– Лидия, я хочу представить тебе мою знакомую, мисс Сюзетт Дюбуа, всеми почитаемую звезду лондонских театров.
Сюзетт выпрямилась в полный рост, бросив на жирную коротышку внушительный взгляд – дескать, смотри, с кем тебе придется побороться. Сюзетт была красавица, сногсшибательно одета, а глаза ее и волосы блестели в ярком солнечном свете.
К досаде и потрясению Сюзетт, Лидия насмешливо фыркнула:
– Актриса, Ники? Право же, тебе следует более осмотрительно выбирать знакомых. Что скажут люди, если узнают, что у тебя есть привычка общаться с особами столь низкого происхождения?
Так умело оскорбив Сюзетт, Лидия повела Ника прочь, и злополучный неудачник даже не решился обернуться и попрощаться со знаменитой мадемуазель Дюбуа.
Разъяренная, кипящая от гнева, Сюзетт осталась стоять возле брошенной двуколки, гадая, не надеется ли Ник, что она сама позаботится об экипаже, как покорная прислуга.
Ее оскорбили сильнее, чем когда-либо в жизни. Ведьма старая! Возомнила о себе, что она, черт побери, настолько выше Сюзетт! Ладно, пусть у нее есть банковский счет с кучей денег, а только Сюзетт получит Ника, и никакие богатства мира не изменят этого.
Сюзетт задумала месть. Она будет быстрой, ужасной и забавной, и актриса уже жаждала начать.
Ребекка пошевелилась и протянула руку к Джеймсу, но его не было рядом. Она мгновенно проснулась и вгляделась в темноту. Сквозь приоткрытую дверь в соседнюю комнату виднелось мерцание свечи. Джеймс стоял, опершись на подоконник, и смотрел в ночное небо.
Он был обнажен. В комнату струился лунный свет, отчетливо обрисовывая тело Джеймса и отбрасывая на него причудливые тени. Его спину во всех направлениях перекрещивали странные линии. Ноги у него были сильные и волосатые, а ягодицы округлые и… и… прелестные! Ребекка не нашла другого подходящего слова и усмехнулась – она и не представляла себе, что женщина может получить удовольствие, разглядывая нагого мужчину.
Ребекка стала вспоминать все, что он с ней делал, и в животе у нее защекотало. Думай хоть сто лет, и все равно она не придумала бы таких неслыханных, потрясающих вещей. В одну минуту он был таким терпеливым, нежным и любящим, а в следующую – непреклонным и настойчивым. У нее болели места, которых она раньше и не замечала, даже внутренняя поверхность бедер была исцарапана его бакенбардами! Когда Ребекка вспомнила, как он целовал ее там, она запылала от возбуждения.
Как ей это понравилось! И хотелось начать все снова, как только она сумеет заманить его в постель, хотя наслаждение, которое она испытывала, слегка тревожило. Ребекка не была опытной в плотских утехах, поэтому не предполагала, что будет получать от них столько удовольствия. Но она никогда никому не расскажет о том, как это восхитительно! Это будет ее порочная, чудесная тайна – ее и Джеймса!
Он выглядел печальным и задумчивым, словно на плечах лежал тяжелый груз. Ребекка ощущала его напряжение и тревогу и очень хотела как-нибудь утешить его. Самым правильным сейчас будет подойти к Джеймсу.
Ребекке все казалось совершенно правильным, словно ее судьба наконец встала на место, как отдельные кусочки из сложной мозаики. Она сползла с кровати, закуталась в простыню, потому что нагота немного смущала ее, и направилась к Джеймсу. Погруженный в свои размышления, он не заметил Ребекку, пока та не подошла совсем близко.
Джеймс не сказал ни слова, просто приглашающе поднял руку, и Ребекка юркнула под нее. Окно было открыто, прохладный воздух заставил ее задрожать, и Джеймс притянул девушку к себе. Тепло его тела быстро согрело Ребекку.
Он долго молчал, а потом спросил:
– А ты знаешь, что в Южном полушарии звезды выглядят совсем по-другому?
– Нет.
– Когда даже звезды чужие, чувствуешь себя так далеко от дома, словно в сердце своем понимаешь, что уже никогда не вернешься туда, где твое настоящее место.
Джеймс был очень печален, и его грусть напугала Ребекку. Неужели он уже жалеет об их решении?
– Ты путешествовал за семь морей?
– Я побывал во многих экзотических странах.
Джеймс впервые заговорил о своем прошлом, впервые упомянул о чем-то личном, и Ребекка была заинтригована. Она ласково подтолкнула его:
– Ты нашел свою дорогу домой?
– Не думаю, что я когда-нибудь ее найду.
Удрученный и печальный, он снова посмотрел в окно.
– Что случилось, Джеймс? Ты можешь признаться мне. Теперь я твоя жена. Может быть, я сумею помочь.
Он негромко выругался, и Ребекка не сообразила, что из сказанного ею вызвало такую реакцию. То, что она его жена? То, что она сумеет помочь?
Джеймс опять задумался, и Ребекка задрожала от беспокойства. Неизвестно, в чем он собирается признаться, да только она не хочет этого слышать.
– Я сделал ужасную вещь, – произнес он наконец.
«Убийство? Кого-то изувечил? Что? Что?» – мысленно вскричала Ребекка, но виду не подала, улыбнулась и произнесла:
– Ты самый милый человек из всех, кого я знаю. Что уж такого ты мог совершить, чтобы это можно было назвать ужасным?
– Милый? Боже! – Джеймс хмыкнул. – Как меня только не называли за мою жизнь, но уж милым – никогда. – Он обнял Ребекку и сказал самые пугающие слова: – Сядь. Нам нужно поговорить.
Он подвел, девушку к столу, выдвинул для нее стул и сам сел напротив так, что колени их соприкасались.
– Последние десять лет, – произнес он, – я ненавидел лорда Стэнтона.
Признание сбило Ребекку с толку. Она считала, что Джеймс с Алексом были хорошими знакомыми, может быть, даже друзьями.
– Ты ненавидел Алекса?
– Да. И все время думал о том, как я могу причинить ему боль. – Он замолчал и внимательно посмотрел на девушку, словно запоминая ее черты, словно прощаясь с ней. – Но вместо этого я причинил боль тебе.
– Ты ничего мне не сделал. – Ребекку охватило желание коснуться Джеймса, и она взяла его руки в свои. – Со мной все замечательно.
– Я был твердо намерен выяснить, что для него самое важное в жизни, и уничтожить это.
– И ты решил, что это я? – Какая нелепость! Она до такой степени ничего не значила для Алекса, что он скорее всего даже не заметил ее исчезновения.
– Я выманил тебя из дома с определенной целью, – продолжал Джеймс. – И соблазнил, чтобы расстроить женитьбу Стэнтона, чтобы отослать тебя к нему обесчещенной и запятнанной.
– Он никогда не хотел меня, Джеймс.
– Значит, он болван. – Джеймс погладил ее по щеке. – А теперь одевайся, и я велю Уилли отвезти тебя домой.
– Я не поеду. Мы отправляемся в Шотландию, чтобы пожениться. Ты обещал.
– Я лгал. – Он стыдливо отвел взгляд в сторону. – Мне жаль.
– Тебе жаль? И это все, что ты собирался мне сказать?
