вовсе не заметила смущения гувернантки. Ее интересовал другой аспект новозеландской жизни.
— Намного более острой, чем так называемая нехватка женщин в колониях, мне кажется проблема с недостатком прислуги, — заявила Люсинда. — У нас в сиротском комитете по этому поводу сегодня состоялась долгая дискуссия. Очевидно, даже лучшие семьи, проживающие в... как называется это место? Крайстчерч? В общем, как бы там оно ни называлось, эти люди не могут найти себе порядочных и расторопных слуг. Особенно тяжело приходится с горничными.
— Что, в свою очередь, является одним из признаков нехватки женщин в целом, — заметил мистер Гринвуд, и Хелен подавила улыбку.
— В любом случае наш комитет решил послать туда нескольких сирот, — продолжала миссис Гринвуд. — У нас есть четыре или пять послушных девочек, которым около двенадцати лет, то есть они достаточно взрослые, чтобы начать самостоятельно заботиться о своем пропитании. Здесь мы вряд ли сможем найти для них место. Английские семьи предпочитают нанимать девушек постарше. А вот в Новой Зеландии они будут нарасхват...
— Это намного больше напоминает мне торговлю людьми, чем банальное посредничество при браке, — сказал Роберт.
Люсинда наградила мужа ядовитым взглядом.
— Мы действуем исключительно в интересах этих девушек! — воскликнула она, сжимая свою салфетку.
Хелен не очень-то верилось в правдивость слов своей хозяйки. Вероятно, в приюте не особенно заботились о том, чтобы обучить сирот хотя бы самым основным умениям горничной. Поэтому бедняжек могли нанять только в качестве помощниц кухарки, а кухарки, конечно же, предпочитали иметь под рукой сильных крестьянских девушек, а не двенадцатилетних заморышей из приюта.
— В Крайстчерче у этих девушек есть все шансы получить хорошее место. И, само собой разумеется, мы отправляем их только в дома добропорядочных семей.
— Ну конечно, — усмехнулся Роберт. — Не сомневаюсь, что вы будете вести с будущими работодателями девушек такую же подробную переписку, как и заинтересованные в замужестве дамы со своими будущими супругами.
Миссис Гринвуд возмущенно нахмурила брови.
— Ты не воспринимаешь меня всерьез, Роберт! — упрекнула она мужа.
— Разумеется, я воспринимаю тебя всерьез, дорогая, — улыбнулся мистер Гринвуд. — Я вполне уверен в чистоте намерений сиротского комитета. Кроме того, вы наверняка не оставите своих воспитанниц без присмотра. Возможно, среди заинтересованных в браке девушек найдется какая-нибудь достойная доверия особа, которая присмотрит за сиротами на корабле, если комитет оплатит ей стоимость путешествия...
Миссис Гринвуд ничего не ответила, а Хелен снова уставилась в свою тарелку. Она почти не притронулась к роскошному жаркому, над которым кухарке, вероятно, пришлось повозиться не меньше половины дня. Однако пытливый и немного насмешливый взгляд, которым мистер Гринвуд сопроводил свою последнюю реплику, Хелен не могла не заметить. Слова хозяина породили в голове гувернантки массу вопросов. К примеру, до этого она даже не задумывалась о том, что переезд в Новую Зеландию нужно кому-то оплачивать. Можно ли без стеснения попросить об этом потенциального супруга? Или это уже обязывало девушку стать его женой, даже если она еще не дала окончательного ответа?
Нет, вся эта история с Новой Зеландией была чистой воды сумасшествием. Хелен нужно выбросить ее из головы. Наверное, ей не суждено иметь семью. Или все же...
Нет, не стоит и думать о такой безумной затее!
Но в действительности несколько последующих дней Хелен Дэвенпорт только об этом и думала...
— Хотите сразу посмотреть отару или сперва выпьем по стаканчику?
Лорд Теренс Силкхэм поприветствовал посетителя крепким рукопожатием. Рука Джеральда Уордена оказалась не менее твердой, чем его собственная. До этой встречи лорд Силкхэм даже не мог сказать, как должен выглядеть человек, которого в кардиффском объединении овцеводов назвали «овечьим бароном» из-за океана. Однако представший перед взором Силкхэма мужчина произвел на него неплохое впечатление. Одет он был соответственно уэльской погоде, но при этом очень элегантно. Ладно скроенные бриджи из хорошего сукна, дождевик английского производства... Ясные голубые глаза на крупном, несколько угловатом лице, часть которого скрывалась под широкими полями типичной для этой местности шляпы. Из-под нее выбивались густые каштановые волосы, остриженные не длиннее и не короче, чем было принято носить в Англии.
В общем, ничто во внешности Джеральда Уордена не напоминало лорду ковбоя с обложки одного из дешевых романов, которыми подчас зачитывалась прислуга Силкхэмов и — что приводило супругу лорда в ужас — даже их непутевая дочь Гвинейра! Авторы подобной бульварщины описывали кровавые битвы американских колонистов с ненавистными аборигенами, а на безвкусных иллюстрациях были изображены юнцы с растрепанной копной волос, в ковбойской шляпе, кожаных штанах и странной формы сапогах с закрепленными на них преувеличенно длинными шпорами. Кроме того, эти молодчики ловко обращались со своим кольтом, который всегда носили в свисавшей со слабо затянутого пояса кобуре.
Однако сегодняшний гость лорда Силкхэма не принес на поясе никакого оружия. Вместо этого он достал из кармана фляжку с виски и, отвинтив крышку, протянул ее хозяину дома.
— Думаю, для начала этого будет достаточно, — промолвил Джеральд Уорден приятным низким голосом мужчины, привыкшего отдавать распоряжения. — А продолжить можно будет после того, как я увижу овец, то есть во время переговоров. Ну а сейчас предлагаю отправиться в путь, пока снова не начался дождь. Вот, пожалуйста.
Силкхэм кивнул, поднес фляжку к губам и сделал большой глоток. Первоклассный скотч! Не какое-нибудь дешевое пойло. Это тоже произвело на рослого рыжеволосого лорда определенное впечатление. Он кивнул Джеральду, взял свою шляпу и хлыст и негромко свистнул. Словно ожидая этого сигнала, из углов конюшни, где они прятались от непогоды, выскочили три резвые пастушеские собаки, белые в черных и коричневых пятнах. Очевидно, им не терпелось примкнуть к наездникам.
— Вы не привыкли к дождливой погоде? — спросил лорд Теренс, вскакивая в седло. Слуга привел крепкую охотничью лошадь Силкхэма, пока тот приветствовал Джеральда Уордена. Лошадь гостя на вид казалась довольно бодрой, хотя этим утром ей пришлось преодолеть неблизкий путь из Кардиффа в Поуис. Конечно же, Джеральд взял ее напрокат, но наверняка из лучших конюшен города. Еще одна причина, почему его начали называть «овечьим бароном». Уорден явно происходил не из дворян, но производил впечатление богатого человека.
