Сильная рука больно мяла грудь, но она совершенно не замечала боли, тело горело в предвкушении удовольствия, ожидающего впереди. Ульрих ускорил свои движения, и вскоре оба оказались в волшебном царстве восхитительного экстаза. Мужчина поцелуем приглушил вопль, едва не вырвавшийся изо рта изнемогающей от наслаждения Радмилы. Его освобождение было просто потрясающим по силе и блаженству.
― Слава богу, со мной все в порядке ― подумал восхищенный Ульрих, когда сердце немного успокоилось Удовольствие от столь прекрасной близости и мысль о том, что с его мужской силой все хорошо, привели его в полный восторг. Освободив ее рот и отдышавшись, Ульрих, повернул молодую женщину к себе лицом и прошептал ей:
— А наши роскошные грудки сегодня не получили своей доли наслаждения! — и стал легонько прикусывать розовые кончики белоснежных холмиков.
Молодая женщина, едва начавшая выходить из любовного угара и вознамерившаяся серьезно поговорить с нахальным соблазнителем, опять впала в сладкую истому. Он ласкал языком упругую плоть, она извивалась под ним, постанывая и проталкивая грудь еще глубже ему в рот, пока он не начал сосать ее.
— Какой же он чудесный любовник, — восхищалось ее разгоряченное тело, беспокоящееся только о своих потребностях! Кончилось это тем, что он подхватил ее ноги, закинул себе на плечи, и снова твердый фаллос оказался глубоко внутри ее тела, и снова блаженство заполонило ее.
— Бессовестный искуситель, — запоздало думала молодая женщина. Ее безвольно раскинутые руки показывали, что она полностью подчинилась смелому победителю. Наконец сильнейший экстаз снова потряс их разгоряченные, вспотевшие тела.
— Нам надо кое-что обсудить, — отдохнув, Ульрих обнял Радмилу и, дыша ей в затылок, сказал, — я хочу, чтобы ты со мной сейчас уехала в Дерпт.
— Куда? — встрепенулась молодая женщина.
— Ведь мы с тобой еще раньше все обговорили! Я хочу тебя, можно сказать, что с ума схожу от желания! Ты, наверно, наложила какое-то-то заклятие, что все время только о тебе и думаю! Полгода я не был ни с одной женщиной, и не потому, что не хотел. Ты заколдовала мой меч, и он жаждет только тебя, — он стал целовать ее в нежный изгиб шеи.
— Перестань меня соблазнять, Ульрих! Я не колдовала и ни в чем перед тобой не виновата! Разве только в том, что дважды спасла тебя от смерти! Почему ты не женишься на своей высокородной немецкой невесте и не оставишь меня в покое? — возмутилась Радмила.
— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной! Ты вроде тоже не против нашей любви, — и он тоненько передразнил, — ах, как хорошо, Ульрих, скорее, Ульрих!
— Ты путаешь похоть с любовью! Сам совратил меня, а сейчас насмехается! — слезы покатились из ее прелестных глаз. — Я не собираюсь никуда с тобой ехать, мне и у брата хорошо живется! У меня нет проблем с женихами, но замуж не хочу…. я всем им отказала, даже княжичу!
― Просто ты боишься, что после свадьбы муж сразу же поймет, что ты не девственна….. потому и отказываешь всем женихам! — взбешенный упоминанием блистательного соперника, рыцарь уже не разбирал, что и несет.
— Тебя это не должно заботить! Я не стану твоей наложницей, пусть твои немки тебя развлекают! Немедленно уходи, пока дворовых не позвала! Стоит только мне закричать… — широкая ладонь надежно запечатала ей ротик.
— И что будет? Разве что на твоей совести появится смерть нескольких человек, твоих слуг? Нас тут около десяти человек, твоим защитникам не выстоять против опытных воинов. Погубишь их, да и только! Так что одевайся, и побыстрее! — он протянул ей ночную рубашку, которая лежала на кресле, возле кровати.
— Нет, ни за что! — рассерженная красавица соскочила с кровати, чтобы позвать слуг, но рыцарь быстро поймал ее и ловко всунул в маленький рот кляп, скрученный из куска тонкого льняного полотна.
— Похоже, дальнейшие переговоры не имеют смысла, — подытожил Ульрих и быстро закатал ее в шерстяное одеяло.
Не обращая внимания на отчаянные попытки своей коварной возлюбленной освободиться, перебросил легкое тело через плечо и двинулся к выходу, предварительно трижды мигнув слюдяным фонариком. Уже не скрываясь, сильным ударом ноги рыцарь распахнул дверь и побежал вниз по дубовым ступеням.
В темных сенях он заблудился и ввалился с бьющимся свертком на плече в людскую. Громадный бородатый мужик с ложкой щей в руке просто остолбенел при виде Ульриха и глуповато-удивленно разинул рот; а толстая женщина в широком красном сарафане истошно завопила. Похититель проворно выскочил обратно в сени и толкнул уже нужную дверь. Свежесть морозной ночи ударила в разгоряченное лицо. Ульрих быстро сбежал по ступеням. Бруно и Георг уже открывали ворота
— Тать! Тать! Боярышню украли! — истерично закричала выскочившая на крыльцо расхристанная толстуха.
Где-то в глубине двора послышался звук резко открываемых запоров, и к парадному крыльцу, не разбирая дороги, помчались по снегу несколько полураздетых мужиков в нательных рубахах. Кто держал в руках вилы, а кто размахивал топором. Рыцари, открыв ворота, отвязывали лошадей, которые дожидались своих хозяев поблизости, возле ограды.
Ульрих передал сверток с девушкой подбежавшему раньше других оруженосцу Бруно, выхватил меч и, повернувшись, приготовился к обороне. Подбежавшие мужики увидели рослого воина с длинным мечом и остановились в нерешительности. Вдруг из темноты вылетел еще один смельчак. Он размахивал тяжелой цепью. Цепь была длинной, и нападающий, желая использовать это преимущество, замахнулся издалека. Оробевшие дворовые воспрянули духом и, подняв свое незамысловатое оружие, уже приготовились броситься в атаку. Ульрих выбросил вверх правую руку в меховой рукавице навстречу летевшей на него цепи, и цепь со звоном намоталась на нее. В следующее мгновение он с силой рванул цепь на себя, и здоровенный детина со всего размаха шмякнулся мордой в снег. Правда, бросив цепь, он живо вскочил. Самый смелый из дворни все же бросился на рыцаря с вилами наперевес. Но быстрый удар меча перерубил древко, и весь гурт с ревом повернул вспять. Напоследок Ульрих больно ударил мечом плашмя по заднице мужика, нападавшего с цепью. Тот снова кубарем покатился в снег.
Радмила ничего не видела. Только слышала крики дворни, звон металла, ей было больно на твердом мужском плече. Потом чьи-то сильные руки подхватили ее и уложили на теплую спину лошади, сзади кто-то вскочил и тронул коня. Она слышала довольный смех Ульриха, храп лошадей, скрип снега и насмешливое немецкое улюлюканье.
Добраться до крытого возка было делом нескольких минут. Рыцарь осторожно снял с Лотаря сверток с пленницей и перенес в повозку.
