– Нет, конечно. Я просто...
– Замолчи...
– Но я только спросила...
– Не важно. Некоторые веши лучше не трогать.
Александра не услышала, что ответила леди Анна. Снизу из холла раздался звук шагов, и она убежала.
Радость от того, что Натаниэль жив, мешалась в ее сознании с ужасом при мысли о том, что творится на тюремных кораблях.
По крайней мере он в Лондоне – и жив. Это был единственный проблеск радости в ее размышлениях. И только вернувшись в спальню, Александра вспомнила, что забыла вернуть сережки маркизу Клифтону.
На следующий день она наконец получила письмо от Трентона, однако в нем было написано, что Натаниэль в Ливерпуле.
«Как такое может быть? – сконфуженно размышляла Александра. – Если Натаниэль в Ливерпеде, значит, его нет в Вулвиче?»
Она хотела было послать Трентону записку, но было слишком опасно вновь доверяться молочнику. Кроме того, он передаст письмо лишь через несколько дней, а к тому времени Трентон будет на пути в Ливерпуль.
Александра спустилась на кухню и подошла к экономке.
– Миссис Уайт? – Александра опустила глаза. Экономка, которая в этот момент обсуждала что-то с кухаркой, повернулась к Александре.
– Боюсь, что у меня плохие новости. – Александра прижала к груди письмо Трентона. – Моя мама...
– Что такое?
– Она очень больна. Сестра пишет, что она вот-вот умрет. Не могла бы я отпроситься, чтобы навестить ее?
– О Боже! Я и не знала, что твоя семья живет тут поблизости. Конечно, можно. Тебе не нужны деньги на кеб?
Александре было противно лгать, но она продолжила:
– Спасибо, не надо. Я пройдусь пешком или попрошу подвезти меня кого-нибудь, кто едет в ту сторону.
Кухарка сочувственно прищелкнула языком.
– Надеюсь, ваша маман поправится, мадемуазель.
– Пусть мое отсутствие считается как мой день отдыха, – предложила Александра, стараясь облегчить себе муки совести.
– Не думай сейчас об этом. – Миссис Уайт взмахом руки отпустила ее. – Лучше побыстрей собирайся.
Александра подхватила свою шаль и поспешила к дверям. По крайней мере ее стремление как можно скорее покинуть этот дом было настоящим. Она достала из кошелька монетку, чтобы нанять кеб. Вулвич был слишком далеко, чтобы идти пешком.
Александре потребовался почти час, чтобы добраться до Вулвича.
Когда впереди показались силуэты тюремных кораблей, у нее от волнения даже вспотели ладони.
Кеб в конце концов остановился возле Королевского арсенала, и Александра попросила кучера подождать ее.
Она пошла по направлению к Темзе. Впереди несколько мужчин в кандалах копали землю. Но Натаниэля среди них не было.
Александра повернула направо, где еще одна группа перетаскивала камни.
«Боже, покажи мне его!» – взмолилась она, лихорадочно шаря глазами по оборванным, заляпанным грязью несчастным.
И вдруг она увидела Натаниэля. Он был буквально в тридцати футах от нее. Как и у других заключенных, его лицо покрывали грязь и пот, но вокруг все еще сохранялась какая-то аура достоинства.
Казалось, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что поднял голову и выпрямился.
Александра вскрикнула, сжав кулаки. На лице Натаниэля не дрогнул ни один мускул, но Александра не сомневалась, что он узнал ее.
Внезапно к нему подошел охранник.
– Глазеем на леди, ты, урод? Ну-ка, возвращайся к работе!
Натаниэль перевел взгляд на охранника, потом опять на Александру. Мгновение они смотрели друг другу в глаза – пока охранник не ударил Натаниэля толстой сучковатой палкой.
– Я сказал – работать! – проорал он.
– Нет!.. – из груди Александры вцрвался громкий крик. – Пожалуйста, не трогайте его!
Но удары сыпались, словно град, а к ней уже шел другой охранник.
– Мисс! Мисс! Кто вы такая, мисс?
Александра поняла, что ей надо уходить, пока она не причинила Натаниэлю еще больше вреда.
Повернувшись, почти ничего не видя перед собой от заливавших лицо слез, она побежала назад к ожидавшему ее экипажу. Споткнувшись, она упала, с трудом поднялась на ноги и из последних сил забралась в кеб.
Александра ушла, и что-то взорвалось внутри у Натаниэля. До того он заставлял себя терпеть все унижения, но вид ее искаженного ужасом лица разорвал путы, которые он сам на себя наложил. Схватившись за палку, он выдернул ее из рук опешившего охранника, а потом одним ударом свалил его с ног.
Натаниэль сражался с яростью дикого зверя. В его ушах эхом отзывались крики охранников и других заключенных. Некоторые арестанты последовали его примеру, хотя таких было немного.
Разумеется, у заключенных не было ни малейшего шанса выйти победителями, и Натаниэль знал об этом еще до того, как нанес первый удар. Их движения сковывали кандалы, а противников было слишком много.
Натаниэль чувствовал боль от многочисленных ударов, но ему было все равно. Он должен отплатить этим людям за их жестокость. Только ему придется заплатить дорогую цену за неповиновение.
Александра попросила возницу остановиться у конца Беркли-стрит.
Она должна сообщить обо всем Трентону. Герцог обманул его, отослав в Ливерпуль, тогда как Натаниэль все время оставался в Лондоне. К сожалению, Трентон не сможет помочь своему капитану. Никто не может вытащить Натаниэля из тюрьмы.
Может быть, поехать в Ливерпуль и перехватить Трентона? Нет, глупо. Как она найдет его? Кроме того, ее внезапное исчезновение вызовет подозрения у герцога, и тогда он сделает с Натаниэлем что-нибудь ужасное... Ей придется оставаться в Грейстоун-Хаусе.
За ее спиной захлопнулись кованые ворота особняка герцога, и Александра тяжело вздохнула. Сейчас ей предстоит встретиться со слугами, маркизом Клифтоном и герцогом и делать вид, что она оплакивает свою мать.
– Где ты была?
Александра чуть было не подпрыгнула от неожиданности, когда из-за двери прямо перед домом вышел маркиз.
– Ты напугал меня. – Она прижала руку к груди.
– Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была?
– Тебе стоило только спросить миссис Уайт. Она прислала бы другую служанку.
Александра заставляла себя говорить очень спокойно, не показывая, насколько ее раздражают его вопросы.
– Миссис Уайт сказала, что ты отправилась к больной матери. Ты же сама сказала мне, что у тебя нет родителей.
У Александры подогнулись колени. Лихорадочно она пыталась найти правдоподобное объяснение своей отлучке.
– На самом деле я... я хотела показать подруге ваши серьги, – чуть заикаясь, сказала она.
Маркиз улыбнулся, и Александра возблагодарила Бога за тщеславие маркиза, которое заставило его поверить ее лжи.
