Ознакомительная версия.
Доктор известил свою пациентку запиской, и в назначенный день она явилась в клинику под густой вуалью и, не глядя по сторонам, быстро юркнула в здание. Все произошло именно так, как она и предполагала. В помещениях стоял неприятный специфический больничный запах. Дородная медицинская сестра, с пушком усиков над губой, уже поджидала пациентку и, не говоря лишних слов, провела в укромное помещение, где помогла раздеться. Варвару колотила дрожь.
– Возьмите себя в руки, милая! Доверьтесь доктору, он знаток в этих делах! Не вы первая, не вы последняя! Будет больно, но доктор даст вам морфий, это поможет вам пережить неприятные минуты.
Девушка слушала, пытаясь побороть озноб. Вошел Литвиненко. Буднично и отстраненно приветствовал свою любовницу как постороннюю женщину.
– Прошу вас, мадам, следовать за мной.
И они двинулись в операционную. Последующие впечатления Варя старалась выбросить из памяти навсегда. Так гадко и неловко ощущала она себя с раздвинутыми ногами, когда там копошатся чьи-то руки и доставляют ужасную, нестерпимую боль. Морфий отчего-то подействовал слабо. Несчастная крепилась изо всех сил, чтобы не кричать. Литвиненко заметно нервничал, его угнетало, что он причиняет бедной девочке такую боль. Единственно невозмутимой оставалась сестра, подававшая доктору все необходимое. Она же и успокаивала пациентку. Слыша ее низкий зычный голос, Варя поняла, что женщина не знает, кто перед ней, вероятно, она работала тут недавно, и Литвиненко специально выбрал ее в помощники для сохранения Вариного инкогнито. Наконец, кажется, подействовал морфий, и все поплыло перед глазами, заплясали какие-то огни, что-то закружилось, стало совсем дурно…
Потом она долго приходила в себя, Валентин Михайлович находился рядом и пытался ободрить измученную Варю и облегчить ее состояние всеми способами, доступными медицине. Он отвез ее домой и с большими предосторожностями уложил в постель, а сам устроился в гостиной на диване. Прозоров явился на другой день к вечеру и был неприятно поражен. Дочь не встретила его радостно на пороге. Он нашел ее лежащей в постели, лицом к стене. На тревожный вопрос присутствовавший тут же доктор махнул рукой, мол, ничего страшного. Обычное дамское недомогание, скоро пройдет. Варя действительно скоро оправилась, или сделала вид, что все в порядке. Надобно уже было отъезжать в Цветочное. Приближался день свадебного торжества.
В усадьбе стоял переполох. Подготовка к торжеству и приему большого количества гостей шла полным ходом. Варя, как хозяйка дома, должна была постоянно находиться и тут и там, командуя прислугой. Нельзя ничего упустить из виду. И праздничный стол, и комнаты для приглашенных, и многое-многое другое. Но силы изменяли ей. То тяжелая дурнота, то изматывающая слабость, то кровотечение. Она старалась, чтобы ее недомогание не было замечено. Каждое утро наносила на лицо румяна, под которыми скрывалась предательская бледность. Старалась казаться веселой и деятельной, как обычно. Надо сказать, что эти уловки ей вполне удались. Единственный человек, который мог заподозрить неладное, это верная Марго. Но той не было рядом, она сама хворала, и непонятным оставался вопрос, приедет ли она вообще на торжество. Прозоров слишком мало видел дочь, поэтому ничего не замечал. А уж счастливый избранник пребывал в полной слепоте, вероятно, от счастья.
Доктор Литвиненко приехал намного раньше намеченного дня. Однако хозяев это не смутило, свой человек в доме. На самом деле Валентин Михайлович в этот раз пребывал в тревоге за исход дела, хоть и имел опыт в подобных оперативных вмешательствах. Он частенько осуществлял их в своей клинике втайне от полиции и не боясь гнева Божьего. Подозревал эскулап, что навредил своей незадачливой возлюбленной и, быть может, навеки лишил возможности материнского счастья. Варю, правда, он не посвятил в свои мысли и уповал на удачу, на силы молодого и крепкого организма своей пациентки. Он постарался встретиться с ней несколько раз наедине, чтобы осмотреть.
– Будь аккуратней, мой ангел, побереги себя. Скоро все пройдет, потерпи, – проговорил он заискивающим голосом.
В ответ девушка метнула на него сердитый взгляд и резким движением оправила платье. В последнее время она просто возненавидела своего любовника. Ей одной приходилось расплачиваться за их общий грех. Она чувствовала его напряжение и испуг, и это усугубляло ее злобу. Поэтому при всякой возможности старалась выказать нежность и любовь к своему жениху, зная, что Литвиненко мучительно ревнует.
– Надеюсь, Валентин Михайлович, что вы правы и я смогу предаться радостям любви в первую брачную ночь?
– Тут я не уверен и советовал бы вам отговориться поначалу. Уж не мне вас учить арсеналу женских отговорок и хитростей.
– Это вы нарочно говорите, чтобы попугать и позлить меня. Но знайте, мой дорогой, ваша власть надо мной закончилась! – Она гордо тряхнула головой для убедительности, словно стараясь и себя укрепить в этой мысли.
– Конечно, конечно! Куда уж нам тягаться с эдаким красавцем! Он и ростом вышел, и лицом привлекателен! Только, голубушка, нет в нем чертенка, бесененка, как в вас или во мне. Наскучит он вам скоро, и вспомните о старом товарище по «юношеским забавам».
Варвара фыркнула, как недовольная кошка, и хотела уйти.
– Постойте, госпожа невеста, – серьезным голосом произнес доктор. – Я не шучу. Никаких любовных утех! Поменьше беготни, прогулок, побольше лежать.
– Не желаете ли присоединиться к нам, дорогой доктор? Гривин и я приглашаем гостей на восхитительную прогулку верхом по окрестностям, – как будто не замечая его рекомендаций, произнесла строптивая пациентка.
С этими словами она вышла, оставив доктора в еще большей тревоге. Одно утешало его. Варя не столь глупа. Она просто нарочно дразнит и злит его.
Гости потихоньку съезжались. К большой радости новобрачной, приехала и ближайшая подруга. Варя сама от себя не ожидала, что в этой ситуации она будет так нуждаться в преданной, искренней, но такой наивной и глупой Марго. Марго с ее плавной речью, внимательным доброжелательным взглядом, мягкими и нежными руками, причесывающими густые непослушные пряди. Варя жалела, что не посвятила девушку в свои тайны, ей не хватало ее поддержки и утешения. Но теперь она уже не могла рассказать всего. Слишком далеко зашла она в своем грехопадении и нечистоплотной игре с Гривиным. Так что даже самой иногда становилось противно. Марго же слишком чиста. Она не поймет.
Девушки встретились как-то странно, даже отчужденно. Каждая пребывала в своих мыслях и не спешила откровенничать, как раньше. В день накануне венчания Маргарита пришла утром в комнату Варвары помочь ей одеться и причесаться. Они болтали ни о чем, разговор не клеился, и Варя приказала горничной подать кофе. Легкое головокружение донимало ее постоянно. Будучи уже одетой, Варя отхлебнула из чашечки ароматного напитка, он поразил ее неприятной солоноватостью. «Вероятно, перепутали соль и сахар», – с раздражением подумала она, но выговаривать прислуге уже не оставалось времени. Пора было спускаться к гостям и завтраку. Выходя из комнаты, она машинально отметила про себя застывшее напряженное лицо подруги. И решила позже поговорить как прежде, по душам.
Ознакомительная версия.
