– Значит, ты согласен спуститься в шахту? – спросил один из шахтеров.
– Ваш красивый костюм пострадает, милорд, – усмехнулся другой. – Он будет весь в саже. К тому же инспекция может занять не одни день. И вам придется пропустить из-за этого несколько званых обедов в Лондоне.
– Я готов спуститься сейчас же. И это будет не первый случай, когда я окажусь в этой шахте. Одежду можно оставить здесь. Пусть кто-нибудь одолжит мне сапоги, а пятеро лучших горняков должны спуститься со мной. Мы начнем инспектировать шахту сегодня же. Я не уеду из Тислоу, пока не узнаю, что требуется. Если там небезопасно, я составлю отчет и в нем поясню свою позицию и опишу, в чем состоит опасность. Если же они решат продолжать работы и произойдет новый обвал, то этот отчет послужит им обвинением.
– Они не позволят тебе спуститься в шахту.
– Пропуском мне послужит имя Коттингтона. Пока он еще жив.
Кайл не стал ждать согласия Джона и его друзей. Крики толпы стали доказательством его правоты. Он выиграл. Потом Кайл подошел к Роуз.
– Сейчас тебе надо вернуться к Пру. Я провожу тебя до экипажа.
– Я сама справлюсь. Делай что должен.
Он расстегнул сюртук, скинул его и передал ей. Подошел мальчик, держа в руках сапоги. Кайл присел и натянул их. Пятеро самых опытных шахтеров с лампами в руках ожидали у дверей церкви.
Роуз прижала к себе одежду Кайла и следила за приготовлениями. С таким же успехом она могла бы наблюдать за дикарским ритуалом в какой-нибудь экзотической стране, настолько заинтересованной выглядела.
– Скажи Пру, что мне потребуется много горячей воды, когда я вернусь домой, – сказал Кайл.
Роуз потянулась к мужу и шепнула на ухо:
– Думаю, тебе понадобится целая ванна. И вероятно, ты будешь таким усталым, что мне придется тебе помочь.
Его тело тотчас же откликнулось: картины вчерашней ночи и таких же будущих ночей, а также предстоящего омовения в ванне усугубили его состояние. Он стиснул зубы и уставился на каменный пол церкви, чтобы овладеть своими чувствами.
– Роуз, дорогая, мне придется долгие часы провести в черной дыре. Думаю, тебе это будет не очень приятно.
Она не стала изображать притворную досаду, и когда Кайл уходил, казалась очень довольной собой.
Люди, собравшиеся в церкви, последовали за Кайлом. Углекопы решили, что их инженер непременно попадет сегодня в шахту, и да поможет Господь десятнику, который попытается ему помешать.
Дети разбежались, но многие женщины все еще оставались в церкви. Пока Роуз складывала одежду Кайла, на нее было обращено пристальное внимание. Наконец женщина средних лет, в простом платье с пышной юбкой и в белом хлопчатобумажном платке, подошла к ней.
– Скорее всего они не вернутся до ночи. Мы пошлем кого-нибудь из малышей за вашей каретой.
– Думаю, оставлю карету Кайлу, а сама пройдусь пешком. Хорошо было бы, если бы кто-нибудь сказал об этом кучеру, чтобы он позаботился о лошадях.
Женщина окликнула мальчугана лет шести и поручила ему сообщить кучеру, что пожелала Роуз. Потом одобрительно оглядела ее дорожное платье.
– Вам, должно быть, тепло в вашем наряде и вы не станете пенять нам на то, что мы заставили вас идти пешком. Этот плащ ведь на меху?
Роуз приподняла край своего плаща и показала меховую подкладку.
– Я спорола мех со старого плаща и вшила сюда.
Еще несколько женщин подошли поближе послушать разговор и посмотреть. Одна из них протянула руку и пощупала мех.
– Не думала, что леди это делают. Перелицовывают юбки и тому подобное.
– Так делают многие леди. Только никому об этом не рассказывают.
Женщины засмеялись. Еще несколько подошли поглядеть на туалет Роуз.
Роуз осталась на некоторое время поболтать с ними. Женщины из Тислоу очень походили на лондонских и на всех остальных. Они хотели узнать все о новой моде, даже если и не могли купить дорогую одежду. Да и светские сплетни тоже вызывали их интерес.
Когда Роуз наконец направилась к дому Харольда, первая из подошедших к ней женщин, по имени Элли, составила ей компанию и пошла рядом.
– Если не возражаете, пройдусь с вами. Я думала навестить Пруденс. Она уже несколько дней не появлялась в деревне. А мы давние подруги. Когда мы были девушками, жили в соседних домах.
Роуз была рада ее обществу. Когда они оказались на окраине Тислоу, Элли заговорила снова:
– Ее удивил брак Кайла, я говорю о Пруденс. И обеспокоил. Она говорила об этом мне, но больше никому.
– Надеюсь, что теперь, когда она со мной познакомилась, это ее уже не так беспокоит.
– Она беспокоилась не из-за вас… Конечно, она желает Кайлу счастья. И поняла, почему брак с вами поможет ему в будущем.
– Так что же ее обеспокоило?
Элли помрачнела, будто не могла решить, стоит ли говорить.
– Сначала я не знала. А потом по деревне поползли слухи. О вас и Норбери.
Сердце Роуз упало. Значит, об этом стало известно всей деревне! Их она могла интересовать как жена Кайла и леди, но в то же время они проявляли любопытство к ней как к шлюхе Норбери. Станут ли они говорить об этом с Кайлом, пока он будет стараться помочь им? Найдется ли среди них человек, не одобряющий компромиссы, способный намекнуть Кайлу на ее прошлое?
Никогда еще Роуз так не сожалела о своей глупости и романе с Норбери, как в эту минуту, пока шла рядом с положительной и достойной Элли.
– Я не думала, что эта история дошла до Тислоу, – сказала Роуз. – Не предполагала, что мое общество могло нанести ущерб его репутации. Теперь понимаю, что мне следовало прислушаться к его словам и тотчас же вернуться к Пруденс.
– Но ведь он женился на вас. И значит, это его не тяготило. А что касается вашей истории, то о ней заговорили, когда несколько недель назад сюда приезжал графский сынок. Никто не остался равнодушен к такому совпадению. Мы не дураки и понимаем, отчего между ними двумя пробежала черная кошка, а кое-кто из нас знает, что это началось давно, и знает почему.
– Вы имеете в виду трепку, которую Кайл задал Норбери, когда они были мальчишками? Да, понимаю, что такое оставляет след на всю жизнь. Все это выглядит так, будто Норбери так и остался мальчишкой, распространяющим сплетни о том, кто однажды побил его.
Элли смотрела на Роуз со странным выражением.
– Дело не в одной только трепке. Если бы Кайл тогда не поколотил его, он все равно не остался бы внакладе. Кайл показал тогда всем, что есть вещи, которые не могут оставаться безнаказанными, кто бы их ни совершал независимо от происхождения. Для всех нас существуют понятия о добре и зле, и они так же обязательны для тех, кто родился в поместье. Нельзя унижать тех, кто ниже тебя по положению. А история с вами говорит о том, что это произошло дважды.
