Когда дверь ванной открылась, Дженни не удивилась. Вошел Рико. С его волос стекала вода, и он взял полотенце.
– Я уже помылся в домике для рабочих. Так что у нас выкроилось немного времени. – Он распахнул для нее второе полотенце. – «Ползи ко мне», как сказал паук мухе.
Дженни попыталась сохранить серьезность.
– Рико Фрейзер, у нас нет времени на то, что у вас на уме.
Он закутал ее в полотенце и томно прошептал на ушко:
– А ты не подумала о том, что, уехав из этого дома, мы не будем одни в течение всего следующего месяца?
– Так долго? О Господи! – Дженни старалась не улыбаться. – Не ошибка ли это, мистер Фрейзер, ехать в Виргинию в свадебное путешествие со всем вашим семейством?
Он взял ее на руки и отнес в спальню. Опустил на кровать, развернул полотенце, снял джинсы.
– Ты такая красивая, принцесса.
Уже от одного прикосновения его тела ее сердце забилось сильнее.
Она тронула кончиками пальцев его губы.
– К чему все эти разговоры? – спросила она игриво. – Я считала тебя человеком действия.
– Ах ты, сластолюбивая бестия, – хмыкнул он.
– «Сластолюбивая бестия»? Откуда это, из каких романов? – пролепетала она, задыхаясь от его ласк и поцелуев.
Потом замолчала, когда он завладел ее губами, и со вздохом закрыла глаза, отдаваясь нежным поцелуям, которыми он осыпал ее лицо и шею.
Тихий стон вырвался из ее горла, когда он принялся ласкать ее грудь руками, языком и ртом, приближая к точке, откуда нет возврата. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое признание в любви возносили ее все выше и выше, пока она не потеряла над собой контроль…
Они целовались, ласкали друг друга, нашептывая нежные слова. Не прерывая поцелуев и не выпуская ее из рук, он повернулся на спину. Прижимаясь к его груди, она обняла его ногами. Приподняв ее над собой, он овладел ею.
От чувства полноты пульсация в ней усилилась, и от прилива волшебных ощущений Дженни чуть не задохнулась. Ее охватил нарастающий по спирали трепет экстаза.
Откинув назад голову, она ритмично двигалась на его бедрах, отдаваясь ускоряющемуся потоку, несущему ее к вершине блаженства.
Потом, не размыкая объятий и не прерывая поцелуев, с гортанным рыком, от которого ее пронзила сладостная дрожь, он перевернул ее на спину, и их накрыла волна наслаждения, сопровождающаяся взрывом новых, совершенно невероятных ощущений.
Когда Дженни снова обрела способность дышать, она прошептала:
– Я люблю тебя, Рико Фрейзер. Моя жизнь только началась, когда в нее вошел ты, и кончится, если тебя потеряю.
Поцеловав его, она выскользнула из постели и направилась в ванную.
Проводив ее взглядом, Рико долго неподвижно лежал.
– Ах ты, сластолюбивая бестия. Неудивительно, что я люблю тебя, – прошептал он. – Ты, Дженнифер Берк, не знаешь полумер ни в чем. Все или ничего. Я и не хочу по-другому.
Потом поднялся, натянул джинсы и заторопился вниз.
– Рико, я так нервничаю. Ты не прекратишь шататься, как маятник? Я еще не видела тебя таким взвинченным, – пожаловалась Дженни.
– Я не видел родных три года со дня похорон своей матери. С тех пор у Гарта и Рори родился еще один сын. Коулт и Кэсси тоже родили второго сына, а Джед и Кэролайн – сразу двух.
– Значит, Джед и Кэролайн выиграли голубую ленточку. Похоже, ваша семья богата на мальчиков, – пошутила Дженни, чтобы он расслабился. – Сколько же их всего?
– Давай посчитаем. У Клэя и Бекки – пятеро ребятишек. Джейку уже около восьми, есть у них еще двое близнецов – шестилетки Клинт и Коуди. Плюс еще двойняшки четырех лет – Мэтт и Элизабет.
– Ура! Наконец-то девочка. Одна из пяти. Продолжай, – сказала Дженни.
– У Гарта и Рори – два мальчика и девочка: Дэнни, Хоуп и Дэвид.
– Уже лучше, – обронила Дженни. – Разница уменьшилась до двух к одному.
– У Коулта и Кэсси – тоже два мальчика и одна девочка: Джеб, Питер и Саманта.
– Итак, соотношение два к одному сохраняется.
– У Джеда и Кэролайн четверо детей. Гаррету уже должно быть тринадцать. Кэролайн родила его задолго до того, как вышла замуж за Джеда.
– Значит, Гаррет не Фрейзер по рождению.
– Это достаточно интересно само по себе, хотя он Фрейзер. Но это другая история. Поженившись, они родили Эмили, Люка и Майка. Люка и Майка я никогда не видел. Как и сына Гарта Дэвида, которому всего шесть месяцев.
– Всего получается пятнадцать детей, значит, есть еще трое.
– Так, есть еще Лисси и Стив. Лисси – единственная сестра среди моих кузенов. Сразу по окончании войны она сбежала из дома со Стивеном Бергом и первой из Фрейзеров двинулась на Запад. Не считая моего отца, который был «сорокадевятником»[5].
– Значит, у Лисси и Стива трое детей? – подсчитала Дженни.
Рико кивнул:
– Две девочки и мальчик. Тед, Сара и Рейчел.
– Ура Лисси и Стиву! Два к одному в пользу девочек. Но в итоге все равно сохраняется неравенство: двенадцать мальчиков и шесть девочек.
Рико поцеловал ее в нос.
– У тебя поразительная память, принцесса. Знаешь, сколько мне понадобилось времени, чтобы запомнить все имена, возраст и кто чей?
– И мы собираемся ехать в одном поезде с десятью взрослыми и восемнадцатью детьми в возрасте от шести месяцев до тринадцати лет. И это ты называешь медовым месяцем?
– Дженни, Фрейзеры запланировали эту поездку задолго до того, как мы встретились. До последнего момента я и мечтать не мог о том, чтобы к ним присоединиться. Поверь, ты будешь в восторге. С этой семьей тебе не придется скучать.
– Не сомневаюсь. Но я для них чужая.
– Только пока не встретишься. А как только мы поженимся, они окружат тебя заботой, как защитные доспехи.
Дженни все же продолжала сомневаться.
– А ты уверен, что в поезде хватит места для всех?
– У нас фактически два частных вагона. – Один – спальный купейный, а второй, по словам Клэя, – люкс.
– А еда? Как прокормить тридцать человек?
– Когда захотим, можем пойти в вагон-ресторан. Еще поезд делает остановки, где можно посещать рестораны «Харви». Они бесподобны. Самая большая проблема не давать детям скучать. Но думаю, что путешествие тебе понравится. Особенно природа и города, которые мы будем проезжать.
– Ты убедил меня, Дэниел, – согласилась Дженни. – Два частных вагона, наверное, очень дорогое удовольствие. Дела на винодельне процветают?
– За последние два года их деятельность существенно расширилась. Они продают вино по всем Соединенным Штатам, даже в Мексику и Южную Америку. А что до дороговизны частных вагонов, отец Кэролайн – друг Лиланда Стэнфорда.
– Того самого Лиланда Стэнфорда? Президента «Сентрал Пасифик», основателя и владельца трансконтинентальной железной дороги?
