Бет приступила к еде с благоговением человека, никогда, даже по праздникам, не наедавшегося досыта. Она даже вздохнула горестно, сожалея, что нет здесь Тедди, что он не может разделить с ней это пиршество.
– Вам что-то не нравится, учительница?
Невольно испуганно вздрогнув, услышав голос Логана, Бет быстро отрицательно покачала головой:
– О нет, все просто восхитительно. Но вам не следовало готовить все это специально для меня.
Удивленная гримаса появилась на лице Логана, а Салли Мэ засмеялась:
– Да мы всегда так едим. Даже удивительно, что мы еще не растолстели как боровы.
Бет широко открыла глаза от изумления, увидев у своих соседей за столом почти пустые тарелки. Вот это да! Они всегда так едят? Да этого хватило бы всему их приюту на целый месяц! В растерянности она посмотрела на свое блюдо, выглядевшее почти нетронутым, хотя желудок ее, казалось, был набит до отказа. Бет попыталась проглотить еще хотя бы кусочек, но ее чуть не вытошнило, и она с неохотой отодвинула в сторону свою тарелку. Подняв голову, она заметила, что бабушка Джо наблюдает за ней. Бет сказала тихо виноватым голосом:
– Мне так неудобно, что пропадает столько вкусной еды. Все в самом деле так замечательно, просто в меня уже ничего больше не помещается.
Старушка в ответ мягко улыбнулась:
– Дитя, ты такая крошечная, что того, что ты съела, тебе на целую неделю хватит. Но хочу честно предупредить, – и она погрозила пальцем: – Я намереваюсь как следует откормить тебя. Ведь сейчас только ветерок подует и тебя сразу унесет.
Как бы в ответ на ее слова, снаружи послышался вой ветра. Нат, сидевший напротив Бет, засмеялся:
– Учительницу сдует ветром назад в Чикаго, если она только выйдет сегодня на двор.
– Я был бы только доволен, – пробурчал Логан достаточно отчетливо, явно рассчитывая, что она услышит. Он встал из-за стола, Нат вслед за ним, и они пошли заниматься обычными повседневными делами.
Поднялись со своих мест и остальные. Салли Мэ и Руфь принялись за мытье посуды. Бет хотела помочь им, но девочки в один голос воскликнули, что для них это дело привычное, и они быстренько справятся сами. Тогда она решила присоединиться к бабушке Джо, которая сидела перед камином с огромной грудой одежды, требовавшей починки. Бет увидела, как она несколько раз безуспешно пыталась продеть нитку в иголку, и наклонясь над старушкой, попросила:
– Пожалуйста, позвольте мне, – и ловко вдев нитку, сказала: – Я вижу, у вас много работы, а вдвоем мы ее сделаем быстрее, давайте помогу.
– Спасибо, детка, буду тебе очень благодарна. Мои старые глаза уже не те, что были раньше, – промолвила старая женщина. – Боюсь, что скоро мне тоже понадобится очки.
Бет про себя взмолилась, чтобы бабушка Джо не надумала одолжить ее окуляры. Ей было бы трудно объяснить, почему в них вместо линз простые стекла.
Получив иголку и моток ниток, Бет взяла рубашку, у которой не хватало почти всех пуговиц. Через несколько минут, пришив пуговицы, она аккуратно сложила ее и отложила в сторону. Спустя непродолжительное время около Бет выросла порядочная стопка отремонтированной одежды.
– Похоже на то, что тебе не привыкать к этой работе, – заметила бабушка Джо, видя, как ловко Бет справляется со штопкой.
– Да, вы правы. Мне в свое время довелось перештопать горы одежды, – засмеявшись сказала Бет. – Иногда попадалось столько прорех, ну прямо дыра на дыре, не знаешь, что к чему пришивать.
– Ты, верно, родилась в большой семье?
Бет обдало ледяным холодом от этого вопроса. Не зная, что сказать, она поспешно наклонилась откусить нитку и даже обрадовалась, когда в холле послышалось громкое топанье, и Логан с Натом ввалились в комнату.
Быстро и умело работая иголкой, она мысленно отчитала себя: «Ну можно ли так распускать язык? Хорошо еще, что вообще не разболтала все о своей жизни». Не то, чтобы Бет стыдилась быть сиротой. У каждого свой крест и никуда не деться от своей судьбы, но в ушах ее нее еще звенели жестокие насмешки и оскорбления: приблудная, безродная, ублюдок… Она положила починенную вещь в стопку и взяла следующую. «Большая семья? Ах, бабушка Джо, если б вы только знали…»
Занятая своими невеселыми мыслями и работой, Бет, однако, краешком глаза наблюдала, как Логан подошел к плите, налил себе чашку горячего кофе, а затем вместо того, чтобы присесть за стол к Нату, к ее неудовольствию, направился к камину.
Она еще ниже нагнула голову и сосредоточилась на шитье, но тем не менее не могла не ощущать его тяжелого взгляда, когда он, опершись локтем на каминную полку и не торопясь, потягивая дымящийся напиток, уставился на нее.
Разнервничавшись, Бет пребольно уколола палец и сунула было его в рот, но вдруг, глянув на Логана, увидела, как всепонимающе он ухмыляется. Она отдернула руку и упрямо сжала рот.
Решительно вскинув голову и уже не отводя своего взгляда, словно отважно отвечая на вызов в его глазах, Элизабет про себя поклялась, что пока она не достигнет цели, ради которой сюда приехала, ни Логан Виндфилд, ни сам дьявол не заставят ее покинуть это захолустье.
Прошла почти неделя после приезда Бет в дом Виндфилдов, прежде чем налетел настоящий шторм, а после него в глубоких, по колено лужах на скотном дворе засияло умытое солнце. Предыдущей ночью бешеные ветры содрали щепу с хлева, оставив в крыше, множество дыр, и сколько ни переносил Логан свою постель с одного места на другое, везде на него текло. В предрассветные часы он, наконец, сдался и спустился вниз, чтобы прикорнуть на охапке сена рядом с мулом.
Зная, что зимние бури не дадут долгой передышки, Логан встал пораньше, едва развиднелось, чтобы подготовить задел в работе, которую обязательно нужно было сегодня выполнить. Дело было в том, что он заранее поручил Нату нащепать дранки на кровлю, и теперь ему придется делать еще и ту работу, с которой обычно справлялся младший брат.
Быстро пополнив запас дров, он накормил и напоил двух коров и выпустил их вместе с телятами из хлева, потом задал корму лошадям и курам, снял яйца, починил упряжь. Утро уже было в разгаре, когда Логан зашел в свинарник и вывалил поросятам в корыто ведро порченых яблок.
Он развеселился, глядя, как дюжина визжащих поросят ринулась рыться в поисках кусочка повкуснее. Презрительно проигнорировав своих шумных отпрысков, большая белая свиноматка, забрызганная грязью, солидно переваливаясь со стороны в сторону, медленно подошла к загородке и стала терпеливо ждать своей порции. Логан почесал у нее за ухом: «Привет, Рози», – и решив, что поросят пора уже и загонять, подманил свинью к другой кормушке, щедро наполненной.
