Ознакомительная версия.
Верменич опешил. А потом расхохотался:
– А почему бы вам самим не спросить отца, за сегодняшним ужином, например?
Мальчики не успели ответить. Серафима принесла вычищенный, отутюженный фрак, и Павел ушел одеваться.
Через час он, мальчики, Агафья и Кирдягин сидели в столовой за длинным, по-праздничному накрытым столом. По этому случаю на нем красовались фамильное серебро и тончайший фарфор. Бокалы под вино и шампанское окружали яркие радужные пятна. Салфетки, заправленные в затейливые бронзовые колечки, топорщились крошечными торосами на огромной белой, до хруста накрахмаленной скатерти.
Верменич, заметив пустующее кресло учительницы, склонился к Агафье:
– Что случилось? Почему нет Саши?
Нянька удрученно покачала головой:
– Кирюша велел, чтобы на ужине никого из прислуги, кроме Прохора, не было.
Павел нахмурился:
– Странные дела творятся в этом доме! С каких пор у Адашевых стали относиться к гувернантке как к простой горничной или кухарке? Или Саша не заслужила права сидеть за столом с их сиятельствами?
– И-и-и, голубчик! – прошептала старушка и оглянулась на Кирдягина, скучавшего по другую сторону стола. – Не иначе как Полинка ему напела против Саши. Кирилл-то сначала решил и ее пригласить, а потом вдруг передумал: «Я с ней отдельно переговорю и отблагодарю».
Павел выругался про себя. Он все еще надеялся, что приятель раздумает делать предложение баронессе, хотя все говорило о другом. Верменич посмотрел на мальчиков, притихших и, кажется, изрядно напуганных грядущими переменами. Если бы не они, Павел давно покинул бы сие торжество, но Ильюшка не отпускал его руку, а Андрей ерзал на своем стуле, поглядывая на двери, из которых должен появиться отец.
И он появился! Под руку с сияющей от счастья баронессой!
Адашев провел ее к столу, показав на кресло рядом с собой. Полина села, а сам князь остался стоять.
Павел стиснул зубы. Он ни слова не понял из того о чем говорил Кирилл. Мысли были заняты лишь тем, как сдержаться и не заявить, что навсегда покидает этот дом, хозяин которого после падения с лошади окончательно сошел с ума...
Кирилл поднял бокал с шампанским:
– За здоровье будущей княгини Адашевой! – Отпив несколько глотков, князь склонился к руке своей невесты. Губы коснулись тонкого запястья, и он вдруг подумал, что этот поцелуй не пробудил в нем ни ожидаемого трепета, ни радостного предчувствия. Сегодня он впервые поцеловал ее в губы, после того как она ответила на его предложение согласием. Но и это не вызвало в нем особого волнения.
Князь украдкой посмотрел на приятеля, потом перевел взгляд на детей. Сердито насупившись, все трое молча ковыряли вилками в своих тарелках. Нянька, сжавшись в комочек, тоже смотрела в сторону, Кирилл отметил, что она так ни к чему и не притронулась. Даже бокал с шампанским отставила в сторону, старая. Князь сердито нахмурился. Похоже, его домашние вздумали бунтовать! А бунт необходимо подавлять: всеми доступными средствами в самом зародыше. Он сделал свой выбор, и всем остальным придется принять это как должное!
– Андрей, Илья! – обратился Адашев к сыновьям. – Подойдите сюда и поздравьте вашу будущую маменьку!
Ильюшка вновь ухватился за руку Верменича, но тот осторожно разжал его пальцы и легко подтолкнул к баронессе. Негоже с первого дня осложнять отношения с будущей мачехой. Он, был бессилен помешать дальнейшему ходу событий, но хотелось уберечь мальчишек от отцовского гнева.
Мальчик просеменил к креслу баронессы, торопливо, глотая окончания слов, пробубнил поздравление и, покраснев, ткнулся губами в ее щеку. Полина, погладив его по голове, что-то шепнула на ухо, Илья, виновато оглянувшись на старшего брата присел рядом с ней на свободное кресло.
Князь выжидающе смотрел на Андрея. Мальчик поднялся, застыв в позе стойкого оловянного солдатика.
Павел усмехнулся. Праздник все больше превращался в фарс, и было до крайности смешно наблюдать за попытками его товарища изобразить из себя счастливого жениха. Баронесса играла с большим успехом. Чувствуя напряжение, царившее в столовой, она тем не менее продолжала весело щебетать и расточать улыбки.
Сын замер, упорно глядя на стол. Кирилл заметил, как по бледной щеке ребенка медленно скользнула слезинка, задержалась на кончике носа; Андрей быстрым движением смахнул ее с лица.
Адашев, подойдя к сыну, положил руку на его плечо:
– В чем дело, Андрюша? Папенька! – Мальчик с отчаянием посмотрел на отца.
– Помнишь, ты говорил о том, что спросишь нас, когда будешь выбирать нам маменьку? Ты обещал найти самую добрую, самую красивую, которая будет всегда любить нас...
– А, разве это не так? – мягко спросил Кирилл – Разве я в чем-то вас обманул?
Сын всхлипнул и схватил его за руку.
– Но мы не хотим, чтобы госпожа баронесса была нашей маменькой!..
– Что еще за фокусы! – Князь сердито сдвинул брови. – Как ты смеешь нести такую ересь! Сейчас же подойди к ней, поцелуй руку и извинись, а после ужина передашь мадемуазель Александре, что я велел за дерзость на неделю лишить тебя прогулок!
Мальчик сгорбился и, точно старичок, шаркая ногами, подошел к баронессе. Та, как ни в чем не бывало, поднесла руку к его губам. Андрей, покраснев, с ненавистью глянул на будущую мачеху, потом вытянул правую руку, разжал пальцы, и крупный жирный паук спланировал на обнаженное плечо женщины.
Все остолбенели. Полина медленно открыла рот и истошно завизжала, смахнув мерзкое восьминогое чудовище на пол. Потом попробовала вскочить, но край платья зацепился за соседнее кресло. Раздался громкий треск, и баронесса с ужасом увидела, как ее пышная юбка расползается, а младший из ее будущих пасынков с нескрываемым торжеством взирает на ее попытки спасти остатки платья.
Князь бросился на помощь невесте, но Кирдягин заступил ему дорогу:
– Ваша светлость! Я не намерен терпеть подобных издевательств над моей кузиной! Ваши дети не просто невоспитанны и жестоки! – Он брезгливо оглядел притихших мальчиков. – Это, маленькие, грубые животные, и я бы на вашем месте, князь, поучил их хорошенько плеткой, чтобы знали свое место!
– К всеобщей радости, мосье Кирдягин, вам никогда не быть на этом месте! – Павел с яростью отшвырнул от себя кресло. – И если кого и стоит поучить плеткой, то только вас, чтобы не совали нос не в свое дело!
– Павел, прекрати! – Князь вне себя от гнева стукнул кулаком по столу и приказал няньке: – Сейчас же отведи детей к гувернантке! Посиди с ними в детской, пока не уснут.
– Детей провожу я! – Верменич подошел к мальчикам, обнял их за плечи и презрительно скривившись, произнес: – И если их отец решится последовать совету этого столичного ублюдка, он мне больше не друг. – Павел усмехнулся, глядя на баронессу. – Не горюйте, мадам! Завтра же я покину этот дом и не буду мешать вашему счастью!
Ознакомительная версия.
