Мэри и - Он бережет твой сон

Это означало, что Билли Кэмпбелл – тридцатилетний красавчик, восходящая рок-звезда и его гламурная мать Нор Келли – стареющая певичка кабаре, владелица популярного ресторана будут доставлены из места, где их прячут, и предстанут перед федеральным судом.

Своими показаниями они отправят братьев за решетку, где тем останется только любоваться фотографиями мамы, потому что они никогда больше с ней не увидятся.

Но Сантоли знал, что даже из тюрьмы Баджетты сумеют отдать недвусмысленный приказ, и Билли Кэмпбелл вряд ли споет еще хоть одну ноту, а его мать вряд ли еще когда поприветствует постоянных посетителей своего ресторана.

– Что-то ты чересчур напуган, давай уже, говори, – рявкнул Джуниор. – Начинай. Мы все обратились в слух.

– Да, – эхом вторил Эдди, промокнув глаза и шумно высморкавшись, – мы все обратились в слух.

Миновав Сиоссет по лонг-айлендской автостраде, автобус свернул в Мэдисон Вилладж.

Стерлинг последовал за Мариссой со школьной автостоянки под кружащими в воздухе снежинками. Мужчина в возрасте под сорок, с песочного цвета тонкими волосами, высокий, долговязый, из тех, кого мать Стерлинга назвала бы «дылдой», энергично замахал руками, призывая Мариссу:

– Сюда, моя конфетка. Поспеши. Почему без шапки? Простудишься.

Стерлинг услышал, как Марисса досадливо застонала и побежала к бежевому седану, припаркованному посреди полдюжины автомобилей, которые, на взгляд Брукса, выглядели скорее грузовиками, чем легковушками. На шоссе Стерлинг заметил множество подобных машин и мысленно пожал плечами – очередной сюрприз последних сорока шести лет.

– Привет, Рой, – буркнула Марисса, запрыгивая на переднее сиденье.

Стерлинг втиснулся позади между двумя крошечными креслами, явно предназначенными для очень маленьких детей. «Что еще они придумали?» – озадачился Стерлинг. Когда он был ребенком, мать держала его на коленях и иногда позволяла порулить.

– Как там наша маленькая олимпийская чемпионка? – спросил Рой.

Стерлинг отметил, что мужчина всячески старался проявлять дружелюбие, но Марисса никак не реагировала.

– Хорошо, – ответила она без тени энтузиазма.

«Кто этот парень? – гадал Стерлинг. – Вряд ли отец. Может, дядя? Дружок матери?»

– Пристегнись, принцесса, – попросил Рой нарочито веселым голосом.

Конфетка? Принцесса? Олимпийская чемпионка? Мужик явно не в своей тарелке, решил Стерлинг.

«Дай передохнуть», – вздохнула Марисса.

Изумившись, Брукс посмотрел на Роя. Ничего. Уставился прямо перед собой, сосредоточившись на дороге, плотно обхватив руль и держа скорость на десять миль меньше максимально допустимой.

«Я на коньках доехала бы быстрее», – застонала про себя Марисса.

Стерлинг невероятно обрадовался, что не только обладает властью при необходимости стать видимым для девочки, но вдобавок может слышать ее мысли.

Вероятно, Небесный совет наделил испытуемого определенными способностями и полномочиями, однако границы и силу их влияния предоставил определять самостоятельно. Святые явно не собирались облегчать ему миссию.

Брукс откинулся назад, ему было тесно и неудобно, хотя он и не находился здесь во плоти. Точно такое же чувство реального присутствия Стерлинг испытал после столкновения с женщиной на катке.

Семь минут езды до дома прошли в полной тишине, которую нарушало только радио, настроенное на станцию с необыкновенно банальными мелодиями.

Марисса вспомнила момент, когда как-то наткнулась именно на эту волну в папиной автомашине.

– Ты шутишь! – скривился тот. – Разве я не прививал тебе вкус к приличной музыке?

– Это слушает Рой! – торжественно заявила Марисса, и они дружно рассмеялись.

– Мне никогда не понять, как твоя мама могла уйти от меня к нему, – изумлялся папа.

Так вот оно что, осенило Стерлинга. Рой – отчим девочки. Но где же отец и почему, вспоминая о нем, Марисса одновременно грустит и злится?

– Рой поехал забрать ее из школы. Они будут с минуты на минуту, но я сильно сомневаюсь, что она захочет с тобой разговаривать, Билли. Я пыталась объяснить, что вы с Нор ни в чем не виноваты, просто вынуждены на какое-то время уехать, однако Марисса ничего не желает слушать.

Дениз Уорд стиснула трубку, разговаривая с бывшим мужем – отцом Мариссы, и одновременно стараясь удержать двухлетних сыновей-близнецов от штурма елки.

– Я все понимаю, но ситуация меня просто убивает…

– Рой Джуниор, немедленно отпусти мишуру! – прервалась Дениз, повышая голос. – Роберт, оставь младенца Иисуса в покое. Я сказала… Погоди, Билли.

На расстоянии двух тысяч миль Билли Кэмпбелл застыл с заинтересованным выражением лица, держа трубку так, чтобы его мать, Нор Келли, слышала разговор, потом поднял брови.

– Судя по всему, фигурка младенца Иисуса полетела через всю комнату, – прошептал он.

– Извини, Билли, – вернулась к разговору Дениз. – У нас тут довольно шумно. Мальчишки радуются Рождеству. Может, попробуешь перезвонить через пятнадцать минут, хотя это будет пустой тратой времени. Марисса не желает общаться ни с тобой, ни с Нор.

– Дениз, я понимаю, что у тебя хлопот полон рот, – спокойно ответил Билли. – Мы выслали подарки, но, возможно, есть что-то, в чем Марисса действительно нуждается? Может, она упоминала о чем-то особенном, чем я еще успею ее порадовать?

В трубке раздался громкий грохот и детский рев.

– Боже мой, уотерфордский ангел, – почти зарыдала Дениз. – Роберт, стой на месте. Слышишь меня? Порежешься. – И напряженным от гнева голосом отрезала: – Хочешь знать, в чем Марисса на самом деле нуждается, Билли? В тебе и Нор! Больше всего она нуждается в вас обоих. Она ужасно меня тревожит. Роя тоже. Он всячески старается ее развеселить, но она просто никак не откликается.

– Думаешь, я счастлив, Дениз? – вскипел Билли. – Я бы отдал правую руку за привилегию находиться рядом с Мариссой. У меня сердце разрывается, что мы так далеко. Я благодарен Рою за усилия, но она моя дочь, и я невыносимо по ней скучаю.

– А я думаю, как мне повезло встретить надежного мужчину, который имеет прекрасную постоянную работу, не проводит целые дни, играя в рок-группе, и не влипает в историю, из-за которой вынужден со всех ног удирать из города, – выпалила Дениз, не останавливаясь, чтобы перевести дух. – Мариссе плохо. И что ты можешь сделать, Билли? Через четыре дня у нее день рождения. В Сочельник. Не представляю, что с ней станет, если ты не появишься. Малышка чувствует себя брошенной.

Келли увидела, как лицо сына исказила болезненная гримаса, он приложил ладонь ко лбу. Бывшая невестка была хорошей матерью, но в расстройстве из-за сложившейся ситуации ее самообладание явно висело на волоске. Дениз всей душой желала их возвращения ради Мариссы, одновременно умирая от страха, что дочери может грозить опасность, если они появятся.