Невеста повернула голову и увидела, что лицо ее похитителя почти полностью скрыто за черной маской, открыты были только сверкавшие глаза и тонкие губы. И в это мгновение поняла, что ее похитили. Она закричала и начала колотить незнакомца по лицу и груди.
— Тише, дурочка, — приказал он. — Или хочешь разбиться?
Но девушку охватил такой ужас, что она совершенно не думала о том, что произойдет, если он высвободит ее из своих объятий. Элизабет в отчаянии боролась за свою свободу. Так не бывает! Человек в маске средь бела дня совершает похищение в центре Лондона, на глазах у всех, и ускользает с добычей? Это невероятно, это не укладывалось в голове.
Элизабет не знала, далеко ли они ускакали. Вероятно, не очень. Она была так потрясена, что не замечала ничего вокруг. Неожиданно перед ее глазами появился неприметный экипаж, такой же темный, как лошадь и всадник. Невысокий человек со свирепым выражением лица держал его дверцу открытой. Девушку сняли с лошади и торопливо посадили в экипаж. Дверцу заперли снаружи, и экипаж тронулся. Окна в нем были плотно зашторены.
Темнота и пустота внутри экипажа на мгновение показались более ужасающими, чем езда на лошади с незнакомцем в маске. Здесь ее никто не увидит и не поможет. Темнота и стены так давили, что Элизабет с трудом могла дышать. Она повернулась и забарабанила по дверце. Затем начала стучать по передней стенке экипажа, умоляя кучера остановиться.
Девушка не кричала. Крики вырвались из ее груди только в тот миг, когда она поняла, что ее похитили. Но сейчас она не кричала, хотя, казалось, это была единственная возможность привлечь к себе внимание тех, кто мог прогуливаться или проезжать по той улице, по которой мчался этот экипаж.
Элизабет не могла кричать. Она опустилась на сиденье, глубоко дыша, и попыталась справиться с паникой. Ее похитили. Зачем? Конечно, ради денег. Скорее всего ее отвезут в укромное место, может, даже за город, где ее крики не смогут привлечь внимания, и тогда эти люди обратятся за выкупом к ее отцу. Или может быть, к Манли, хотя он еще не стал ее мужем. Элизабет похолодела от этой мысли. Именно в это мгновение она должна была стоять рядом с ним у алтаря. Девушка снова попыталась взять себя в руки. Этот кошмар продлится всего несколько часов, может, чуть больше, а завтра она будет свободна.
“Просто удивительно, что такое случается нечасто”, — подумала Элизабет, крепко сцепив руки на коленях, чтобы успокоить дыхание. Ведь о свадьбах в высшем обществе сообщается заранее. И любой дерзкий искатель приключений может обогатиться за счет похищения жениха или невесты. Элизабет подумала, что другие семьи, которые до конца сезона собирались проводить свадебные церемонии в церкви Святого Георгия, будут более осторожными. Просто Элизабет оказалась первой, и это случилось с ней.
Слава Богу, подумала она, что Кристину отправили в церковь раньше. Руки девушки снова задрожали, а дыхание стало прерывистым. Слава Богу, что она находилась в церкви, в безопасности. Если только она в безопасности? А вдруг Кристину схватили первой, до нее? Не может быть, возразила себе Элизабет, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Нет, они не могли схватить их обеих. Если бы они похитили Кристину, то к ее приезду возле церкви была бы ужасная суматоха.
Нет, похитили только ее, а Кристина цела и невредима, снова и снова повторяла про себя Элизабет. Она будет сохранять спокойствие. Она уже делала попытки кричать и бороться, стучать в дверцу и в стенки экипажа. Но они не должны видеть, как она испугана. Когда они откроют дверцу, Элизабет встретит их с ледяным спокойствием.
Но в следующие несколько часов нервы девушки подверглись серьезному испытанию. Похоже, ее действительно вывезли за город. Элизабет поняла это примерно через час. Как далеко они отъехали? Скорее всего на несколько миль, если похитители собирались обратиться к ее отцу и в этот же день получить выкуп за ее освобождение. А как же быть со свадьбой? — подумала Элизабет. Согласится ли священник обвенчать их на следующий день? Соберутся ли снова все гости? Неужели свадебный обед пропадет?
Далеко ли ее собираются везти? В такой ситуации минута казалась часом, а часы тянулись бесконечно. Наверняка они уже отъехали далеко от Лондона.
Стало прохладно. Элизабет почувствовала голод, хотя сама мысль о еде раздражала ее. Она испытывала и физические не удобства, но пыталась прогнать эти мысли. Однако о чем еще можно было думать?
Наконец экипаж замедлил ход и остановился. Пленница сцепила руки и напряглась в ожидании. Она не знала, что сильнее: чувство страха или облегчение. Но лучше умереть, чем выказать страх! Элизабет напряглась, ожидая увидеть высокую темную фигуру с пугающей маской на лице. Но когда дверца открылась, она увидела коренастого возницу. Девушка презрительно посмотрела на него. Возница не предложил ей выйти из экипажа, как она ожидала.
— Мы возле гостиницы, мадемуазель, — произнес он с сильным французским акцентом. — Я принесу вам еду и чай, но вы не должны кричать или пытаться каким-то образом привлечь к себе внимание. — Он смущенно пожал плечами. — Моему хозяину это не понравится, мадемуазель, а он вооружен.
— Прежде чем поесть, я должна пройтись, — заявила она.
— Простите, мадемуазель, — снова смутился возница.
— У меня, кроме голода, есть и другие потребности, — холодно сказала девушка.
Она увидела в его глазах понимание и заставила себя не покраснеть. Мужчина закрыл дверцу, видимо, собираясь спросить у своего хозяина, можно ли ей отойти. Пленницу охватила ярость. Как они смеют так унижать ее? И почему они остановились возле гостиницы? Куда все-таки ее везут?
— Куда мы едем? — требовательно спросила Элизабет, когда дверца снова отворилась.
Возница пожал плечами.
— Вам разрешено зайти в гостиницу, мадемуазель, — сказал он. — Я буду сопровождать вас. Но прошу, помните об оружии и о том, что мой хозяин безжалостен. Если вы попытаетесь позвать на помощь, кроме вас, могут пострадать и другие.
— Помогите мне сойти. — Элизабет высокомерно подала Руку. К этому времени цветы из волос она уже вынула. Но даже и без них она чувствовала, что ее праздничный наряд выглядит нелепо в провинциальной гостинице. Девушка оглянулась вокруг, но и гостиница, и вымощенный булыжником двор, и дорога были ей совершенно незнакомы. Не известно, куда они направлялись. Нигде не было видно также всадника в маске, хотя его лошадь стояла неподалеку.
Ей очень хотелось закричать или как-то привлечь к себе внимание. Можно написать записку, подумала Элизабет, когда осталась одна, а потом незаметно сунуть ее хозяину гостиницы или горничной. Но у нее не было ни бумаги, ни ручки с чернилами. Кроме того, маловероятно, что кто-то из них умеет читать. Странно, что можно находиться в гостинице и не иметь возможности показать, что ты — пленница, которую куда-то везут против воли.
