Ознакомительная версия.
Мириам и Элеонора сидели в центре стола. Так им было удобнее вести беседу, чем Николасу и Регине, но сестры уже давно все сказали друг Другу.
Сэр Уолтер Тирвит, их сосед, дружелюбный и общительный господин, сидел рядом с Мириам. Он проезжал мимо их усадьбы, и Мириам тут же пригласила его отобедать с ними. В присутствии этого джентльмена она, как всегда, преобразилась, стала очень любезной со всеми, а особенно с ним.
Тирвит действительно был приятным человеком. В свои сорок с лишним лет он отлично выглядел, а седина на висках очень ему шла. Его зеленые глаза буквально загорались, когда он начинал говорить о земле, урожае или погоде. Другие темы его, по-видимому, мало интересовали.
Николас взял на себя роль гостеприимного хозяина, чем ужасно всех обрадовал, поскольку три дня в доме царила тяжелая атмосфера. Он развлекал гостя беседой о весенних работах, посевах и будущем урожае. Реджи не могла понять, действительно ли это ему интересно или он поддерживает разговор из вежливости? Может, он сам в душе фермер? Как мало она знает о человеке, за которого вышла замуж!
Но любезность Николаса не распространялась на жену. С остальными, даже с Мириам, он был вежлив и предупредителен, Регину же упорно не замечал. Она страдала от его безразличия. Она давно забыла их ссору, так как вообще не умела подолгу злиться, однако не могла забыть ни тот сон, ни его объятия, ни его нежные слова. Дурочка, вот она кто, впустила его в свое сердце. Почему она так легко все простила?
Заявление Мириам по поводу гостей заставило Николаса поморщиться.
— Вы пригласили их на весь уик-энд? Думаю, это не обычная вечеринка?
— О нет, — ответила Мириам. — Надеюсь, вы не против. Я не ожидала вашего возвращения в Сильверли и уже разослала приглашения.
— Полагаю, вы также не ожидали, что я останусь, — сухо заметил Николас.
Элеонора поспешила вмешаться, пока дело не дошло до ссоры:
— Мне это кажется отличной идеей. Правда, скоро начнется лондонский сезон, но, думаю, ближайшие две недели полностью в нашем распоряжении. И сколько гостей ты пригласила, Мириам?
— Человек двадцать. Впрочем, не все останутся здесь на несколько дней.
— Не похоже на вас, мадам, — ехидно заметил Николас. — Могу я узнать, по какому случаю?
Мириам повернулась к нему так, чтобы сэр Уолтер не увидел ее глаз, и холодно сказала:
— А разве для вечеринки нужен повод?
— Нет. Однако, если вам пришла охота развлекаться в многолюдной компании гостей, вы можете съездить в Лондон на открытие сезона и остаться там хоть на весь год. Я даже предоставлю вам свой городской особняк. Моя жена его заново отделала, и вам, наверное, очень понравится.
— Я не могу оставить Сильверли без присмотра, — твердо заявила Мириам.
— Уверяю вас, мадам, я охотно присмотрю за ним в ваше отсутствие. У меня достаточно ума, чтобы управлять поместьем, хотя вы, очевидно, в этом сомневаетесь.
Мириам брошенную перчатку не подняла. Ей ни к чему ссора в присутствии сэра Уолтера. Николас это понял и нашел ситуацию весьма забавной. Но тетя Элли хмуро посмотрела на него, а бедняга Тирвит смутился. Регина, его милая Регина, сидела, не поднимая глаз от тарелки, и старательно избегала его взгляда. Николас вздохнул:
— Простите, матушка. Я вовсе не собираюсь избавляться от вас. И никто не заподозрит вас в недоверии к своему единственному сыну. — Он слегка улыбнулся, заметив, как Мириам напряженно выпрямилась. Нет, в этом мире у него еще остались маленькие радости. — Конечно, я не против вашего праздника. Уверен, тетя Элли и моя жена помогут вам.
— У меня уже все готово, — быстро ответила Мириам.
— Тогда будем считать, что разговор окончен. Николас вернулся к остывшему обеду, а Реджи задумчиво покачала головой. Она вспомнила стычки с графиней и пришла к выводу, что та всегда провоцировала ее на это. Но сегодня Мириам явно не хотела ссориться с Николасом. Почему же он так отвратительно себя ведет?
После обеда Реджи сразу поднялась к себе. Но Томас спал, Мэг, вероятно, была на половине слуг вместе с Харрисом, и Реджи стало скучно. Ложиться спать еще рано, а возвращаться в гостиную ей не хотелось. Очень неловко, когда супруг игнорирует ее при госте.
Войдя в гостиную, Николас заметил, что Регины нет, и подошел к Элеоноре:
— Где она?
— Она сказала, что устала и идет спать.
— Так рано? Может, она нездорова?
— Ники, дорогой мой, почему же ты не интересовался женой, когда она была здесь?
— Не надо, тетя Элли. Мне и так тошно.
— И все же ты продолжаешь упорствовать, — вздохнула Элеонора. — Ты сам делаешь себя несчастным, Ники.
— Чепуха. Вы не можете судить, тетя Элли, потому что многого не знаете.
— Возможно, — снова вздохнула она. — Но мне больно смотреть, как ты обращаешься с бедной девочкой. Не припомню, чтобы ты сказал ей хоть слово со времени нашего приезда сюда.
— Не преувеличивайте, мы обменялись с ней даже несколькими фразами.
— Николас, какой же ты упрямый! — сердито прошептала Элеонора. — Почему ты не признаешься, что не прав? У тебя прекрасная жена, почему бы тебе не относиться к ней с любовью и уважением.
— Да, я был не прав. Это моя жена сожалеет теперь о своем выборе. А я ее предупреждал. Горько сознавать, что мои худшие опасения сбылись.
Он вышел из комнаты, и Элеонора проводила его грустным взглядом. Как бы она хотела ему помочь! Но он должен разобраться сам.
Поздно вечером Николас, войдя в их общую маленькую гостиную, увидел Регину, сидевшую на диване с книгой в руках. Пеньюар цвета морской волны соблазнительно облегал ее тело, черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Она опустила книгу и взглянула на него.
Ее взгляд снова вызвал в нем трепет. Тысяча чертей! Он опять проведет ночь, вертясь с боку на бок.
— Я думал, ты уже спишь, — раздраженно сказал он.
— Я не устала.
— Не могла бы ты читать в своей комнате?
— Я не знала, что эта комната предназначена исключительно для тебя, — спокойно ответила она.
— Если ты собираешься лежать тут полуодетая, то лучше тебе делать это в своей постели, — отрезал Николас, повернулся и ушел к себе.
Реджи медленно встала. С чего она решила, что ей удастся его соблазнить? Она вызывает у него только раздражение. Ладно, она больше не повторит своей ошибки.
— Ах, мне так понравился твой дом, Ники! — воскликнула Памела Ритчи, влетая в библиотеку. — Он такой… огромный! Твоя матушка любезно показала мне комнаты.
Николас лишь сдержанно улыбнулся. От любого другого он бы с радостью услышал такую похвалу, но эту восхитительную брюнетку он слишком хорошо узнал за время их бурного непродолжительного романа и не очень верил ее наигранным восторгам. Безусловно, Сильверли ей понравился, хотя ее втайне злило, что хозяйка поместья не она.
Ознакомительная версия.
