Ознакомительная версия.
В его же взгляде не было ни страха, ни сомнения, он выражал только любовь — глубокую и искреннюю.
— Я понимаю, для вас это полная неожиданность, поскольку я все время твердил, что ни за что не женюсь перед экспедицией, — с жаром продолжал он. — Но во время ужасного случая в лаборатории я понял, как сильно вас люблю, понял, что без вас я жить не могу, что хочу видеть вас своею женой. Так, как вы, никто не понимает и не любит меня. Если бы мы с вами не оказались в одной карете и если бы не то несчастье на дороге, я бы по-прежнему думал, что просто не способен на глубокую, преданную и страстную любовь. И по-прежнему был бы одиноким.
О, как больно ранили ее эти слова! Если бы она могла забыть о разделяющей их пропасти! Если бы она думала только о себе, если бы не любила его так самоотверженно, она ответила бы ему согласием.
Однако, прежде всего, она думала о нем, зная, что с ней его ждет только страдание. Возможно, не сразу, а позднее. А она не хотела стать объектом его ненависти.
И ради одного этого готова была отказаться от мысли о браке с ним.
Поэтому она мягко высвободила свои руки и сказала то, что должна была сказать, хотя это могло разбить сердца им обоим.
— Нет, Джастиниан, я не могу стать вашей женой.
Отразившееся в его глазах разочарование едва не ослабило ее волю, но она считала необходимым быть твердой в своем решении.
— Я не сомневаюсь, что вы любите меня так же сильно, как и я вас. Но ведь я — всего лишь бедная дочь осужденного преступника. Такой брак сделает вас парией для ваших друзей и семьи, да и для других важных и влиятельных людей, которые могли бы помочь вам в работе.
— А если и так, то пусть! — возразил он. — Для меня главное вы, а не они. Посмотрите на Друри. Он женился на обыкновенной швее, да еще француженке, но его карьера от этого ничуть не пострадала. И я могу жениться…
— Вы думаете, что можете жениться на любой женщине, какую полюбите, только потому, что вы знамениты? Хотелось бы и мне так думать. Хотелось бы мне думать, что мы можем делать все, что хотим, не опасаясь того, как это может отразиться на нашей дальнейшей жизни. Но мы с вами знаем, что это не так. Мы не на пустынном острове и должны думать о вашей работе и о ваших близких. Мы не можем заставлять их страдать.
И еще одно необходимо иметь в виду. Вы будете долго отсутствовать, Джастиниан, и хотя сейчас наша любовь сильна, со временем и на расстоянии она может ослабнуть. И что самое страшное, вы можете не возвратиться домой. — Приложив пальчик к его губам, она не дала ему возразить. — Я не считаю благоразумным связать наши судьбы браком перед вашим отъездом.
— А если у вас будет ребенок? — горячо запротестовал он. — Тогда… перед моим отъездом в Бат мы допустили неосторожность.
— Даже при этом я никогда бы не стала принуждать вас к браку, которого вы уже не желаете.
А если это случится, то мне помогут ваши друзья, не так ли?
Он кивнул, но смотрел на нее такими страдальческими глазами, что она отвернулась.
— Милорд! — снова воззвал из-за двери Фоллингсбрук. — Не спуститесь ли вы вниз? Графиня изволит сердиться.
Джастиниан с каменным лицом предложил Нелл руку.
— Поскольку вам больше нечего мне сказать, мы должны идти.
Подавляя слезы, Нелл оперлась на его руку, хотя ей хотелось упасть на кровать и выплакаться.
А потом, не оглядываясь, убежать от него.
— Стернпол! Господи, да мы вместе ходили в школу! — услышали молодые люди крик графа, подойдя к гостиной. — Он был отличным парнем.
Кто бы мог подумать…
Стоявший у камина со скрещенными на груди руками, граф Грэншир умолк, увидев своего сына и Нелл. На широкой кушетке сидели графиня и Джульетта, а Друри стоял у окна, заложив за спину изуродованные руки.
Графиня встала.
— Что случилось? В чем дело? — Она беспокойно перевела взгляд с сына на Нелл.
Именно в этот момент, когда мать устремила на него такой тревожный взгляд, когда Нелл невольно сжала ему руку, Бромвелл понял, что он должен сделать. И был совершенно уверен, что это было единственно правильным решением.
— Позвольте обрадовать вас, матушка! — Он улыбнулся ей и всем присутствующим. — Я решил отказаться от экспедиции.
— Что?! — воскликнула Нелл.
— Что?! — взревел его отец, будто Бромвелл выжил из ума.
— Что?! — прошептала его мать и тяжело опустилась на кушетку.
— Почему? Pourquoi? — одновременно закричали Друри и Джульетта.
Не обращая на них внимания, Бромвелл обратился только к Нелл, как будто они действительно оказались на необитаемом острове.
Глядя на нее с беспредельной любовью, уверенный в своем решении, как никогда в жизни, даже больше, чем в своем решении посвятить себя изучению пауков, он сказал:
— Я был упрямым и эгоистичным болваном. Если уж выбирать между экспедицией и вами, я с радостью выбираю вас! И вы не должны опасаться, что я возненавижу вас, что когда-нибудь пожалею о своем решении.
Все еще сомневаясь, Нелл беспокойно вглядывалась в его лицо.
— Нелл, я не шучу. Я думаю, что семейная жизнь — но только с вами — будет намного интереснее, чем любая экспедиция.
Не говоря уже о том, что она намного приятнее и комфортнее, — добавил Друри, подходя к своей жене.
— Но ваши занятия, ваши планы, ваши пауки! — возразила пораженная Нелл.
— Как неоднократно втолковывала мне матушка, пауков достаточно и в Британии. Я посвящу себя изучению местных видов пауков. Ведь у них много общего, в частности умение ориентироваться, способы плетения паутины и…
— Господи, неужели вы наконец-то прозрели? — очнувшись, взревел граф. — После того как столько лет даже выслушать меня отказывались.
— Ах, Фредерик, не кричите так! — воскликнула графиня, живо поднимаясь на ноги. — Мисс Спрингли еще не приняла его предложение.
— Мисс Спрингли? — недоуменно переспросил граф. — Что еще за мисс Спрингли?
— Это я, — тихо сказала Нелл. — Я не леди Элеонора Спрингфорд, а Элеонора Спрингли, бедная дочь Эдварда Спрингли, осужденного за кражу и приговоренного к каторжным работам в Ботаническом заливе.
— О… боже! — Граф покачнулся и ухватился за каминную полку, — Это правда?
— Да, но мне это безразлично, — твердо ответил Бромвелл.
— А мне далеко не безразлично, — более громко ответила Нелл, в чьих глазах сверкали не только слезы, но и твердая решимость. — Я отлично понимаю, что значит для вашего сына жениться на мне, поэтому, Джастиниан, я не выйду за вас замуж и не стану портить вам карьеру.
— Что значит, портить? — недоверчиво воскликнула Джульетта. — Багги заслуженно прославился своей работой и будет ее продолжать. И его всегда будут принимать люди, которые заслуживают чести знаться с ним. А в дружбе и поддержке тех ограниченных снобов, которые откажутся его принимать из-за брака с любимой женщиной, он не нуждается!
Ознакомительная версия.
