— Он возвращается в Квебек, — воскликнула Анжелика. Все, кто был в шлюпке заинтригованно смотрели на «Мирабель». Но судно просто повернулось к устью Сегеней и постепенно удалилось вверх по реке Послышался всплеск воды, бросили якоря.
— Оказывается, это осторожный корабль!
— Я не думал, что эти господа из королевского мореходства будут так сдержанно вести себя.
Они поднялись на борт «Голдсборо» и продолжали издали следить за маневрами прибывшего судна. Корабль Бассомпье держался поблизости, готовый вступить в дело, если возникнет такая необходимость.
Было видно, как на прибывшем корабле отделили бортовую шлюпку, затем направили ее к «Голдсборо».
— Разве я не предсказал этот визит? — спросил де Пейрак. Виль д'Эвре попытался рассмотреть, что там происходит.
— Эти молокососы из королевского мореходства… Они только и годны, чтобы шнырять по побежденным морям. А «Мирабель»? Я вас спрашиваю, разве это подходящее название для корабля? Такое возможно только в Англии.
— А как бы вы назвали свой корабль, мсье де Виль д'Эвре? — спросила Онорина.
— Я еще не знаю, дитя мое. Я подумаю… В лодке с гребцами сидел очень солидный, крепкий мужчина. Ворот его манто был поднят и скрывал его лицо. На голове — высокая меховая шапка.
— Это не командир «Мирабель», — пояснил Виль д'Эвре. — Обычно они носят пеструю одежду, расшитую золотом и украшенную галунами, на голове — роскошный парик.
Человек проворно поднялся по висячей лестнице, которая была спущена для него, взошел на палубу. Он был обут в огромные сапоги из моржовой кожи. Его кружевное жабо было завязано черт знает как, но он носил шпагу.
— Мсье барон д'Арребу! — воскликнули все, узнав президента квебекского синдиката, который был гостем в Вапассу прошлой зимой. Он остановился, посмотрел на Пейрака, затем на Анжелику, и его суровая физиономия просветлела. Он направился к ним с протянутой рукой. С явным удовольствием поцеловал руку Анжелики, выражая мимикой, как приятно удивлен вновь встретить здесь гранддаму. Он знавал ее в суровой атмосфере , форта.
Он остановился при виде де Виль д'Эвре и интенданта, не ожидав увидеть их в качестве гостей де Пейрака на борту «Голдсборо», затем повернулся к графу. И барон увидел его в новом качестве. Граф стоял на капитанском мостике корабля, управляя своим флотом, многочисленным экипажем. Он проявил себя хозяином Тадуссака.
— Добро пожаловать на борт «Голдсборо», — сказал граф, приближаясь к барону. — Вы посланы как представитель командира «Мирабель»?
— Нет, а почему вы так думаете? — спросил, выказывая удивление, барон д'Арребу.
Он бросил взгляд в сторону «Мирабель».
— Этот олух де Люппе поклялся своим спасением, что добьется повышения по службе. Меня это не касается. Но я потребовал, чтобы в мое распоряжение передали одну шлюпку, чтобы я мог приветствовать вас и предостеречь.
— От чего?
Барон д'Арребу отступил на шаг. На его физиономии отразился ужас: «Над Квебеком проплыли пылающие лодки».
«Над Квебеком проплыли пылающие лодки».
Перед ними стоит мсье д'Арребу. Торжественно-трагическим тоном сделал он это заявление; «Над Квебеком проплыли пылающие лодки». Затем замолчал.
За ним вдали у розового утеса Сен-Лорана находится корабль. Он вынырнул из зимнего тумана и теперь четко вырисовывается своими тремя мачтами. Больше ничего. Этот корабль прибыл сюда напрасно. Что он может сделать? Разве дождется он, чтобы пять кораблей ни с того ни с сего сдали свои позиции? Он и сделал, что мог — направил к «Голдсборо» , шлюпку г человеком горячим и крепким, с любезной физиономией. И человек этот искренне обрадовался, неожиданно увидевшись с ними.
Мсье д'Арребу был искренним другом.
Появление «Мирабель» само по себе не было трагедией. Трагедию предвещало только что сделанное президентом Синдиката заявление». «Над Квебеком проплыли пылающие лодки». Анжелике показалось, что барон хотел добавить. «Поверните! -Поверните назад! Вы прокляты!» Она огляделась, чтобы увидеть, как окружающие восприняли эту новость. Анжелика угадывала в этом дурное предзнаменование, ведь она была родом из Пуату, где народ суеверен. В ее провинции рассказывали об охотнике со сворой собак. Когда он в огне пересекал небо, это предвещало чуму и всяческие беды — смерть. Но большинство офицеров и компаньонов де Пейрака отнеслись к этому равнодушно. Они даже не поняли, о чем идет речь. Граф де Пейрак выслушал эту новость спокойно и иронично. Он не боялся знаков, предвещавших неприятности. Карлона охватил страх, а Виль д'Эвре новость позабавила.
— Эти народные легенды прелестны, не, правда ли? — восхитился маркиз.
— Да знаете ли, моя дорогая, — обратился он к Анжелике, здесь рассказывают, что время от времени по небу проплывает огненное каноэ, это то же, что лодки в Канаде. А во Франции по небу гуляет огненный охотник со сворой собак. Это нормально. Мы находимся в Канаде. Воображение разных народов не очень-то разнится между собой. Оно нуждается в чудесах. Народ верит, что небо посылает ему знак. Я сам видел. В 1660 году, в момент землетрясения, помните, д'Арребу?
— Да, я помню, — подтвердил барон. -Поэтому я хочу вас предостеречь, мсье де Пейрак. Огненные лодки проплыли над Квебеком несколько дней тому назад. Тому много свидетелей. Часть очевидцев утверждает, что видели далекую флотилию, пересекавшую небо в направлении Вилль-Мариде Монреаль.
— А кто был на борту? — спросил Виль д'Эвре.
— Мученики-иезуиты: отцы Бревер, Лалеман, а также охотники, но их трудно было разглядеть в пламени. Наверное, там был Никола Пари.
— Никола Пари? — воскликнула Анжелика. Ее это взволновало так, как будто ей только что сообщили о смерти ее дорогого друга-канадца. — Не говорите мне, что с ним произошло несчастье.
— Прекратите россказни! — потерял терпение Карлон. — Мы все хорошо понимаем, что это вздор суеверных бродяг.
— Полегче, мой друг! — прервал его Виль д'Эвре. — Я сам видел, своими глазами.
— О, вы! Вы всегда все видите. А вот я «Их» никогда не видел. Впрочем, это неважно. Видел ли их кто-нибудь или не видел, но ясно, что город охвачен волнениями. Уверен, что половина горожан в церкви, а другая половина — на крепостном валу. Держу пари.
— Ваше пари справедливо. Урсулинки уже начали молиться о том, чтобы корабли мсье де Пейрака повернули обратно.
— Вы прибыли к нам посланцем от перепуганного народа, барон? — спросил де Пейрак.
Д'Арребу задумался над вопросом, затем помрачнел и тяжело склонил голову.
— Нет, нет, напротив, я никем не уполномочен.
— Что вы хотите сказать этим «напротив»? Барон опустил голову.
