К лорду Алену подбежал де Турель, и тот тяжело привалился к его плечу. Затем их окружили солдаты, и Гизела больше не видела своего любимого. Отец потянул ее к дверце люка.
— Пойдем вниз! Они сейчас отнесут его к лекарю. Все кончено — де Котэн заплатил за свои преступления, солдаты де Мармота задержат этих наемников.
Гизела побежала вниз по винтовой лестнице. Джошуа бен Сулейман учтиво встретил ее у занавешенного алькова, который соорудил в зале для приема раненых.
Появился Рейнальд де Турель с повисшим на нем Аленом. А за ними, к облегчению Гизелы и Олдит, шел Сигурд. Перепуганные крестьяне и вилланы жались в углу и оттуда наблюдали за раненым господином. Гизела кинулась к мужу — он улыбнулся ей, несмотря на боль, по его кольчуге расползалось зловещее кровавое пятно.
— Ради Бога, Джошуа! — с гримасой обратился он к врачу. — Из меня хлещет, как из зарезанного поросенка.
Гизела уже стояла наготове с миской теплой воды, а Олдит — с льняными повязками, пока Рейнальд вместе с Джошуа снимали с Алена кольчугу и разрезали кожаную тунику.
При виде глубокой раны, тянущейся от ключицы почти до живота, Гизела чуть не закричала. Ален молчал, но по его лицу было видно, как ему больно. Джошуа стал осматривать рану, а Рейнальд отошел в сторону и, взглянув на Гизелу, ободряюще улыбнулся.
— В разгаре битв с ним случалось и не такое, — нарочито шутливо заметил он.
Джошуа поднял голову и сделал знак, чтобы подали воду и вино промыть рану.
— Рана очень глубокая, — заявил он, — но, к счастью, она миновала жизненно важные органы, особенно сердце. Пройди она чуть левее, и не о чем было бы больше говорить. Я не вижу ни кусочков материи, ни ржавчины от кольчуги. Я зашью рану, и она заживет, но потеря крови значительная. Вам придется несколько дней полежать, лорд Ален.
Барон в ответ весело ухмыльнулся.
— Если я буду в спальне с женой и хоть ненадолго позабуду о делах, то я согласен…
Он стойко терпел, пока лекарь зашивал рану, затем ему принесли вино, разбавленное водой. Ален его выпил, и его отнесли наверх, в спальню.
Гизела поправляла простыни на их кровати, стараясь не показать свое волнение. Он поймал ее руки, когда она расправляла меховое покрывало.
— Я же сказал, что все будет хорошо!
— Мне бы твою уверенность…
— Поцелуй меня, ненаглядная! — И, несмотря на боль, Ален прижал ее к себе.
— Не следует этого делать, — увещевала его Гизела.
— Я столько дней этого ждал, а ты недовольна.
— Джошуа велел тебе отдыхать.
— Только после того, как ты скажешь, что любишь меня.
Огромные голубые глаза Гизелы заволокли слезы.
— Ты ведь знаешь, что люблю. Я сказала тебе об этом в ту последнюю ночь в Элистоуне и повторяла много раз во время путешествия.
— А я все равно сомневался, — хрипло ответил он. — О Господи, Гизела, ты для меня — все! Я так легко мог потерять тебя, не успей я вовремя. Да и моя слепая ревность…
Она наклонилась и поцеловала мужа в веки, ощутив на губах горький прикус его слез.
— Я говорила тебе, Ален де Тревиль, что ты — единственный мужчина, которому я отдала свою любовь, и всегда будешь единственным.
— Ты теперь довольна мною?
Слезы закапали у нее из глаз.
— Неужели ты на самом деле веришь тому, что я хотела подвергнуть твою жизнь опасности?
— Я так думал.
— Я была глупой эгоисткой. Теперь-то я знаю, что к чему.
Он откинулся на подушки. Вокруг рта у него обозначился белый круг. Гизела забеспокоилась, а он сказал:
— Я люблю тебя всей душой и сердцем, Гизела де Тревиль. Я знаю, что поспешил взять тебя в жены — ты была к этому еще не готова… не готова полюбить меня в ответ, но я не мог ждать.
Она осторожно провела пальцем по его губам.
— Я многое пережила после того, как тогда в Девайзесе из-за моего безрассудства ты едва не поплатился жизнью. Когда ты поправишься, я докажу тебе мою любовь.
Но прошла целая неделя, прежде чем она смогла сдержать слово. У Алена началась лихорадка, и он очень ослаб. В течение двух дней Гизела жила в страхе, а Джошуа хмурился и поджимал губы. Но наконец кризис миновал, и Ален раскрыл объятия жене.
— Любовь моя, я поправился и готов принять твое покаяние.
Гизела настояла на том, чтобы их любовные утехи были осторожными, так как знала, что рана еще болела. Она лежала подле мужа и позволяла ему ласкать себя. У них еще будет время для страсти, думала она. А потом страсть сменится теплотой, которая будет согревать их всю жизнь. Элистоун больше не был мрачной крепостью — он стал обителью счастья для нее и для мужа, и теперь им не страшны тяжелые дни еще не прекратившейся войны.
За три дня до Рождества 1153 года и спустя два дня после того, как Гизела разрешилась от бремени, в Элистоун приехал Рейнальд де Турель. Он стал крестным отцом первенца Алена, которого назвали в его честь Рейнальдом. Он нашел Гизелу вполне здоровой и бодрой после довольно легких родов.
Де Турель привез новости, которых очень ждали. В декабре в Винчестере был подписан окончательный мирный договор, провозглашающий Генриха Плантагенета наследником английского престола. Таким образом, миссия Алена оказалась успешной. Слабый здоровьем король с радостью дал свое согласие.
— Сохрани его Господь, — благочестиво произнес Ален. — Он всегда хорошо ко мне относился, а к своим врагам был милостив, чего они не заслуживали.
Глядя на спящего в колыбельке сына, возносила молитву Богу и Гизела, прося его послать им счастливую и спокойную жизнь в Элистоуне.
Король Стефан Блуасский (1094–1154) — король Англии с 1135 г. — Здесь и далее прим, переводчика
Виллан — крепостной крестьянин.
Матильда — дочь короля Генриха i, претендовавшая на престол после смерти отца.
Король Генрих I (1068–1135) — английский король с 1100 г. Младший сын Вильгельма I Завоевателя.
Король Вильгельм I Завоеватель (ок. 1027–1087) — английский король с 1066 г. В 1066 г. высадился в Англии и, разбив при Гастингсе у реки Сенлак войско англосаксонского короля Гарольда II, стал английским королем.
Витан — совет англосаксонских королей Англии.
Сенешаль — управляющий, помощник.
Кан — город на севере Франции в Нормандии.
