Ему вторил отчаянный визг Джорди.
— Последний удар, — еле выговорила Хелен, кусая его за плечо. Она жадно ловила губами воздух. Он не покинул ее, и ждать пришлось недолго. Уже через несколько секунд Спенсер вновь стал двигаться.
— Твои груди, — пробормотал он. — На этот раз я немного пришел в себя и хочу попробовать на вкус твои груди.
Он потянул было вниз лиф ее платья, но времени уже не осталось. Стоило ей поднять бедра, как он забыл обо всем. Его пальцы нашли заветный бугорок, она снова укусила его, на этот раз в шею, и Спенсер обезумел. Ее горячее дыхание обжигало его лицо. На этот раз он ловил губами ее чудесные, как музыка, стоны, а потом прижался ртом к ее плечу, чтобы не закричать.
— Ну вот, — с истинно мужским высокомерием объявил он, излившись на этот раз до конца и кладя ладони на ее белые бедра. — Открой глаза, Хелен. Посмотри, я по-прежнему в тебе. Можно сказать, часть тебя. Теперь мы можем говорить на равных. Я отметаю все твои доводы как глупые и несущественные. Я единственный мужчина для тебя. Мы с тобой единое целое. Созданы друг для друга и вместе найдем эту чертову волшебную лампу. Вдвоем мы не только сильны, но почти непобедимы. Возможно, лет этак через пять я найду в себе достаточно самообладания, чтобы поцеловать твои груди, и это будет началом ослабления нашего взаимного притяжения.
Он медленно вышел из Хелен, не отрывая взгляда от ее лица.
Сверхъестественным усилием воли она сумела сесть. Она буквально истекала соками, его и своими, но не шевелилась и смотрела поверх его плеча в камин. Огонь почти догорел; тлели лишь два-три крошечных уголька.
Она попыталась встать и едва не упала. Резким движением опустила юбки. Хорошо, что на этот раз на ней нет шляпки. Это было бы последней каплей.
— Ты моя, Хелен.
Она надменно выпрямилась.
— Увидимся утром, лорд Бичем, — бросила она, подходя к двери. Руки так дрожали, что справиться с проклятым засовом удалось не сразу.
— Ты подумаешь о моем предложении? Представляешь, мы рядом. Навсегда…
Она молча вышла из комнаты, спустилась вниз, увидела Джорди, стоявшего с лампой в связанных руках. Бедняга был совершенно голым. Вокруг собралась толпа, в основном женщины, однако присутствовало и несколько мужчин. Хелен рассеянно кивнула преступнику, и тот в ответ тихо захныкал — не слишком жалобно, больше для порядка.
Один из конюхов оседлал Элинор, и через двадцать минут Хелен была уже дома. Она с облегчением узнала, что отец с Флоком отбыли на вечернюю прогулку. Снизу доносились вопли лорда Прита, распекавшего павлинов, им вторили вздохи горюющего по Тини Флока. Сегодня они вышли из дома гораздо позднее обычного: кажется, визит Спенсера нарушил их расписание.
Тини, необычайно тихая, помогла ей раздеться, укрыла одеялом, зажгла свечи. И уже выходя из спальни, обернулась и объявила:
— Мисс Хелен, Флок рассказал мне о разговоре лорда Бичема с вашим отцом. Бедный лорд совсем погибает. Он едва сознание не терял. Глаза так и закатываются. Флок клянется, что, предложи ему ваш папа шампанского, несчастный выпил бы всю бутылку. Вам следует выйти за него, чтобы сласти. Вернуть его очаровательную дерзость. И он не коротышка, мисс Хелен.
С этими словами горничная удалилась.
Хелен долго не спала, думая о безвременно погибшем преподобном Матерсе и гадая, кто мог его заколоть. Ей приснилась сцена убийства: какой-то мужчина, стоя к ней спиной, наклонился над преподобным Матереем и вонзил стилет ему между лопаток. Ах, если бы только она могла увидеть его лицо!
Назавтра Хелен не поехала в гостиницу и весь день мрачно бродила по дому. Отец не донимал ее наставлениями, за что она была ему очень благодарна. Правда, Флок при каждой встрече драматически стонал, но Хелен не обращала на него внимания.
Лорд Бичем не показывался. Она погрозила кулаком в направлении Корт-Хэммеринга и почувствовала определенное облегчение.
Среди ночи, когда поднялся холодный вечер и луна медленно плыла по горизонту, под окном спальни послышался легкий шорох. Хелен шевельнулась, но все было тихо, и она вновь провалилась в тяжелый сон.
В оконной раме обрисовалась черная тень. Стекло медленно, мучительно медленно поползло вверх. Черная тень перекинула ногу через подоконник и скользнула в комнату.
Лорда Бичема весьма привлекала идея надеть черный костюм и самым романтическим образом похитить предмет своего обожания. И сейчас он довольно улыбался, глядя на спящую красавицу, разметавшую по подушке белокурые пряди. В лунном сиянии ее лицо светилось. Но несмотря на ангельскую внешность, Спенсер прекрасно понимал, какой урон способна нанести ему эта валькирия, поэтому, не задумываясь, опрокинул на белый платок содержимое крошечного флакончика, закрыл бутылочку пробкой и, прижал ткань к лицу Хелен. Та мгновенно проснулась, попыталась вырваться, но Спенсер собрался с силами и удерживал ее не менее десяти секунд.
Она вновь обмякла, ощутив, как приторно-сладкий запах наполняет ее ноздри, рот, проникает во все поры. И не испугалась. Просто времени не было. Только всевозрастающая вялость, медленно, неуклонно меркнувшее сознание… Хелен вздохнула и закрыла глаза.
Лорд Бичем выпрямился, сложил маленький квадратик полотна и убрал его вместе с флакончиком в карман. Улыбнулся спящей женщине, которую считал своей будущей женой, жесткой мужской улыбкой, коварной и решительной, и сообщил, что готов на все, лишь бы доставить ее к викарию.
Он принялся одевать ее и прервал свое занятие только дважды: первый раз, чтобы наконец поцеловать ее груди и полюбоваться ими, насколько позволял тусклый свет. Как Спенсер и предполагал, эти упругие холмики оказались поистине невероятными: белоснежными, полными и округлыми, а на вкус… у него дыхание перехватывало при одной мысли об этом. Пришлось поцеловать и ее живот и при этом стиснуть зубы, чтобы немедленно не возлечь на нее.
В довершение мук она глухо застонала во сне, но Спенсер, к чести своей, выдержал испытание.
Еще десять минут ушло на то, чтобы собрать вещи в саквояж. Множество прозрачных кружевных вещичек. Не поведет же он ее к викарию в одной ночной рубашке!
Спенсер отыскал самое любимое им светло-желтое платье, нижние юбки, сорочку и даже туфли и чулки в тон. Можно сказать, он неплохо потрудился и, как человек опытный, предусмотрел все. Кроме шляпки. Это уж слишком. Можно венчаться и без головных уборов.
Вчерашний день был, вне всякого сомнения, самым хлопотливым за всю его жизнь. Сначала он собирался было перекинуть свою великаншу вместе с саквояжем через плечо и вылезти из окна второго этажа на широкий карниз, а оттуда — вниз по крепкой цветочной решетке, заплетенной вьющимися розами. Самое главное — не рухнуть в цветочные клумбы. Но сейчас он всерьез засомневался в правильности выбранного пути. Похоже, он затеял настоящее самоубийство.
