– Мы с Джорджианой как раз удивлялись, до чего вы похожи на свою мать, – наконец неловко пробормотала она.
– Да, я знаю. В конце концов, у каждого из нас свое проклятие.
Тон, которым это было сказано, иначе как ледяным нельзя было назвать. Впрочем, он был под стать лицу Джастина – холодному и неподвижному, словно маска.
– Простите, – окончательно смешалась Арабелла. – Мы с Джорджианой не думали, что сюда нельзя...
– Не глупите! Наша портретная галерея к услугам любого из наших гостей. – Джастин как будто напрягся. Потом с губ его сорвался судорожный вздох, и он немного расслабился. – Простите, Арабелла. Штука в том, что я терпеть не могу этот самый портрет. А Себастьян считает, что он тут как нельзя к месту – семья, мол, и все такое. – Джастин скривился. – Когда мы были детьми, отец приказал убрать его с глаз долой. Портрет был написан незадолго до того скандала, и отец считал, что ему тут не место. Он даже вида его не переносил.
– Скандала? – Арабелла озадаченно нахмурилась, стараясь сообразить, о чем идет речь.
– О, полноте! К чему эта притворная вежливость? Не стоит делать вид, будто вы не знаете, что в свое время моя мать сбежала из дому с любовником.
Арабелла растерянно захлопала глазами:
– С любовником?!
С губ Джастина сорвался смешок.
– Невинная вы душа, Арабелла! Да, у моей матери был любовник, и сильно подозреваю, что даже не один. Она как раз переправлялась со своим возлюбленным через Ла-Манш, когда ее убили.
– О... – тоненьким голосом протянула Арабелла. – Простите, я не знала...
Он впился взглядом все смущенное лицо:
– Неужели?
– Правда. – Внезапно Арабелле вспомнилось, что на балу у Беннингтонов Джастин мельком упомянул о каком-то громком скандале в их семье, и как при этом омрачилось его лицо.
– Право, удивлен, что вы ничего не знали. Такие вещи просто лакомый кусочек для сплетников.
– Представьте, не знала. В то время меня вообще еще не было на свете, – напомнила Арабелла. – И потом, вы забыли, в детстве я почти не жила в Англии. Мы с родителями вечно разъезжали по свету.
– Ах да, и верно, забыл, – спохватился Джастин. – Впрочем, справедливости ради следует признать, что Себастьян умудрился стать отцом для нас обоих – и для меня, и для Джулианны. Причем возился с нами куда больше, чем любой из наших родителей.
– Простите, – снова пробормотала Арабелла.
– Не нужно извиняться, – по-прежнему резковато бросил Джастин. Глаза его не отрывались от портрета матери.
Чувствуя, что вступает на зыбкую почву, Арабелла решила, что нужно что-то сказать, хотя бы для того, чтобы немного разрядить атмосферу.
– Так вот почему вы так близки, – мягко проговорила она. – Помню, когда я была еще маленькой, мне так хотелось иметь брата или сестру, что я все время приставала к родителям. Но вскоре после моего рождения мама заболела, и ей сказали, что у нее больше никогда не будет детей. Конечно, прошло немало времени, прежде чем я узнала, в чем дело.
Джастин по-прежнему молчал. Скрестив руки на груди, он стоял, не отрывая глаз от портрета, словно завороженный. Самые разные чувства были написаны у него на лице – боль, гнев, отчаяние и что-то еще, чего она не понимала. Арабелла не сомневалась, что он уже успел забыть о ее присутствии.
Упорное молчание Джастина мало-помалу начинало действовать ей на нервы.
Арабелла неуверенным взглядом окинула галерею.
– И все же, мне кажется, вам повезло, что вы росли в таком месте. Моему отцу все время приходилось уезжать из Англии из-за его миссионерской деятельности. Думаю, он был счастлив работать в самых диких местах – то в Индии, то в Африке, а вот у нас из-за этого никогда не было настоящего дома. Вернувшись, мы обычно останавливались у тети Грейс. Потом меня отдали в школу, и я опять подолгу гостила у нее. Это было, конечно, замечательно, но все мои кузины намного старше меня, и я постоянно оставалась одна. Я была бы счастлива, если бы у меня был такой дом, счастлива жить за городом. Нет, конечно, не такой огромный, как этот, просто обычный дом, уютный и...
Она остановилась. Ей все-таки удалось обратить на себя внимание Джастина. Что ж, уже неплохо.
– Опять я разболталась, да?
– Да. – Вот и все, что он сказал.
Едва сдерживаемое напряжение в его голосе заставило Арабеллу насторожиться. В горле у нее вдруг пересохло. Она почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.
– Как тогда, когда мы разговаривали о том пари? Я снова наговорила лишнего, да?
Она услышала, как он со свистом втянул в себя воздух и ненадолго задержал дыхание, словно пытаясь успокоиться. Потом слегка покачал головой, тщательно избегая ее взгляда.
– Вы тут ни при чем, Арабелла, поверьте. Все дело во мне. Иногда я веду себя как настоящее чудовище.
– Да, милорд Порок, – мягко согласилась она. – Это уж точно.
И тут Джастин, признаться, весьма удивил ее – порывисто повернувшись к ней, он взял ее руки в свои. Теперь он смотрел ей прямо в глаза.
– Вы согласитесь пойти со мной на веранду? Если я пробуду тут еще хоть немного, даже не знаю, что со мной будет.
Губы Арабеллы приоткрылись. Она вскинула на него глаза. Джастин весь напрягся, словно туго натянутая струна. Губы его превратились в две тонкие полоски, в голосе появилась звенящая нотка. Арабелла даже не пыталась понять, что он имеет в виду, только почувствовала, что воздух между ними вдруг сгустился, как бывает перед грозой. Она просто чувствовала это... чувствовала кожей, всем своим существом. Что это было, она не знала. Впрочем, ее это не слишком волновало. Арабелла понимала только одно – если что и может помочь ему сейчас, так это ее присутствие. И, Бог свидетель, у нее и в мыслях не было сказать ему «нет».
Она порывисто сжала его пальцы.
– Если вы этого хотите...
– Да, хочу. – Арабелла покорно отдала себя в его власть, и Джастин увлек ее за собой. Она и не думала возражать, когда он торопливо вывел ее из картинной галереи. Потом они сбежали по лестнице, свернули в какой-то коридор и скоро оказались в задней части дома. Джастин шел широкими шагами, и Арабелле, чтобы не отставать, пришлось почти бежать за ним. Только оказавшись за дверью, Джастин опомнился и перешел с рыси на шаг.
Теперь они шли медленно. Веранда огибала дом со всех сторон. Рука Арабеллы лежала по-прежнему в руке Джастина. Одна мысль об этом заставляла ее сердце гулко стучать в груди. Интересно, слышит ли его Джастин? – гадала она. Острое разочарование кольнуло ее. Вряд ли, решила она. Скорее всего Джастин, погруженный в какие-то свои мысли, вообще забыл о ее существовании. Но ей было приятно чувствовать теплое и сильное пожатие его пальцев.
