В ответ раздались негодующие крики молодых оруженосцев, затем они с новой силой начали подбадривать Спенсера. От их криков Спенсер приободрился и опять несколько раз энергично взмахнул мечом, всем своим видом показывая, что готов сражаться дальше.
— Сдаешься? — весело крикнул Гэвин.
Спенсер отрицательно помотал головой и, размахнувшись, обрушил на него удар. На этот раз вместо того, чтобы парировать удар, Гэвин легко отскочил назад. Меч Спенсера, не встретив сопротивления, просвистел вниз, а сам незадачливый боец, потеряв равновесие, упал вперед сперва на колени, а потом на бок. Гэвин подскочил к поверженному противнику и приставил острие меча к его груди.
Испугавшись за Спенсера, Фиона громко вскрикнула. Услышав ее голос, Гэвин поднял голову и взглянул в ее сторону. Смутившись, Фиона отпрянула назад, прячась за спиной одного из слуг. В тот же миг до нее донесся чей-то болезненный вскрик, заглушенный ругательством.
В душе Фионы что-то оборвалось, она сразу поняла: случилось нечто страшное, может быть, непоправимое. Вытянув голову, она увидела, как Спенсер откинул прочь меч, сбросил шлем и бросился к Гэвину.
— Простите меня, милорд. Сам не понимаю, как это вышло.
Слова, обращенные к мальчику, она не расслышала, зато приказание воинам — идти обедать и не обращать внимания на случившееся — прозвучало весьма отчетливо. Не глядя ни на кого, Гэвин пошел внутрь замка, придерживая правой рукой левое плечо.
Толпа расступилась перед вождем, однако люди стояли безмолвно. Многие воины смотрели на Гэвина с откровенным удивлением. Поняв, что все закончилось, толпа стала расходиться.
Фиона устремилась вперед, чтобы проверить — в порядке ли Спенсер. Он был цел и невредим.
— Не знаю, как это произошло. — Увидев Фиону, он тихо заплакал, размазывая слезы по лицу. — Случайно задел. Я не хотел попасть в него. Я думал, он легко отобьет мой удар, как и прежде.
— Ты пролил кровь, — вслух заметил один из оруженосцев то ли со страхом, то ли с уважением.
— Граф очень рассердился? — явно волнуясь, спросил он Фиону.
— Думаю, он рассердился не столько из-за раны, сколько из-за ущемленной гордости, — тихо ответила она, чтобы не слышали стоявшие рядом оруженосцы. Они надвинулись, некоторые уважительно похлопали Спенсера по плечу. Как-никак он ранил графа, сделал то, что не получалось у опытных воинов. Однако Спенсер, чувствуя ложность своей победы, склонил голову вниз, избегая взглядов своих товарищей. Вид у него был несчастный.
Убедившись, что со Спенсером все в порядке, Фиона побежала в замок. Войдя в зал, она увидела Гэвина, сгорбившегося возле камина, рядом с ним хлопотал Хэмиш.
— Милорд, мне кажется, надо позвать деревенского лекаря. — Между сдвинутых бровей Хэмиша пролегла глубокая складка.
— Не надо, это всего лишь царапина.
Фиона быстрым взглядом окинула его окровавленные пальцы, прижатые к ране. Она попыталась дотронуться до них, чтобы отвести в сторону, но Гэвин вздрогнул от боли и поспешно отстранился от ее руки.
— Позволь мне посмотреть. Несмотря на молодость, я немало повидала на своем веку царапин, которые на поверку оказывались вовсе не царапинами, а тяжелыми ранами.
Гэвин явно был не в духе, сейчас он очень походил на обиженного и дувшегося от пустяковой обиды Спенсера. Он неохотно отнял руку от кровоточащей раны.
Как только Фиона увидела длинный и глубокий разрез по краям которого краснели порванные мышцы, она сразу поняла — дело плохо. Рана была серьезной, пусть и неопасной.
— Ее необходимо зашить, — убежденно произнесла Фиона.
— Ты уверена? — В голосе Гэвина отчетливо слышалось сомнение. — Или ты ищешь предлог, чтобы поупражняться на мне в искусстве вышивания? — усмехнулся он.
Фиона нагнулась к его уху и прошептала:
— Тут не до шуток. Ты сделал мне столько добра, был так внимателен, поэтому позволь хоть как-то отблагодарить тебя. Впрочем, есть и другой способ выразить мою благодарность, и я не забываю об этом.
Гэвин понимающе улыбнулся, и желание загорелось в его глазах, о ране он, по-видимому, тут же забыл. Воспользовавшись его хорошим настроением, Фиона попросила Гэвина сесть в кресло и быстро отослала Алису за иголкой и ниткой, а Хэмишу велела принести из кладовой лечебные травы.
Когда Алиса и Хэмиш вернулись, принеся то, что требовалось, Гэвин кивком головы отпустил их обоих.
Налив Гэвину кружку виски, она попросила его выпить. Его не надо было упрашивать, кружку виски он выпил одним махом. Пока она промывала рану, Гэвин сидел с закрытыми глазами.
Взяв в руки иголку, она нахмурилась. Наступал самый ответственный момент. Соединяя края раны, она принялась зашивать ее аккуратными маленькими стежками. За все время операции Гэвин не издал ни звука, иногда он скрипел зубами, отвернув голову в сторону.
Его стойкость оказалась как нельзя кстати. По своему опыту Фиона знала, как тяжело обрабатывать раны, если раненый дергается и извивается от боли. К счастью для них обоих, Гэвин проявил недюжинное терпение и выдержку, что облегчило задачу Фионе.
После того как рана была зашита, Фиона смазала ее целебным бальзамом, смешанным с медом, и наложила повязку. Когда все закончилось, Фиона вытерла пот со лба Гэвина и нежно поцеловала его в лоб, проверяя, нет ли у него жара.
— Я никак не могу взять в толк, как Спенсер мог ранить тебя, — прошептала она.
— Меня ослепил солнечный луч, отраженный от лезвия меча, — буркнул он в ответ.
— Неужели? Даже удивительно, откуда взялся такой сильный луч солнца, когда все небо затянуто облаками? — добродушно пошутила она.
— Ладно, брось насмехаться, — проворчал Гэвин, шевеля раненым плечом и довольно сильно морщась от боли. — Так и быть, признаюсь в надежде на пресловутую английскую сдержанность. Ты невольно отвлекла мое внимание, и в этот миг твой сын напал на меня.
— Ого, кто бы говорил! — шутливо возмутилась Фиона, упираясь руками в бока. — Позволь мне напомнить: кто учил Спенсера, что не всегда побеждает тот, кто сражается честно.
— Да-да, но Спенсеру не надо прибегать к дешевым уловкам. Он очень способный.
Услышав такое признание, скорее, даже похвалу, Фиона обрадовалась. Хотя она и раньше убеждала и себя, и других, что если Спенсер будет упражняться с мечом, то сумеет преодолеть свой физический недостаток, но после услышанного мнения опытного воина у нее будто камень с души свалился.
— У него хороший учитель, — с благодарностью заметила она.
— Никакой особой моей заслуги тут нет, — отозвался Гэвин. — Обучением оруженосцев занимается Дункан. Он гоняет их до седьмого пота. Главным образом это его заслуга.
