– Что? – переспросил Орлиный Коготь.
Она осознала, что последние слова произнесла вслух.
– Ничего. Я разговаривала сама с собой.
– Желтоволосая Женщина разговаривает сама с собой?
– Да, время от времени. И это сослужит мне хорошую службу, раз уж я буду твоей пленницей.
Если этот индеец намерен причинить ей вред, она не даст ему насладиться ее страданиями, не станет хныкать и упрашивать. Похоже, пора платить по счетам, но она умрет стоя.
Он посмотрел на нее:
– Орлиный Коготь не понимает слов Желтоволосой Женщины.
– Ребекка! Мое имя Ребекка. Хватит называть меня этим дурацким прозвищем! Я же не обращаюсь к тебе «Перо в Волосах»!
Его взгляд потемнел.
– Молчи, женщина. Ты не должна разговаривать с воином сиу, как лающий шакал.
– Это лучше, чем твой ослиный рев! – огрызнулась Ребекка.
– Орлиный Коготь не знает слова «ослиный».
– Это не делает тебя в меньшей степени ослом.
Он подозрительно на нее посмотрел и продолжил разводить огонь. Он явно не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. Наверное, он решил, что она не в себе.
Не в себе! Вот и ответ. Она слышала, что индейцы никогда не обижают психически больных. Они верят, что сумасшедший одержим духом, который накажет того, кто причинит ему вред.
– Ну вот, посмотри, что ты наделал! Ты разбудил малыша! – закричала она.
Ребекка сделала вид, что держит на руках младенца, и принялась укачивать его. Возможно, ей удастся заронить в его душе опасения, что он допустил большую ошибку.
Она баюкала «малыша» и мурлыкала ему колыбельные песенки, пока он не «уснул», потом бережно положила его рядом с собой и укрыла невидимым одеяльцем. Ребекка чувствовала на себе взгляд Орлиного Когтя.
Она улыбнулась ему и приложила палец к губам.
– Мы должны разговаривать тихо, а то разбудим его, – прошептала она.
– Орлиный Коготь – воин-вождь. Голос его подобен рычанию могучего мато.
– Кого-кого? – переспросила Ребекка.
– Вы называете могучего мато медведем.
– Как ты выучил наш язык, Орлиный Коготь?
Поначалу ей показалось, что индеец проигнорировал ее вопрос, но потом он ответил:
– Святой человек. Он много весен жил с моим племенем.
– Ему вы позволили остаться, а других, кто приходит сюда, вы убиваете?
– Он пришел с миром. Другие приходят, чтобы уничтожить сиу. Они убивают бизонов и оленей, которые питают нас, они загрязняют наши водоемы, ваши солдаты насилуют наших скво и остаются безнаказанными. Они говорят нам, что мы должны жить по их законам, а не по законам сиу. Это наша земля, мой народ прожил здесь столько лун, что и не счесть. Мы не приходим в ваши селения и не велим вам жить по законам сиу. Почему же вы приходите к нам и указываете нам, как жить?
– Ты говоришь, как мой муж.
– Фрезер тоже так говорит?
– Да. Только что закончилась великая война. Наши люди воевали друг с другом.
– Из какого ты племени?
Ребекка хотела было сказать, что у них нет племен, но передумала.
– Мы все из племени американцев, но люди с юга назвали себя конфедератами и стали воевать с людьми с севера, янки.
– У сиу тоже много племен. Земли наших братьев начинаются там, где восходит солнце.
– Племя конфедератов решило, что Вашингтон заставляет их жить по законам, с которыми они не согласны.
– Вашингтон – это селение, где живет великий вождь бледнолицых?
– Да, правильно. Там издаются законы, по которым должны жить все американцы, на севере и на юге, на востоке и на западе.
– Но это не законы сиу, арапахо и шайеннов. У нас свои племенные законы. Фрезер правильно делал, что сражался за законы своего племени. Он победил?
– Нет. Юг потерпел поражение в этой войне.
– Плохо. Значит, они все еще враги племени янки.
– Нет, мы снова едины.
Орлиный Коготь покачал головой.
– У сиу иначе. Враг – всегда враг. – Он достал из мешка кусок вяленого мяса. – Ешь.
Ребекка стала жевать. Мясо бизона жесткое до жути. Его нужно было долго держать во рту, прежде чем разжевать и проглотить.
Орлиный Коготь не сводил с нее взгляда. Ребекка испугалась, что он изнасилует ее прямо сейчас. Нужно срочно что-то сделать! Вдруг трюк с «малышом» не убедил его в ее безумии?
По счастью, рядом с ней проскакал кузнечик.
«На войне как на войне, Ребекка».
Собрав все свое мужество, она с отвращением выплюнула недожеванное мясо, поймала кузнечика и засунула его в рот. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы разжевать его не морщась и проглотить.
– Ты ешь то, что ползает? – с отвращением спросил Орлиный Коготь.
– Конечно, а ты нет?
– Орлиный Коготь – воин сиу. Он не ест мерзость, которая ползает по земле. Он охотится на могучего мато, выслеживает благородного оленя…
– И испуганного кролика, и крохотную белочку, – добавила Ребекка.
– Не высмеивай меня, Желтоволосая Женщина.
– Ну уж кузнечики, во всяком случае, вкуснее твоего бизона. Уверена, тебе понравится. Наловлю тебе их на завтрак. – Ребекка принялась ползать на четвереньках, отыскивая еду для вождя. – Хорошо бы найти личинок. Уж они точно тебе придутся по вкусу! Такие нежные… Их гораздо легче жевать, чем твое вяленое мясо, и вообще они сладенькие.
Он подошел к ней и бросил наземь одеяло.
– Спи! Сейчас! – приказал он и отвернулся.
Ребекка села, скрестив ноги, и нараспев, писклявым детским голосом, повторила несколько раз молитву, раскачиваясь вперед назад в такт со словами:
– Ложусь я спать, передо мною ангелы стоят… – Потом она улыбнулась индейцу и помахала ручкой. – Спокойной ноченьки.
Лицо Орлиного Когтя было непроницаемо. Ребекка в надежде согреться устроилась как можно ближе к огню. Кажется, ее план работает, по крайней мере этой ночью она может спать спокойно. Но кто знает, что будет завтра?
Она подумала о Клэе. Он столько для нее сделал, а она вела себя так неблагодарно. Жаль, что уже слишком поздно что-то менять.
Утром Орлиный Коготь растолкал ее. Солнце уже встало, но она чувствовала, что еще очень рано.
– Пей, – велел он ей и протянул мех с водой.
Из-за деревьев внезапно вышли три воина сиу. Ребекка ахнула. Они о чем-то тихо переговорили с Орлиным Когтем и снова исчезли за деревьями. Орлиный Коготь подошел к ней:
– Вставай.
Не ожидая подвоха, она встала, и тут он снова заткнул ей рот кляпом и связал руки за спиной, а потом усадил обратно к костру. Она с недоумением наблюдала за тем, как он разжег огонь и встал рядом с ним, скрестив руки на груди. А потом поняла: ее используют как приманку.
Ребекка стала извиваться, пытаясь освободить руки или выплюнуть кляп, но тщетно. Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди, а в горле застрял беззвучный крик, когда за деревьями показался Клэй.
