её ожидания.
Тамаре, стоявшей за спиной незнакомого для нее парня, оставалось только с легким испугом взирать на происходящее. Как и Вите, вывалившемуся из гостиной на голос подруги, и от неожиданности разбившему пустую бутылку из-под «Советского».
— Пчёла, растяпа! — Софа вспомнила, что время позднее, и они практически на лестничной площадке. — Так, это Ник! Никитка! — «Бог свидание послал» — мысль пролетела в голове у Пчёлкина также быстро, как Космос на своей колымаге.
— Да я уж вижу… — Витя, протрезвев окончательно, кивнул головой, не признавая за собой, что впервые за день, он не разделяет всеобщего веселья.
Тома, пользуясь всеобщим замешательством, проскользнула на кухню, предпочитая не наблюдать эту авансцену. Нужно было помочь другу с осколками, разбросанными по всему полу в коридоре, а совок в этом доме хранился на кухонных антресолях.
— Никита Милославский, только что из стажировки! — Ник не забыл представиться Пчёлкину, который, внимательно изучал его. — Приехал к вам, мадам, крайний рейсом! «Аэрофлот», родимый, не подвел! — почти скороговоркой проговорил высокий темно-рыжий парень, оказавшийся легендарным Ником, другом детства Софки.
А он существует…
— Говорил, что через месяц! Ну, старик, даешь! — Софа всегда относилась к Никите, как к хорошему другу, но никак не могла предположить, что будущий работник МИДа, так рьяно мчался к ней, забывая, какое позднее сейчас время. Любого другого, будь это не знакомый с горшка Милославский, она бы костерила на чём стоит свет, но не в этот раз…
— Держи, юрист, от всего дипкорпуса, прямо с грядок синички приперли! — и уверенно вручил девушке цветы. Это были розы, банально красные, но чего стоило достать такой шикарный букет! — Так и знал, что отмечаешь…
— Да и не одна она отмечает, — не думал же Пчёла, что вечер рядом с Софой завершится именно так, — а с друзьями.
И откуда этот перец вообще взялся?
На лице Виктора Пчёлкина читался немой вопрос…
OST:
— Fancy — Latin Fire
Софа не помышляла о том, что Пчёла ожидал другого исхода праздника, а Никита поступил неосмотрительно, появляясь на ночь глядя. О таких поздних визитах заблаговременно предупреждают, но разве ей до нравоучений, когда радость встречи затмевает пространство?
Милославский — этот оригинал, по которому плачет МХАТ, всегда по-особенному поздравлял Софу с днём рождения. Держал марку и сейчас. Голикова заливалась румянцем, как маков цвет, опуская лицо в красные розы без шипов, с наслаждением вдыхая их аромат. День рождения продолжался, и целый Милославский был тому подтверждением.
— А я не дозвонился, и вспомнил, что ты гульбанить будешь до ночи, — дежурные слова Никиты шли вразрез с его прямым взглядом, сосредоточенным на подруге детства, — сам Бог велел причалить…
— Ты — мастер внезапно появляться, Никитка! — Софья не видела друга всей своей жизни уже больше шести месяцев, и не ждала того, что он приедет хотя бы к концу августа.
— Я рад, что не разочаровал тебя, — Ник кивнул головой в знак приветствия, и протянул широкую ладонь Пчёле. — Никита Милославский, пасу эту мадам лет с четырех…
Витя сам понял, что пора представиться гостю. Перекинуться парой ласковых, пожелать имениннице доброго здоровья и свалить отсюда к чертям собачьим. В конце концов, где-то же его ждут сегодня ночью? Третьим лишним Пчёлкин быть не любил, а подруга была явно воодушевлена встречей с этим патлатым увальнем. И какой смысл пудрить её острые мозги своими однобокими разговорами? Историями о том, что он послал на три буквы всех тех, кто хотел разделить с ним ночь, а сам отбивает пороги номенклатурной квартиры на Патриарших прудах?
Софа, красивая, смилуйся…
— Пчёла, то есть, Виктор Пчёлкин! Софкина совесть, и я уже пошел! Не скучай, будь умницей, Генераловна…
— Куда ломанулся? Ник, это мой друг и брат Лизы Павловой, я тебе про неё говорила. Прошу любить и не жаловаться! — ничто не имело право испортить настроения Софы, и поэтому Пчёле в лапы отправился огромный цветочный букет, а на осколки, разбросанные по полу, студентка лишь махнула рукой. — Думаю, Никит, что Тому ты успел узреть, она у нас девушка видная, хоть и скромная. Бессонова, выходи! Ну, ты где там-то?
— Приятно узнать, что совесть у этой красотки в наличии, — Ни правильно уловил интонации в голосе Пчёлы, но виду не подал. День рождения должен быть весёлым праздником. И не этот скользкий его занимал. Не для того Ник мчался через полгорода, напрягая свою подержанную белую «Volvo» из последних сил. — Будем знакомы!
— Всё, пошлите, чего у порога стоим! — Тома, не иначе, как добрым ангелом, вмешалась в разговор, и пригласила всех в гостиную.
Никита, казалось, смотрел исключительно на подругу детства, внезапно окутанную пленительным блеском, доступным лишь человеку неравнодушному. Что тут скрывать? Она всё давно знает, и он не делал большой тайны из того, на ком он остановит свой выбор. О котором упорно и долго твердили ему родители, постоянно занятые, но находящие время вложить в единственного отпрыска разумные вечные ценности. Ему всегда нужен был тыл и опора.
Голикову он помнил ребенком двух лет. Родители постарались, чтобы шестилетний мальчик развлек глазастую девчонку, которую ему-то и не слишком хотелось замечать. Так бы и игнорировал, заносчивый мальчишка, если бы малютка не оказалась зубастой, и не забрала его самую лучшую игрушку. Точнее, он добровольно подарил миниатюрную «Волгу» Софке, а сам попросил у матери такую же куклу, по имени Софа. Куклу, как у тёти Марины, что преподает всяким разным студентам уголовное право.
Отец отшутился про то, что Ник и Софа — идеальная пара. Пахло маразмом, но старшее поколение это не смущало. Лет до восемнадцати Ник отплевывался от этой идеи, произнесенной за второй бутылкой «Бурбона», но Софка вздумала повзрослеть и обратить на себя внимание. Это была подстава, пощечина, ирония, но Никита рад был плавать в своих новых грезах.
Зря папа шутил, зря. Рациональная Софа, будто специально ничего не понимала. И совесть себе отыскала. Виктор Пчёлкин! Валит импортным табаком. «Camel» какой-нибудь, курит, «Родопи» не станет. Видали мы таких…
Цепь на шее Софкиного приятеля говорила Милославскому, что парень в спортивном прикиде не так прост, как кажется. Ещё один Пума, на которого с пеной у рта орала грозная Марина Владленовн. Где она берет-то таких? Приполз же, мальчишка с какого-нибудь Западного Бирюлево. Читать людей без чужих подсказок студент института международных отношений умел, находя в этом чуть ли не любимое занятие.
Софа опять ничего не подозревала, занявшись поиском большой вазы в большом серванте с хрусталем. И отбирая у Пчёлкина красные цветы в газетной упаковке.
— Покурим? —
