— Уверена, так и было. — Леди Сисели весело хихикнула, но и снова загрустила. — В любом случае Елена произвела фурор, и, как мне кажется, несколько молодых джентльменов собираются сделать ей предложение… Ты всего лишь раздраженно вздыхаешь, Адам. — В притворном удивлении она вздернула седые брови.
Адам почувствовал огромное неудовольствие при мысли о том, что Елена примет предложение одного из этих молодых пижонов, хотя еще месяц назад полагал, что это будет лучшим решением.
По крайней мере, для Елены.
Но только не для него. Ему очень недоставало ее присутствия в доме за прошедшие пять недель. И дело не только в страсти, которую они разделили. Он тосковал по оживленным разговорам с ней, когда она, так или иначе, указывала ему на совершенные им ошибки, обычно касающиеся воспитания Аманды. Адам знал, что и его дочь тоже скучает по Елене, хотя бабушка несколько раз брала правнучку к себе, чтобы та могла повидаться со своей бывшей гувернанткой.
С легкостью, присущей большинству детей, Аманда приняла смену Еленой имени и места жительства. Возвращаясь от бабушки, девочка только и говорила, что о мисс Мэттьюз, невольно увеличивая пустоту в душе Адама, который уже давно не видел вышеупомянутую леди.
Одним словом, Адаму недоставало Елены. Он наградил бабушку ироничной улыбкой:
— Так тому и быть, бабушка.
Она недоверчиво покачала головой:
— Я тебя совсем не понимаю, Адам! Отчего ты сидишь дома и хандришь, когда мог бы посещать светские мероприятия, чтобы проводить время с Еленой? А потом ты мог бы…
— Что я мог бы сделать, бабушка? — грубо перебил он. — Я вдовец, запятнанный скандальной репутацией покойной жены. К тому же у меня есть дочь. Вам не кажется, что омерзительных событий в жизни Елены уже и без того случилось предостаточно и она вовсе не нуждается во внимании печально известного лорда Готорна? — Он не сомневался, что все вокруг сразу же заметят его интерес к Елене. Он не смог бы находиться с ней в одной комнате и наблюдать за тем, как другие джентльмены, более молодые и благородные, увиваются вокруг нее, исходя от желания. — Так не пойдет, бабушка.
— А что, если Елена мечтает именно о тебе?
Резко вскинув голову, Адам посмотрел на нее с надеждой во взоре, но снова потупился:
— Если даже она и испытывала когда-нибудь хоть толику симпатии ко мне, то сейчас наверняка все забыла.
Леди Сисели наградила внука укоризненным взглядом:
— Ты в самом деле ничего не смыслишь в женщинах или притворяешься?
— Бабушка! — недоверчиво вскричал он.
— Извиняться за свои слова я не собираюсь, поэтому советую убрать это выражение со своего лица! — с досадой воскликнула она. — Елена не испытывает к тебе, как ты выразился, «толику симпатии».
— Вот и хорошо, — процедил Адам сквозь зубы.
— Она питает к тебе гораздо более сильные чувства, — продолжала леди Сисели. — Нет, ты меня выслушаешь, Адам, — настойчиво добавила она, видя, что внук намерен в очередной раз ее перебить. — Елена не из тех легкомысленных дебютанток, что появляются в свете в начале каждого сезона. Она — исполненная собственного достоинства молодая леди, которой скоро исполнится двадцать один год. Кроме того, жизнь обошлась с ней очень сурово.
— Именно поэтому я не имею ни малейшего намерения воспользоваться ее благодарностью ко мне в корыстных целях!
Адам был рад, что Елена питает к нему хотя бы чувство благодарности, но ему этого было совершенно недостаточно!
Леди Сисели глубоко вздохнула:
— А я считаю, что она испытывает к тебе и другие чувства тоже. Она отважно посещала все приемы, которые Эдит, Джослин и я выбирали для нее на протяжении нескольких последних недель, и держалась очень достойно. Но мы трое не могли не заметить, что, где бы она ни появлялась, на балу ли, на званом ли ужине, тут же начинает высматривать в толпе одно лицо и, не находя, сильно расстраивается.
— Вы полагаете, она ищет меня? — Адам боялся верить словам бабушки, заставляющим сердце неистово колотиться у него в груди.
— Уверена в этом, — подтвердила леди Сисели.
— И вы это говорите не только потому, что хотите снова женить меня? — с подозрением спросил он.
Ее напудренные щеки тронул легкий румянец.
— Ничего подобного, — хрипло запротестовала она. — Я лишь хочу снова видеть тебя счастливым, Адам.
— Я не упрекаю вас, бабушка, просто пытаюсь понять, не приняли ли вы желаемое за действительное.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Уверяю, это не так.
Адам задумался над тем, могла ли Елена тосковать по нему так же сильно, как он по ней. Могла ли испытывать к нему не только благодарность?
Имелся только один способ это выяснить.
— Ваши волосы прекрасны и черны, как крыло ворона.
— Вы очень добры, лорд Рендалл, — вежливо ответила Елена.
Она разговаривала с лордом Рендаллом на музыкальном вечере, устроенном его матерью. Подобные слова были привычным ответом, который Елена давала многочисленным высокородным джентльменам, осыпающим ее похвалами и комплиментами.
Последние несколько недель выдались у нее очень хлопотными. С утра нужно было ходить по магазинам в поисках подходящих нарядов, которые леди Сисели полагала обязательными для выхода в свет, а по вечерам посещать многочисленные приемы в обществе леди Сисели, леди Элит и леди Джослин.
Такая жизнь — мечта любой дебютантки.
И все же…
Чего-то Елене не хватало, отчего пустота в груди ширилась день ото дня, невзирая на крайнюю занятость и изысканные комплименты джентльменов.
Потому что эти комплименты произносил не тот голос, который она жаждала снова услышать, а с восхищением взирающие на нее глаза были не серого цвета. И руки, легонько сжимающие ее ладонь при приветствии или в танце, не те, о прикосновении которых она мечтала.
Потому что эти глаза, голос и руки не принадлежали Адаму.
Елена понимала, как глупо с ее стороны томиться по мужчине, который после разоблачения Невилла исчез из ее жизни, но ничего не могла с собой поделать.
Ей так хотелось снова поговорить с ним, хотя бы просто увидеть его!
— Лорд Адам Готорн!
— Какого дьявола!
Елена тут же напрочь забыла о существовании лорда Рендалла и не придала значения его восклицанию. Вместе с другими гостями она резко обернулась и увидела стоящего в дверном проеме Адама, высокого и красивого, как обычно.
Ее сердце радостно екнуло, глаза осветились особым счастливым блеском. Она так сильно любила этого мужчину, навсегда поселившегося в ее душе, что не могла думать ни о ком и ни о чем ином.
