— Я не знаю, что еще можно придумать, кроме того, что я уже сказала твоему дяде, — что ты хочешь жениться на мне, — с сомнением произнесла Джорджина. — Разумеется, я скажу ей также и о сэре Маннинге, который собирался сделать мне предложение…
Брендон снова засмеялся:
— Нет, правда! Ты меня разыгрываешь?
— Я абсолютно честна! Бабушка настаивает на том, чтобы я приняла его предложение, поскольку он нравится ей гораздо больше Питера Хессиона. Поэтому я скажу тете Белле, что решила приехать сюда и выйти замуж за тебя… только потом передумала…
Джорджина опустилась на стул, но тут же вскочила.
— О! — воскликнула она. — Я, видимо, совсем сошла с ума, раз сижу здесь и болтаю бог знает о чем, когда бабушка наверняка уже послала кого-нибудь за мной. Брендон, я должна немедленно видеть Шеннона. Отвези меня, пожалуйста, в «Дубы»!
— Прямо сейчас? — удивился Брендон. — Нет. К тому же он уехал.
— Уехал… — Джорджина уставилась на кузена широко раскрытыми от ужаса глазами. — Неужели он уехал в Америку?
— Нет, нет. Ничего подобного. Хотя боюсь, что Рот не сможет долго удерживать его здесь. Они уехали в Кенмар и вернутся очень поздно, так что не стоит мчаться туда сломя голову. — Брендон с любопытством поглядел на Джорджину. — Что ты собираешься ему сказать, когда увидишь? — прямо спросил он. — Полагаю, ты испытываешь к нему прежние чувства?
Джорджина кивнула, зардевшись. Заметив, что она смотрит на него с мольбой, Брендон покачал головой.
— Не жди от меня, что я сообщу тебе о его чувствах что-то новое, — сказал он. — Ты же знаешь, он скрытен… да и Роту мало что известно. — Лицо Брендона приняло серьезное выражение. — Не думай, что я воспринимаю все как шутку, Джорджи! Шеннон твердо намерен осуществить задуманное. О, я знаю, что ты очень хотела бы стать независимой и богатой! Но, черт возьми, леди Мерсер передаст тебе достаточное состояние, тогда как Шеннон останется нищим!
— Тебе незачем говорить мне об этом, — мрачно ответила Джорджина. — У меня нет намерения забрать «Дубы».
— Да, но как ты его остановишь? Бесполезно говорить, что ты решишь эту проблему, выйдя за него за муж, поскольку, готов поспорить, он вбил себе и голову, что не должен губить твое будущее и идти на новый скандал, сделав тебе предложение. Даже если бы он хотел… Хотя, черт побери, тогда я не понимаю, зачем он затеял это дело с передачей «Дубов», если не сходит по тебе с ума? Рот говорит, что он вроде как не в себе, — он никогда раньше не видел его таким.
Разговор был прерван появлением Норы Квилл, вошедшей с подносом, на котором стояли чайник, пи рог с бараниной и блюдо с фруктами. Няня выразила свою радость по поводу неожиданного возвращении мисс Пауэр в Крайторн, хотя и не осмелилась поинтересоваться причиной. Когда она вышла из гостиной, молодые люди, понимая, что до возвращения мисок Квинливен остается совсем мало времени, склонились друг к другу и принялись обсуждать стратегию своих действий.
Было решено, что Брендон отвезет Джорджину в «Дубы» на следующее утро под предлогом прогулки. Он был уверен, что она застанет Шеннона дома, поскольку тот ожидает приезда стряпчего из Корка.
— Подготовить бумаги для передачи тебе «Дубов», полагаю, — заметил Брендон. — Хотя, разумеется, он ничего такого мне не говорил. В любом случае он никуда не уедет. И если я поеду с тобой, то это не будет выглядеть странным. А потом я исчезну, если тебе так захочется, и оставлю вас наедине. — Он с интересом посмотрел на кузину и посочувствовал от всего сердца: — Думаю, тебе будет чертовски неловко объясняться с ним. Не могу себе представить кого-то еще, кроме тебя, кто мог бы отважиться на такое. Но не думаю, что ты проделала весь этот путь лишь затем, чтобы теперь отступить назад.
— Конечно нет! — воскликнула Джорджина. Ее сердце билось как сумасшедшее всякий раз, когда она представляла себе встречу с Шенноном. — Я должна ехать! Как иначе я могу отговорить его от глупого поступка?
— А также выяснить, нет ли у него желания сделать тебе предложение? — не удержался от интимного вопроса Брендон. — Твоя гордость будет страшно уязвлена, если он ответит отрицательно, верно? А уж как бабушка разозлится за твой побег, страшно подумать. Но она уж точно будет рвать и метать, когда узнает, что ты мечтаешь выйти замуж за Шеннона! Господи! Не хотел бы я быть на твоем месте.
— Но ты и так не на моем месте, к тому же от тебя мало толку. Ты только и можешь, что разглагольствовать, — сердито одернула кузена Джорджина, которая, подкрепившись пирогом с бараниной и чаем, немного воспрянула духом. — Самое главное, это что мы скажем тете Белле, когда она вернется домой. Я много думала и решила, что не стоит говорить ей, будто я приехала сюда, чтобы выйти за тебя замуж. Она всегда была добра ко мне, я не могу бессовестно обманывать ее! Я просто скажу ей, что сбежала, потому что меня насильно хотят выдать за сэра Маннинга! — Джорджина смутилась. — О господи! Я чувствую себя такой негодяйкой! Бабушка наверняка устроит ей разнос, если она немедленно не отправит меня обратно в Бат! Но я уверена, она слишком добра, чтобы сделать это!
И Джорджина оказалась совершенно права в своей оценке тети Беллы. Миссис Квинливен, которая вскоре вернулась от Моттов в приподнятом настроении, потому что там обсуждались приготовления к свадьбе Бетси и мистера Роберта Дарлингтона, оказалась как нельзя лучше подготовленной к восприятию несчастий своей юной гостьи, которую силой хотели выдать за нелюбимого мужчину, который к тому же годился по возрасту ей в отцы.
— Это самая ужасная новость, которую мне доводилось слышать! — запричитала тетя, когда справилась с изумлением, вызванным неожиданным появлением Джорджины в Крайторне и ее объяснениями, почему она покинула Бат. — Я крайне удивлена, что твоя бабушка могла решиться на подобное, моя милая, ибо она женщина достаточно разумная, чтобы знать, что из такого брака не получится ничего хорошего!
Миссис Квинливен еще немного поохала, счастливо позабыв о тех неприятностях, которые ожидали ее, когда леди Мерсер и ее дочь потребуют от нее отчета, и любуясь отрадной картиной двух юных голубков, сидящих рядышком на диване.
Затем она сама положила конец беседе, заявим, что Джорджине необходимо отдохнуть после такой трудной дороги, — предложение ее Джорджина приняла с радостью. Но, оставшись одна, она еще долго ворочалась в постели, не в силах уснуть. Часы давно пробили полночь, когда она наконец погрузилась в беспокойный сон, который, однако, длился недолго. Джорджина проснулась до того, как прокричали первые петухи, и с волнением принялась ожидать часа, когда они с Брендоном отправятся в «Дубы».
