Король хотел еще что-то добавить, но тут раздался стук в дверь. Генрих махнул рукой, и Уилл вышел из уборной в смежную с ней спальню. За дверью нетерпеливо ждал Нэд Невилл.
– Ты выбрал не самое удачное время, чтобы побеспокоить его величество, – предостерег его Уилл, но уже когда он говорил это, его чуткий слух уловил вздох облегчения. – Может, через минуту, – сказал Комптон, вглядываясь в лицо своему другу. – Что произошло, Нэд?
– Ничего непредвиденного, и, тем не менее, я не знаю, что это может предвещать. Только что получены новости из Рима. Томас Уолси, наш дражайший архиепископ Йоркский, избран в Священную коллегию. Теперь он кардинал римской Церкви.
– Уолси!
В устах Уилла это имя стало проклятием.
Начав с должности придворного духовника в начале правления Генриха Восьмого, Томас Уолси возвысился до положения одного из наиболее могущественных людей в стране. Король доверял ему. Доверял настолько, что поручил выполнение однообразных ежедневных действий, связанных с управлением королевством.
Несмотря на то что Уолси был священником, святым он отнюдь не являлся. У него была любовница и двое сыновей. И он стяжал богатства с той же алчностью, что и любой светский господин. Весной Уолси начал возведение кирпичного дома с двумя внутренними дворами в Хэмптоне, в пятнадцати милях от Вестминстера.
Правда, архиепископу по сану полагался дворец, но это здание, когда будет закончено, похоже, будет соперничать с дворцами в Гринвиче и Ричмонде. И это не говоря о том, что у этого человека уже был прекрасный особняк в Вестминстере. Дом в Йорке устраивал архиепископа, пока в нем не поселился Уолси. С тех пор он возвел там новую часовню и пристроил вместительный зал, а также провел другие улучшения.
– Теперь у него есть еще одно основание помыкать нами, – проворчал Уилл.
Скоро, очень скоро ему придется принять решение. Он может либо встать на сторону Уолси, либо как будто поддерживать его, но за спиной ему противодействовать. Будет довольно забавно выбрать второй путь. В этом случае Комптон станет близок кое с кем из Стаффордов, только это будет не сладостная леди Анна. Уиллу придется заключить союз с ее братом, герцогом Букингемом.
Дептфорд, графство Кент, 29 октября 1515 года
Придворные столпились на пристани в Дептфорде, расположенной немного выше по течению от дворца в Гринвиче. Вслед за венценосной четой они собирались взойти на борт корабля, который королева Екатерина только что окрестила «Девой Марией». Леди Анна замешкалась, испытывая легкий приступ тошноты, хотя она пока еще стояла на твердой земле.
Она уже подумывала отыскать свою лошадь и вернуться в Гринвич, вместо того чтобы присоединяться к остальным придворным на борту для торжеств, посвященных спуску на воду судна, когда рядом с собой увидела знакомое лицо. Роберт Гилберт, в прошлом духовник ее брата, а теперь его канцлер, пользовался наибольшим доверием среди прислуги герцога Букингема. Анна слышала, что он был в Лондоне, закупая в больших количествах золотую, серебряную парчу и шелк. Зная любовь Эдварда к богатым одеяниям, она не удивилась этому известию. У ее брата был один камзол из пурпурного атласа, украшенный золочеными блестками, маленькими золотыми колокольцами и изображениями антилоп и лебедей, выполненных тонкой золотой канителью.
Анна огляделась в поисках Эдварда, но не нашла его. Это ее удивило, поскольку, казалось, все прочие аристократы королевства были здесь. Взгляд Анны ненадолго задержался на герцоге Суффолке и его супруге. Сестра короля сияла, явно довольная своим вторым замужеством. Анна подумала, что у нее есть все, о чем только можно мечтать. Она была замужем за человеком, которого сама выбрала себе в мужья и в которого была влюблена, а кроме того, за ней оставался титул королевы Франции после ее первого брака, заключенного по расчету.
– Можно вас на пару слов, миледи?
Черные глаза Гилберта сверлили Анну требовательным взглядом.
– У меня совсем мало времени на разговоры, – предупредила она.
– Его светлость герцог желает, чтобы вы передали вести ему в Торнбери. – Гилберт сразу же перешел к делу. – Если вы слышали что-нибудь новое об архиепископе Уореме.
– Какого рода вести?
Кроме того, что Уильям Уорем был архиепископом Кентерберийским, он также являлся лорд-канцлером[19]. А помимо этого, был занудным старикашкой.
– Распространились слухи о том, что он может оставить свой пост. Говорят, общественная деятельность его утомила. Если должность лорд-канцлера перейдет к кардиналу Уолси, в его руках сосредоточится могущество, небывалое для человека, в жилах которого нет ни капли королевской крови. В добавление к его прочим должностям, этот пост даст ему власти больше, чем имеется у придворных короля, Тайного совета и парламента.
Анне уже надоели разговоры о кардинале-выскочке. Полагали, что он начинал свой жизненный путь сыном мясника.
Так ли было на самом деле, она не знала, но, даже если это и было правдой, она не ставила Уолси в вину его низкое происхождение. Многие мальчики из бедных семей кое-чего достигли, делая себе карьеру в церковной иерархии.
– Избавьте меня от козней герцога, умоляю вас, – сказала Анна устало. – Займитесь лучше покупкой тканей.
Она же говорила Эдварду, что не будет для него шпионить. Как обычно, брат пропустил ее слова мимо ушей.
На рябом лице Гилберта отразился панический страх.
– Что вам известно о цели моего пребывания в Лондоне, миледи?
– Я об этом ничего не знаю и не желаю знать.
Однако реакция Гилберта заставила Анну задуматься, нет ли за его походами по магазинам чего-либо, кроме желания герцога одеваться в роскошные наряды. Дорогие ткани могут быть также использованы для подношения в качестве подарка или, скорее, взятки, но кого бы Эдвард мог хотеть подмаслить? И зачем?
– Где мой брат? – спросила она Гилберта, когда тот уже собирался уходить.
– В Торнбери, леди Анна, где же еще быть его светлости?
Гилберт, похоже, искренне удивился ее вопросу.
Обрадовавшись тому, что встречи с Эдвардом не предвидится, Анна отпустила слугу своего брата и снова обратила внимание на корабль. На палубе стоял король, одетый в сшитый из золотой парчи костюм моряка. Его величество намеревался лично командовать экипажем «Девы Марии», направляя ее вниз по течению Темзы и дальше, в открытое море. Судя по виду короля Генриха, он полагал, что, кроме соответствующего наряда, единственным навыком, необходимым для выполнения данной задачи, было умение дуть в большой золотой свисток, висевший у него на шее. И он делал это громко и часто, созывая членов экспедиции на борт судна. Анна надеялась, что рядом с королем есть более опытные мореходы, которые не дадут его величеству посадить корабль на мель во время первого же рейса.
