— Расскажи мне о своих сестрах, Онести. С самого начала.
Веки ее отяжелели, но она старалась держать глаза открытыми. Дождь все еще продолжался, когда девушка медленно начала:
— Мы приехали из Техаса, ты знаешь…
Чувствуя удивительное спокойствие, когда Уэс прижал ее к себе поближе и прильнул губами к ее щеке, Онести продолжила рассказ.
— Где же она, черт побери?
Джуэл смотрела в окно своей комнаты, крепко стиснув зубы. Дождь лил и лил, размывая грязные колеи на улице. День близился к концу, а Онести с утра не появлялась. Джуэл уговаривала себя не волноваться, но ей все равно казалось, что в этот раз непременно случилась беда. Она повернулась к Сэму:
— Значит, говоришь, ты обыскал весь город?
— Я везде побывал.
— А к Джереми заглядывал?
— Сказал же, что везде был!
Джуэл старалась сохранять хладнокровие. Сегодня у нее был тяжелый день. Утром, идя из банка Чарльза, она не собиралась останавливаться у двери Онести и тем более не хотела рассказывать ей о письмах, которые случайно обнаружила. Однако на душе было тяжело, и она все-таки на некоторое время задержалась у комнаты девушки. Онести дома не оказалось. Тревога, с которой Джуэл ждала ее возвращения вот уже несколько часов, усилилась, когда появился Сэм и поинтересовался, где Онести.
— Ты разговаривал с Джереми?
— Бад сказал, что он, закончив работу, уехал из города еще до грозы. Ты же знаешь, Джереми никому не говорит, куда направляется и когда вернется.
— Он был один?
— Черт побери! О чем, по-твоему, я спросил Бада в первую очередь? Ты же знаешь, я не дурак!
— Не кричи на меня!
— Буду кричать, если захочу! Это пока еще свободная страна! И не создавай панику, когда мне надо сосредоточиться.
Джуэл вздохнула. Хотя ей очень не хотелось, она вынуждена была признать, что нуждается в помощи, потому что ее мозг не приспособлен к рациональному мышлению. Джуэл вдруг подумала, что второй из двух близких ей людей может отдалиться от нее.
— Ты наведался в конюшню? — спросила она, немного поразмыслив.
— Да, Хайрама Уинтерса не оказалось на месте.
— А лошадь Онести в стойле?
— Нет.
— Нет?
— Это еще ничего не значит. Хайрам иногда дает кобылу напрокат без ведома Онести. Я знаю, потому что уже говорил с ним об этом. Он обещал больше так не делать, но старик хитер, ты знаешь.
— И все-таки…
— Надо больше доверять Онести. Неужели ты думаешь, что она поедет кататься верхом, когда надвигается гроза? Даже если бы она выехала, сразу бы вернулась, увидев, что тучи сгущаются.
— Мне кажется, ты иногда слишком доверчив.
— А ты — недостаточно!
— Я не хочу спорить с тобой, Сэм.
— Тогда чем же ты занимаешься!
— Хорошо. Ты победил. А теперь скажи: где же Онести?
— Вот что я тебе скажу. — Сэм помолчал, прищурив свои маленькие глазки. — Может быть, это не наше дело, где она находится.
— Что ты этим хочешь сказать?
Сэм пожал плечами:
— Только то, что сказал. Возможно, ей захотелось уединиться.
Джуэл застыла:
— Что ты несешь, Сэм!
К ее удивлению, старик густо покраснел:
— Этого Уэса Хауэлла тоже нигде нет.
Джуэл насупилась. Только не этот человек. Онести знает, что от него можно ждать любых неприятностей.
— Ты права! — Сэм обладал сверхъестественной способностью угадывать мысли. — От этого парня не жди ничего хорошего. Успокаивает одно: Онести никогда не пасовала перед трудностями.
Старик повернулся к двери. Резко прервав разговор, он бросил через плечо:
— Я ухожу, поговорим позже.
Ответ Джуэл замер у нее на губах, когда Сэм открыл дверь и она увидела Чарльза. Не помня, приглашала ли она его, Джуэл наблюдала, как он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Чарльз, красивый, как всегда, напряженно смотрел на нее своими искренними карими глазами.
— Что-нибудь случилось, Джуэл?
Вытянувшись во весь свой внушительный рост, она ответила не сразу. Одетая в блестящее золотистое атласное платье, которое не шло ни в какое сравнение с бледным утренним нарядом, теперь отвергнутым и лежащим в гардеробе, Джуэл холодно посмотрела в глаза Чарльзу.
— Джуэл?
— Я была у тебя сегодня.
— Знаю. Думал, ты вернешься. Я пришел к тебе, как только смог. Ты что-то хотела?
— Я пролила чернила на твой письменный стол.
— Надеюсь, не слишком расстроилась. Я отчистил его. — Чарльз улыбнулся и подошел ближе.
— Я выдвинула ящик стола, чтобы найти тряпку, и прочитала твое письмо.
— О… — Лицо Чарльза приняло грустное выражение. — Извини, Джуэл, но ты же знаешь, что Эмили…
— А кто такая Мэри?
Чарльз побледнел.
— Ты негодяй.
— Джуэл, постарайся, пожалуйста, понять!
— Понять? Мне очень хочется все это понять, Чарльз. Скажи же, кто такая Мэри? И дети…
Чарльз молчал.
— Я еще раз спрашиваю тебя: кто такая Мэри?
В голосе Чарльза послышалась тихая мольба:
— Ты же знаешь, я люблю тебя, Джуэл.
— Кто такая Мэри?
— Джуэл.
— Убирайся!
— Но…
— Убирайся!
Чарльз не двигался и, казалось, превратился в камень.
— Я люблю тебя, Джуэл.
— Негодяй… негодяй…
Это слово продолжало звучать в мозгу Джуэл, пока звуки удаляющихся шагов Чарльза не стихли.
Джереми встряхнул накидку и постучал в дверь хижины, прячась от дождя. Вода ручьями стекала с широких полей его шляпы, он промок до нитки, несмотря на специальную одежду, которую надел на случай грозы. Однако все неприятности путешествия стоили того, чтобы увидеть нетерпение Биттерса, когда он выдохнул:
— Ну, какие новости?
— Первая партия денег прибывает утром в понедельник с тридцать шестым поездом.
Биттерс бросил взгляд на Ригса, и Джереми восторжествовал. Теперь этот дармоед с одутловатым лицом не будет сомневаться и говорить, что он никогда не сможет добыть обещанную информацию.
— Восемь человек будут охранять деньги, пока они не поступят в банк Колдуэлла. Затем Хауэлл приступит к своим обязанностям.
— Какие же это новости? — прервал его Ригс с хмурым видом. — Нас вообще не интересует первая партия.
Джереми снял накидку. Он посмотрел на Ригса и добавил с явным удовольствием:
— Если все пройдет хорошо с первой партией, вторая поступит через неделю в то же самое время и в том же сопровождении.
— Черт побери, здесь что-то не так, слишком все просто!
— Просто? — Биттерс повернулся к Ригсу и прорычал: — Восемь человек охраны, а ты говоришь «просто»?
— Мы же не будем соваться, пока деньги в поезде. Ты сам говорил! — не унимался Ригс. — А Хауэлл не собирается нанимать восемь человек, чтобы охранять их день и ночь.
