— Наедине? Я еще не отчаялся до того, чтобы допустить подобное. Ты будешь под присмотром надежной компаньонки, моя милая, можешь не сомневаться. С тобой едет кузина Эстер. Уж она-то, как никто, сумеет держать тебя в руках.
— Кузина Эстер? Ну, это чересчур, — возмутилась Берил. — Если вы полагаете, что я куда-нибудь поеду с кузиной Эстер, то ошибаетесь. Я убегу снова — и на этот раз не вернусь. Я выйду замуж за первого встречного, за нищего из канавы, но с кузиной Эстер я никуда не поеду. Можете уговаривать меня хоть до Рождества.
— Ну, ну, ну, чем плоха кузина Эстер? — ворчливо поинтересовался лорд Форнсетт. Он был удивлен таким рьяным отпором.
— Всем плоха, — ответила Берил с возмущением. — Если хотите знать, она главная виновница того, что я сбежала из дома. Она сделала мою жизнь здесь невыносимой, и я воспользовалась первой же возможностью и вышла замуж за бедного Артура, совершенно не задумываясь о последствиях. Да, конечно, это была ошибка. У нас не было никакой надежды на семейное счастье, и, если бы он не погиб, не знаю, что бы я стала делать. Но все это случилось по вине кузины Эстер, могу вам в этом поклясться, отец. И если вы отправите меня с ней, видит бог, я не знаю, что натворю, — если только не убью ее по дороге в Дувр до приезда в Европу.
После недолгого молчания лорд Форнсетт сказал несколько мягче:
— Я не хочу быть жестоким по отношению к тебе. Я увез тебя из Лондона, чтобы ты снова не выкинула какое-нибудь коленце. Тебе будет полезно совершить путешествие за границу. Твоя мать и я всегда хотели, чтобы ты побывала в Париже и Риме, но война одиннадцать лет не давала нам высунуть носа из Англии. Ты, как и я, отлично понимаешь: негоже путешествовать одной, какая-нибудь женщина должна составить тебе компанию. Рейвен будет тебя сопровождать, но от этого никому не легче — ты непременно должна быть в обществе компаньонки. Весь вопрос в том, кого пригласить?
— Только не кузину Эстер, — ответила Берил твердо.
— Кого же в таком случае? — настаивал отец.
— Отец, хотите, я открою вам секрет? — начала Берил.
И только тут Клиона вдруг поняла, что она подслушивает чужой разговор. Стоять вот так, оказавшись хотя бы и невольной слушательницей, непростительно само по себе, но когда она к тому же поняла, что может узнать чужую тайну, она превозмогла смущение и заставила себя войти в библиотеку.
Леди Берил Найт и ее отец были возле камина, когда она вошла. Они обернулись в удивлении, прервав разговор, и Берил воскликнула:
— Клиона, моя дорогая!
Протянув руки, она бросилась к гостье, сияя от радости, и, прежде чем поцеловать ее, сказала отцу:
— Вот и ответ на ваш вопрос, отец. Лучший ответ на вопрос, кто займет место кузины Эстер. Клиона, конечно, моя бесценная Клиона!
— Извини меня, ради бога, — промолвила Клиона застенчиво, — я невольно подслушала ваш разговор — Рекс открыл дверь.
— Ну вот, теперь ты знаешь, каким неуступчивым бывает его светлость, — смеясь, отвечала Берил. — Он пытается навязать мне кузину Эстер в поездку за границу, а ты, радость моя, лучше всех знаешь, как она меня всегда изводила. Клянусь, я не сделаю отсюда ни шагу, если ее пошлют со мной. Но шиш теперь кузине Эстер — все улажено, ты едешь со мной вместо нее.
— Потише, потише! — воскликнул лорд Форнсетт. — Умерь свою прыть. Я еще не дал согласия, Берил. Кроме того, я не могу позволить, чтобы два беспомощных юных существа метались без присмотра по Европе.
— Вы забыли, папа, что я замужняя дама? — спросила Берил. — И потом, вряд ли можно сказать, что мы будем без присмотра, — милорд Рейвен будет нас сопровождать, и вдобавок, по меньшей мере, шестеро слуг, целый эскорт.
— Шестеро! — в некотором смятении воскликнул лорд Форнсетт.
— Да, шестеро, — твердо повторила его дочь. — Могу заверить вас, сэр, — все знатные люди путешествуют en prince[6].
— И все же, я думаю, вы с Клионой слишком молоды, — сказал лорд Форнсетт, но было видно, что он сдается.
— Ma foi[7], папа! В угоду вам мы возьмем с собой капитана Эрншоу, он будет у нас на посылках. Он невообразимо скучен, но надежен, как скала.
— Ну, ладно, если Эрншоу согласится… — Лорд Форнсетт, похоже, окончательно капитулировал.
— Согласится? Да он ухватится за такую возможность. Всю войну мы только и слышали его панегирики развалинам Рима и картинным галереям Флоренции. А теперь у него появится возможность нас туда отвезти, и если нам все это не покажется столь романтичным, как он расписывал, — что ж, поделом ему.
— Прекрасно. Быть по-твоему, — заключил лорд Форнсетт. — И, надеюсь, вы не возьметесь за свои прежние шалости.
Он улыбнулся, вспоминая их детские проказы. Кузина Эстер порой вынуждена была прибегать к его помощи, когда озорницам следовало прочесть нотацию.
— Неужели это возможно? — спросила Клиона, обращаясь к Берил, и глаза ее заблестели от волнения. — Неужели ты и вправду собираешься взять меня с собой? Нет, наверное, это сон, я не могу поверить.
— Вовсе не сон, глупышка. И не воображай, будто это такое уж великое счастье. Его светлость отправляет меня от греха подальше и в наказание за мои проступки.
— Отнюдь нет. Не в наказание, а из соображений безопасности! — Лорд Форнсетт положил дочери на плечо руку и поглядел на нее с нежностью и отцовской гордостью — он обожал свое единственное чадо.
Берил была необыкновенно привлекательна — высокая, выше Клионы, значительно выше, чем того требовала мода, но рост гармонировал с ее благородной осанкой. Лицо очаровывало своеобразной прелестью — короткий прямой нос, глаза, искрящиеся лукавством, алые губы, которые она надувала в очаровательной гримаске, если что-то было не по ней. В повороте кудрявой головки, в движениях белых рук было столько грации, что никого не могло удивить паломничество сент-джемсских денди в особняк лорда Форнсетта на Баркли-сквер, когда там появилась юная вдова, леди Берил Найт.
— Мы будем выгодно оттенять друг друга, — сказала Берил Клионе, когда позднее они остались наедине. Подруги не знали, с чего начать разговор, так много нужно было каждой из них поведать о себе.
— Оттенять? Что ты имеешь в виду? — удивилась Клиона.
— Ах, дружочек, какая ты глупышка! Неужели не понятно? Я темноволосая, ты блондинка, и мы обе чрезвычайно привлекательны. Если мы не поразим своей красотой всю Италию, я просто умру от горя.
— Ты непременно поразишь Италию, — улыбнулась Клиона. — Но ты отлично знаешь — мне ничего более не нужно, как любоваться тобою, оставаясь в тени.
