— Уильям, возможно, разбойник просто хотел овладеть женщиной, — предположил Сивардсон. — Мы были поглощены устройством лагеря. Он наблюдал за нами перед нападением и увидел госпожу Анну. Она красивая женщина. Какой мужчина не возжелает ее? — с печальной улыбкой вопросил Свен. От его восхищенных слов сердце Анны учащенно забилось. — Пока остальные ратники бились с нами, он предпочел сражение с женщиной. Это же гораздо более приятное времяпрепровождение.
Уильям покачал головой.
— Нет. Слишком простое объяснение. Я хочу знать, почему они напали на нас. Не думаю, что мы являем собой легкую добычу даже на первый взгляд. К тому же земли принадлежат Церкви. И разбойники не беспокоят нас. Между аббатством и деревней других поселений нет. Видите, эта дорога мало изъезжена, это просто широкая лесная тропа. — Уильям помолчал, теребя свой ремень. — Думаю, существует лишь одна причина происшедшего. — Он взглянул на Анну. — Никогда прежде мы не подвергались нападению, но теперь не следует этому удивляться, поскольку мы оберегаем самое бесценное сокровище аббатства!
— Что же это за сокровище? — поинтересовался Сивардсон.
Уильям поколебался, но, пожав плечами, кивнул в сторону Анны.
— Она.
Свен уставился на Уильяма.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, и тут же лицо его залилось краской, едва он осознал смысл своего вопроса. — Прошу извинить меня, миледи. Я ни в коем случае не подразумеваю, что ваша особа не представляет ценности. Но Уильям выразился о вас в том смысле… — Свен понял, что ему лучше остановиться, пока он не сморозил еще какую-нибудь глупость. — Я, похоже, лезу не в свое дело.
Госпожа Анна — а в его мыслях она стала просто Анной — уставилась вниз, на свои пальцы, судорожно переплетенные на коленях. Она выглядела бледной, словно была больна или вот-вот расхворается. Свен почувствовал себя грубым мужланом, требующим ответа на вопросы, которые его никоим образом не затрагивают. На них напали, возможно, из-за присутствия Анны. Некоторые из ее людей погибли. Вероятно, Анна хорошо их знала. И всего вероятнее, она желает ему с его проклятым любопытством держаться подальше от нее.
Ему не трудно было сделать ей такое одолжение, хотя, по правде, Свен Сивардсон предпочел бы остаться с ней рядом. Она сама и его ощущения от ее присутствия были головоломкой, которую он тщился сложить воедино. Однако Свен понимал, что нельзя грубо давить на Анну из одного только эгоистичного желания удовлетворить свое любопытство. Или из-за того, что ему приятно ее общество.
Сивардсон поднялся и предложил Анне руку:
— Позвольте проводить вас в ваш шатер, миледи?
Девушка метнула на него взгляд из-под ресниц, положила руку на его ладонь и поднялась. Шла она медленно, словно каждый шаг причинял ей боль, но Свен не осмеливался вслух сказать ей об этом.
Уильям шествовал во главе, освещая дорогу факелом.
— Прибыли, — рыкнул он, входя в лагерь. — Надеюсь, нас не будут больше беспокоить этой ночью. И сильно же я проголодался, да и пить хочется. Сначала отужинаем, а потом посмотрим, что можно вытянуть из этих наемных подонков.
— Уильям, как ты узнал, что они наемники? — спросила Анна.
— Это же очень просто. Их доспехи и одежда потерты и поношены, их оружие под стать оружию времен моего отца. И сражаются они, как свора диких собак за брошенную кость. — Он обратился к Свену: — Как ты думаешь, Сивардсон?
О, Свен имел огромный опыт общения с наемниками!
— Да, похоже, ты прав. Жаль только, что они не хотят говорить, кто нанял их и для чего.
— Скорее всего, они сами не знают, кто им платит.
Анна смотрела то на Свена, то на Уильяма и хмурилась.
— Так, значит, кто-то нанял этих людей напасть на нас или захватить меня?
— Да, девочка.
— Но почему?
Уильям вздохнул.
— Неужели ты не понимаешь своей ценности для аббатства? Твоя работа ценится выше многих других. Ты владеешь даром, который никто не может похитить. Существует единственный способ завладеть этим сокровищем, госпожа. Кто завладеет тобой, тот будет владеть и твоим даром. — Уильям затушил факел в луже, поскольку они подходили к костру. — Одно утешительно — похитители не причинят тебе вреда. Никто не станет резать курицу, несущую золотые яйца. Разве ты никогда не удивлялась тому, что отец Майкл постоянно держит тебя и твою деревню под защитой? Он тебе покровительствует! Христос на Кресте, дитя, ты достаточно умна, чтобы понимать это.
— Замечательно! — воскликнула Анна, отбрасывая на спину водопад золотистых волос. — Если я буду похищена, мне нет нужды волноваться за свою жизнь! — Она протянула руку к Уильяму. — Но как же вы? Или ваши люди? Мы потеряли уже двоих! И ради чего?
— Они знали о риске, когда нанимались на службу, — возразил Уильям, не поднимая глаз. — Им хорошо платили, пока они жили в Мюрате, их семьи не будут нуждаться.
— Я знаю. — Анна пристально посмотрела на Уильяма. — Но при мысли об их смерти не становится лучше. — Ее рука соскользнула с локтя Свена. — Я забыла свое место в мире, мне страшно.
— Не говори так, девочка, — мягко сказал Уильям. — Иди сядь у огня и поешь. Тебе станет лучше. И позволь Сивардсону взглянуть на синяк на голове, пока я отдам распоряжения об ужине.
Я буду еще долго ощущать чары Анны, с замиранием в сердце подумал Сивардсон.
— Я не целитель, миледи, но сделаю все возможное.
Между тем поляну приводили в порядок. Тела погибших стражников отнесли в сторону, за пленными разбойниками наблюдали вооруженные стражники. Свену подумалось, что раненым следовало бы оказать хоть какую-то помощь; возможно, это сделало бы их разговорчивее и они поведали бы о своих хозяевах.
И все-таки пока удача на их стороне. Анна избежала похищения, только несколько ее людей убиты, и сражение завершилось победой отряда Уильяма, который хорошо обучил своих воинов. Свен усмехнулся. Вряд ли седой вояка изучал свое опасное ремесло на этих пустынных болотах. Неважно, кто поставил его во главе эскорта Анны, от этого она только выиграла.
И не вина Уильяма в том, что случилось с Анной, подумал Свен. Кто мог утверждать, что в своем шатре Анна была бы в большей безопасности? Если бы ее похищали из этого дальнего конца лагеря, они бы не услышали ее криков о помощи.
Сивардсон присел рядом с Анной.
— Так что же случилось? — Пальцами, дрожащими от нетерпения, Свен отвел с лица девушки непослушные локоны. Золотистые волосы на ощупь оказались такими мягкими…
Анна слегка отвернулась от него, подставляя шишку его рукам.
