— Нет, — ответила Нэнси. — Я ничего не знала.
— Танец скоро закончится, — спокойно констатировал Джон, снова глядя ей в глаза. — Вы, наверное, не можете дождаться, когда избавитесь от меня, не так ли, Нэнси?
Девушка не ожидала, что он почувствует ужас, охвативший ее. Ей казалось, что его руки крепко держали ее, хотя он слегка прикасался к ней во время танца. От запаха его одеколона Нэнси было трудно дышать. Она едва подавила страх. Она танцевала и с другими мужчинами, но такого с ней еще не было. И вот сейчас это случилось.
— Вы не любите мужчин, не так ли? — спросил он.
Глаза Нэнси округлились, когда до нее дошел смысл его слов.
— О нет, — ответила она, — все не так. Все далеко не так. Я совсем не такая.
— Извините, — ответил Джон. — Меня не касается, почему вы не замужем. Кроме того, я сам не женат, а я всего на несколько лет старше вас. Вероятно, мужская гордость заставляет нас, мужчин, что-то выдумывать, когда женщины нам отказывают. Ну вот, музыка кончилась. Без сомнения, мы встретимся снова в ближайшее время.
— Да, — ответила Нэнси. Она понимала, что эти слова — лишь вежливое прощание. Если они и встретятся на других балах или концертах, то просто кивнут друг другу. Так что она была в безопасности.
Девушку вдруг охватила тоска по Пенхэллоу. Она прекрасно помнила то время, когда с первого взгляда полюбила Джона совсем как Кристофер, мгновенно влюбившийся в Элизабет.
— Спасибо, — поблагодарила Нэнси, когда он провожал ее после танца.
Джон заколебался, увидев, что ее никто не ждал, затем поклонился и пошел через зал. Ни ее брата, ни Элизабет нигде не было видно.
* * *
Мартин очень жалел о том, что предупредил Тревельяна, чтобы тот не смел преследовать Элизабет в Лондоне. Тогда он считал, то уговорит ее уехать в Кингстон. Но когда Элизабет решила вернуться в Лондон, Мартин подумал, что мог бы извлечь выгоду ля себя, если бы Тревельян начал ее преследовать.
Его удивление нельзя было назвать неприятным, когда он неожиданно увидел на балу Кристофера с сестрой и заметил, как Кристофер увел Элизабет у Джона. Этой ситуацией можно будет воспользоваться. Проще всего было бы обвинить Тревельянa в похищении Элизабет, но начнется скандал и это погубит репутацию Элизабет. Она никогда не простит ему этого, и не только она, но и другие родственники.
Нет, подумал Мартин, наблюдая, как эта парочка исчез из комнаты, он всегда отличался умением терпеливо ждать. Лучше подождать и посмотреть, как можно воспользоваться сложившейся ситуацией в своих целях. Лишь терпение помогло ему освободить Элизабет от всех ухаживающих за ней мужчин, оградить ее от их приставаний. Если это удастся и на этот раз, он сможет считать, что она в безопасности до конца своих дней.
— Неужели это действительно он? — нахмурившись, произнес Мартин так громко, что лорд Пул, беседовавший с кем-то обернулся. — Нет, не может быть.
— О ком вы говорите? — поинтересовался лорд Пул, оглянувшись.
— Нет, нет, — произнес Мартин, качая головой. — Он вывел Лиззи на улицу из душного зала. В какое-то мгновение я подумал, что это Тревельян. Глупо, правда? Ведь он уже столько лет в Канаде.
— Тревельян? — Лорд Пул нахмурился. — Этот вальс она танцевала с Астоном. У нее, должно быть, закружилась голова. Здесь ужасно душно.
— Но Джон танцует с другой девушкой, — ответил Мартин. — Господи, вы не знаете, кто это? Лорд Пул посмотрел на танцующих.
— Я никогда прежде не видел эту женщину, — сказал он.
— Это леди Нэнси Атуэлл, — пояснил Мартин, изобразив на лице изумление. — Сестра Тревельяна. Неужели я прав, Пул? Как он посмел?!
Мартин был доволен, увидев, как Пул стиснул зубы и тяжело задышал.
* * *
На первом этаже было несколько комнат, в которых никого не было. Кристофер провел Элизабет в одну из них под неодобрительным взглядом дворецкого, который, впрочем, не стал открыто возражать. Это была гостиная. На мраморной каминной полке горели свечи, в комнате никого не было. Элизабет подошла к камину и некоторое время смотрела на затухающие угли, собираясь с мыслями. Кристофер закрыл дверь и встал к ней спиной, скрестив на груди руки. Она повернулась и посмотрела на него.
— Знаешь, я хочу вернуться в бальный зал к своему жениху. Было так странно снова видеть его теперь, когда она все помнила. Сейчас Кристофер казался другим. Трудно даже представить, что все эти недели в Пенхэллоу она доверяла ему. Сейчас он казался ей мрачным и незнакомым.
— Как ее зовут? — спросил он.
Элизабет меньше всего ожидала такого вопроса. Но она не стала притворяться, будто не поняла его. Она помнила все, что сказала Нэнси перед отъездом из Пенхэллоу. Правда, Элизабет не знала, сказала ли она это намеренно или эти слова вырвались случайно. Ведь в душе она всегда хотела, чтобы он все узнал.
— Кристина, — ответила Элизабет.
— Кристина. — Некоторое время он молча смотрел на нее. — Твой дорогой папочка, должно быть, был не очень доволен таким выбором. Но он наверняка возблагодарил судьбу, что это не мальчик, иначе его назвали бы Кристофером.
— Это мой ребенок, — ответила Элизабет. — И я назвала ее так, как хотела.
— Это наш ребенок, — спокойно поправил он.
— Прости, — ответила девушка, изумившись. — Я не могла посоветоваться с тобой. Ты сбежал в Канаду, ясно дав понять, что не собираешься возвращаться.
— Это ты оставила меня, если помнишь, — ответил Кристофер, — и ясно дала мне понять, что больше не собираешься меня видеть. Твой отец был тверд как скала, поддерживая твое решение. И ты обвиняешь меня в том, что я уехал? Да ты бы не поверила мне, даже если бы я нашел возможность еще раз поговорить с тобой. Есть так много способов говорить о своей невиновности.
— Невиновность! — с сарказмом повторила Элизабет.
— Даже если бы я и был виновен, — заговорил Кристофер, — то мое преступление вряд ли заслуживало такой бурной реакции, Элизабет. Многие уважаемые женатые мужчины в этом городе имеют любовниц, и многие имеют от них детей. Если дать развод всем неверным мужьям, то здесь почти не останется супружеских пар.
— А ты изменил свою позицию, — заметила Элизабет. — Теперь ты пытаешься убедить меня в том, что твое поведение было не таким уж и плохим. Меня не интересуют другие мужчины и их жизнь, Кристофер. Я не потерплю, чтобы мой муж так себя вел. Я буду лучше жить с клеймом разведенной женщины.
Элизабет вдруг вспомнила, как она хотела умереть, когда ее отец стал настаивать на разводе. Вряд ли она знала, что развод был делом уже решенным еще до того, как отец заговорил с ней об этом. Глупо, но до самого последнего момента она все ждала, что чудо поможет наладить ее семейную жизнь.
