— О чем, черт возьми, вы говорите? — удивился лорд Уинчингем.
— Неужели вы не видите, что это единственный выход? — спросила Тина. — В Лондоне очень много богатых людей. Все так говорят. Сто тысяч фунтов для них незначительная сумма. Это может быть мне свадебным подарком от жениха. Вы, как мой опекун, договариваетесь обо всех условиях, а я потом передаю вам эту сумму.
Лорд Уинчингем пристально посмотрел на нее:
— Вы всерьез делаете мне это разумное предложение?
— А вы можете придумать что-нибудь лучше?
— Я не могу придумать ничего хуже, — парировал лорд Уинчингем. — Вы действительно думаете, что я возьму ваши деньги?
— Пожалуйста, не глупите! — почти резко воскликнула Тина. — Я знаю все ваши аргументы. Но сейчас вы не можете позволить себе играть в благородство, а если думаете, что совершаете по отношению ко мне поступок, не достойный джентльмена, то посмотрите на это с другой точки зрения. Если вы откажетесь, я пойду в гувернантки или компаньонки. — Она немного помолчала, потом на ее лице отобразился почти ужас. — Хотя сама мысль об этом мне ненавистна. Я мечтала о многом, но только не о том, чтобы стать платной прислугой у людей, которые будут меня презирать. И все же именно это мне придется сделать, если вы не согласитесь на мое предложение. А если согласитесь, все будет иначе.
— Но это невозможно, — выдавил лорд Уинчингем.
— Почему? Если бы я пришла к вам раньше, вы, полагаю, согласились бы вложить деньги в мой дебют, устроить мой сезон в Лондоне. Уверяю вас, я уже твердо решила найти мужа и выйти замуж, чтобы иметь свой дом! — Она на мгновение закрыла глаза. — Не могу вам сказать, как я была бы счастлива принадлежать человеку, которого люблю и который любит меня!
— Если бы я мог это сделать для вас, я бы сделал, — заметил лорд Уинчингем.
А почему не можете? — осведомилась Тина. — Представьте меня вашим друзьям, и я за месяц, а может быть, и за две недели найду человека, который сделает мне предложение. В других обстоятельствах я бы кокетничала, осматривалась, но сейчас все иначе. Сейчас у меня не будет времени осматриваться, а претендент на мою руку должен быть очень богатым человеком!
— Все равно я не смогу взять от вас деньги, — твердо заявил лорд Уинчингем.
— Разумеется, сможете, — возразила Тина. — В вашем положении не до глупостей! Вы сможете вовремя выплатить ваш долг, а затем у вас появится возможность, затянув пояс, скопить немного здесь, немного там и привести все дела в порядок, чтобы больше подобного несчастья с вами не произошло. Со временем вы со мной расплатитесь. Вот чего у вас действительно сейчас нет, так это — времени!
Лорд Уинчингем пристально посмотрел на нее.
— Идея безумная, но и разумная одновременно, — пробормотал он.
— Ну конечно! — согласилась она. — Я ведь имела дело с долгами отца до его смерти и понимаю, как важно выиграть время. О, у нас не было денег, мы были не так богаты, как вы, но наши долги так же давили на нас и так же пугали нас.
— Полагаю, «пугали» правильное слово, — ухмыльнулся лорд Уинчингем.
— Так вот почему вы отказываетесь от моего плана? — улыбнулась Тина. — Неужели вы не видите, как это важно для меня? По крайней мере, у меня будет шанс войти в высший лондонский свет и выйти замуж, но если вы откажетесь, мне придется стать гувернанткой, и я уже никогда не встречу подходящую партию: вся моя жизнь будет разрушена.
Лорд Уинчингем с силой ударил кулаком по камину.
— Прекратите! — вскричал он. — Вы пытаетесь вынудить меня к этому. Вы действуете неверно и знаете это. Даже если предположить, что богатый человек предложит вам стать его женой, я даже подумать не смогу о том, чтобы вести себя так, будто меня это не касается.
Тина наклонилась и подняла с пола шляпку.
— Очень хорошо, — вздохнула она. — Я вижу, ваша светлость хочет сделать несчастным и себя, и всех остальных. — И направилась к двери.
— Куда вы? — спохватился лорд Уинчингем.
Она дошла до середины комнаты и повернулась к нему лицом:
— Искать место гувернантки и ненавидеть вас до конца моих дней!
Лорд Уинчингем внимательно посмотрел на нее. Некоторое время оба молчали. Их глаза встретились. Казалось, происходила борьба двух характеров, и, наконец, лорд Уинчингем сдался.
— Идите сюда, маленькая глупышка, — резко позвал он. — Это безумная, сумасшедшая, невозможная идея, и я, наверное, до сих пор пьян, если обсуждаю ее. Но видит бог, альтернативы нет!
Это невозможно! — Возможно!
Они спорили почти два часа. Дворецкий принес завтрак — поставил перед камином столик с серебряными блюдами, полными всевозможных яств. Тина вскрикнула от восторга: — Да, это не то, что в школе! Лорду Уинчингему совершенно не хотелось есть, но ей удалось уговорить его съесть котлету из ягненка и запить ее бокалом бренди.
Когда слуги унесли остатки еды, они снова принялись за старое: Тина излагала ему план кампании, а лорд Уинчингем протестовал, но в конце концов неохотно сдался.
Он мог бы спорить более настойчиво, если бы во время разговора не уселся за стол, стоящий посередине комнаты. Не думая, что делает, Уинчингем открыл средний ящик, до отказа забитый разнообразными счетами. Сначала посмотрел на них, не вникая в цифры, а потом они словно нахлынули на него — 5000 фунтов , 2750 фунтов , 10 000 гиней… Последний — за дом, который он купил Клио.
Первые мгновения лорд ощущал лишь слепую ярость на себя за то, что по глупости сделал ей столь щедрый подарок, оформив все документы на ее имя. Затем с ужасом подумал, что если к огромной сумме, которую он должен мистеру Ламптону, прибавить эти счета, беспечно брошенные им в ящик стола, то окажется, что его долг вдвое больше!
Слова возражения, которые он собирался сказать Тине, так и остались непроизнесенными. Уинчингем понял: как только кредиторы узнают о его стесненных финансовых обстоятельствах, они тотчас же набросятся на него и потребуют уплаты этих и, вероятно, многих других счетов, о которых он забыл или которые ему еще не прислали.
Да и репортеров избежать не удастся, это только вопрос времени. Ему стало не по себе при мысли о том, как он сам испортил свою жизнь. Все, что создавало ему положение и комфорт, оказалось потеряно одним поворотом карты.
Он захлопнул ящик стола, вскочил и согласился:
— Ладно, поступайте как знаете. Вы меня убедили, мне ведь все равно терять нечего! Как мы начнем?
С крошечного остренького личика на него беспомощно и смущенно смотрели глаза Тины.
— Вашей светлости придется самому подумать об этом. Я мало знаю о высшем свете, так как большую часть жизни провела в пансионе для юных леди. Конечно, я слышала разговоры девочек. Некоторые из них происходили из очень благородных семейств.
