– Вот и все, дорогой, – прошипел барон, любовно поглаживая свой острый клинок. Викинг без страха смотрел в маленькие, заплывшие жиром, злобные глазки противника, его губы беззвучно шевелились, шепча какую-то норвежскую молитву.
Вдруг послышался отчаянный женский крик, и Донат оглянулся. К месту схватки мчалась прекрасная всадница. Казалось, ее лошадь не касается ногами земли, так быстро она неслась. По пышным золотисто-каштановым волосам и белоснежной изящной кобылице барон сразу узнал Клариссу и замахнулся мечом. Но мгновения, которое понадобилось франку, чтобы оглянуться, хватило Ингмару. Викинг бросился в ноги толстому барону и, сбив на землю, оттолкнул его меч в сторону. Воины барона застыли в недоумении, а противники, вцепившись друг другу в горло, покатились по пыльной земле.
– Чего уставились, идиоты! – прохрипел полузадушенный Донат, – кончайте его!
По команде старшего франки оттянули норвежца в сторону. Несколько человек заломило ему руки за спину, и предводитель разбойников поднял меч для последнего удара. Но в этот момент Кларисса уже домчалась до места боя и, прыгнув с Сейлы, упала прямо на мужа. Она обняла его за шею, прикрывая своим хрупким телом. Бандит невольно опустил меч, но потом снова замахнулся.
– Стой, дурак! – сипел, разминая поврежденное горло, стоявший на коленях Донат, – ее нельзя убивать, тогда все впустую!
Тогда предводитель банды схватил своей железной рукой Клариссу за плечо, да так, что та застонала от боли, и попытался оторвать от викинга. Но молодая женщина еще сильнее обхватила крепкую шею мужа, намертво вцепившись в него.
– Убивайте нас вместе, негодяи! – кричала она.
Когда Ингмар увидел, как закрывает его своим телом Кларисса, готовая ценой собственной жизни защитить мужа, неимоверная любовь охватила его душу. Услышав, как вскрикнула от боли жена, он рассвирепел – уже ничего не могло остановить остервеневшего норманна. Та беспредельно огромная сущность, частью которой является воплощающаяся в этом мире душа человека, возмутившись, восстала и мгновенно вошла в тело викинга – невероятно могучая сила влилась в его жилы. Оттолкнув Клариссу, Ингмар вскочил, вырвал из рук ошарашенного франка меч и одним взмахом, наискосок через плечо, разрубил его до самого паха. После этого норманн, размахивая мечом, бросился на остальных франков, но те, к его удивлению, не стали сражаться, а, вскочив на лошадей, помчались прочь. Впереди всех, безжалостно вонзая шпоры в бока своего коня, несся барон де Брюнне. Граф оглянулся – вздымая по дороге клубы пыли, к озеру неслось объединенное войско Мелана – около сотни франков и норманнов.
– Перевяжите вначале барона, – приказал граф, – он пострадал намного сильнее меня!
Когда сопернику оказали помощь, Ингмар подошел к нему с запиской в руках.
– Это не моя рука – закричала Кларисса, вырывая записку из рук мужа, – я даже не знаю, чей это почерк!
– Я знаю, моя родная, что ты ни в чем не виновата, и буду сегодня вымаливать у тебя прощение – прошептал ей на ухо муж, – в замке есть соглядатай этой толстой свиньи де Брюнне, и мне нужно выяснить, кем написаны эти записки. Я догадываюсь, кто в этом замешан, но, несомненно, у нее есть сообщник. Вряд ли твоя служанка обучена грамоте.
Брови графини взметнулись вверх.
– Жанна?! Не может быть! Она выросла вместе со мной! Эд!
Начальник стражи находился недалеко и быстро отозвался.
– Неужели Жанна могла меня предать, что заставило ее так поступить? Я ей так верила! – потрясенная Кларисса ухватилась за мужа, чтобы не упасть. Тот бурный прилив энергии, который поддерживал ее в те страшные минуты, когда она увидела, как над Ингмаром занесли меч, закончился, и молодая женщина едва держалась на ногах. А предательство Жанны совершенно доконало ее. Ингмар подхватил ее на руки и усадил на Дагни.
– Все, едем в замок! Пока об этом никому ни слова!
– Гро! – Ингмар подозвал молодого викинга и, когда тот приблизился, отошел с ним в сторону:
– Мы не будем сильно спешить, а ты мчись как северный ветер и передай Магнусу мой приказ – срочно запереть служанку Жанну в подвале. Но при этом…. – граф доверительно положил руку на плечо молодому воину, – она не должна и слова никому успеть сказать, да и вообще нежелательно, чтобы кто-то видел, как ее поведут в подземелье замка. Гро понимающе улыбнулся – он всегда отличался сообразительностью – и, вскочив на коня, умчался в направлении замка Мелана.
Весь этот трудный день погода была удивительно тихая, в воздухе стояла жаркая мгла, которая к вечеру начала быстро сгущаться. Солнце уже близилось к закату, когда бледная луна, не дождавшись своего часа, появилась на небе. Дневное светило из белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. На душе у Клариссы было очень легко, несмотря на напряженные события дня. Все переживания предыдущих недель разом схлынули и разрешились за несколько минут. События теперь казались мелкими и незначительными по сравнению с тем, что Ингмар осталсяневредим. А ведь промедли Кларисса хотя бы одно мгновение – и его уже не было бы в живых! Снова, и снова она переживала тот ужасный страх, когда мчалась на Сейле и молила бога лишь об одном – только бы успеть! От таких волнений силы оставили молодую женщину, она расслабилась и, опершись на сильную грудь мужа, почти дремала под монотонный стук копыт неспешно бредущего жеребца. Так и ехали они, обнявшись, по каменистой равнине, а сзади двигалась длинной шеренгой дружина замка Мелан. Ингмар и Кларисса не прислушивались к веселым разговорам дружинников, сопровождаемых хохотом и грубыми шутками, а тихо наслаждались покоем и приятной поездкой. Стало смеркаться. Ингмар обратил внимание, что сумерки были очень короткие: как-то слишком быстро опустилась темнота. Кавалькада медленно двигалась вдоль реки. Сена совершенно успокоилась, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто река погрузилась в мягкий сон. Наконец показалась переправа.
– Она в подвале, и никто ничего не видел… – прошептал Гро, как только Ингмар соскочил с коня. Графу стало ясно, что арест Жанны сохранен в тайне. Он вместе с молодым викингом прошел по крутой каменной лестнице и, лязгнув засовом, толкнул ногой тяжелую дубовую дверь. Резкий скрип заставил Жанну вздрогнуть и прижаться к стене. Служанка исподлобья смотрела на своего хозяина. Никогда раньше Ингмару не доводилось видеть в ее глазах такую звериную ненависть. Граф медленно вошел в темницу и приблизился вплотную к предательнице. Жанна отвернулась, было к стене, не выдержав тяжелого взгляда вождя викингов, но тот взял женщину за подбородок и повернул ее лицо к себе.
