– За обаятельную и страстную женщину! – с жаром ответил Борис, снова протягивая к ней руки. – За женщину, которую я безумно хочу! – Мэрили сделала еще один шаг назад. – Ты разве этого не знаешь? Почему ты меня так мучаешь?
– Всему свое время! – резко возразила Мэрили. – Мне был обещан ужин, а я умираю от голода.
– Ах да! – Борис кивнул и двинулся в сторону маленькой кухни. – Ты совершенно права, прошу прощения. Просто я желаю тебя так страстно, что забываю все на свете! Конечно, давай сначала поужинаем! – Он с грохотом начал переставлять посуду. – А потом мы отправимся с тобой в постель, где нам будет тепло и уютно. Я сделаю все, чтобы нам было хорошо вместе, моя дорогая Наталья!
Он повернулся, чтобы бросить на нее взгляд, полный обожания, и Мэрили удалось выжать из себя жалкое подобие улыбки.
– Тебе это понравится, – сказал Борис, протягивая ей бокал. – Великолепное полусухое шампанское, специально для тебя.
Взяв бокал, Мэрили осушила его одним залпом.
– А вот и пельмени. – Борис внес в комнату большое дымящееся блюдо. – Лучших пельменей не найти во всей Сибири!
Мэрили передернуло – нельзя сказать, что от пельменей шел аппетитный запах. Выпив еще шампанского, Мэрили искренне надеялась, что это позволит ей слегка расслабиться.
– У тебя такая опасная работа, – начала она. – Мне все время приходится беспокоиться за тебя. Что, если вдруг кому-нибудь из твоих подопечных удастся сбежать? Ты не допускаешь такой ужасной возможности?
Борис был рад, что Мэрили не видит его злорадной улыбки. Коварная лиса! Ладно, он поиграет в ее игру! Но только недолго. Борису хотелось взять свое еще до появления Рудольфа, который получил указание прийти около полуночи. Бросив быстрый взгляд на часы, он увидел, что имеет в запасе еще достаточно времени – около двух часов. Собственно говоря, именно по этой причине Борис и забрал ее из ресторана раньше обычного.
– Нет, – в конце концов ответил он на вопрос Мэрили. – Я не допускаю такой возможности, Наталья.
– Но ведь нет на свете такой тюрьмы, из которой нельзя было бы совершить побег: любая из них имеет какие-нибудь недостатки.
– Конечно, – согласился Борис. – Это может случиться даже средь бела дня – при смене караула, инспекциях, в то время, когда заключенные получают пищу. Я даже приказал увеличить число охранников, хотя, по правде говоря, меня это не беспокоит так сильно, как ты думаешь. – Он не смог удержаться, чтобы не бросить на Мэрили испытующий взгляд. – А почему это так волнует тебя?
– Что ты! Мне это совершенно безразлично. – Мэрили попыталась изобразить в глазах кокетство и мягко улыбнулась: – Я только хочу быть уверена, что ты находишься в безопасности. Ты стал значить для меня слишком много, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
– Все будет в порядке, это-то я уж тебе обещаю, – ответил он, раскладывая пельмени по тарелкам. – Не будем терять времени, дорогая Наталья. Огонь в печке догорает, и, я думаю, нам будет намного теплее в постели.
С замирающим сердцем Мэрили села за стол. Борис совсем ничего не пил, и это сильно осложняло ситуацию. Она кивнула на бутылку, поставленную Борисом на стол:
– А ты разве не присоединишься ко мне?
– Нет, с меня хватит вчерашнего вечера. Мне нужна ясная голова и силы в мышцах, я хочу ощутить сполна блаженство, которые мы доставим друг другу.
Мэрили отодвинула тарелку.
– Ешь, – нетерпеливо сказал Борис. – Ты же сама говорила, что умираешь с голоду.
Так или иначе, можно было потянуть еще немного времени. Борис так легко проговорился, что из тюрьмы возможен побег! Она и надеяться на такое не могла.
– Я не ем пельмени. – Мэрили брезгливо отодвинула тарелку в сторону.
– В самом деле? – приподнял одну бровь Борис. – Но это все, что у меня есть. Ешь или пойдешь в постель голодной!
– Не буду! – Настало время затеять ссору. Она вскочила на ноги. – Должна сказать, что не очень-то ты любезный хозяин. Ты даже не спросил, нравится ли мне это блюдо или нет! А узнав, что не нравится, ты всем своим видом показываешь, что тебя это нисколько не заботит! При таком отношении я очень сомневаюсь, что ты увидишь меня в своей постели…
– Ты не поняла. – Борис вскочил следом за ней, так что его стул с грохотом упал на пол. – Маленькая моя, ты запросишь у меня вторую порцию!
– Нет! – Она попыталась увернуться, но Борис быстро подхватил Мэрили на руки и понес к кровати.
Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела Горчакова, срывающего с себя гимнастерку.
– Нет! – Мэрили попыталась вырваться из его цепких объятий. – Нет, ты не можешь это сделать.
– Смогу, – ощерился Горчаков, наваливаясь на нее и начиная снимать с Мэрили платье.
Она защищалась, как могла, чувствуя, насколько неравны их силы. Теперь Горчаков смотрел на нее, обнаженную, странным взглядом, в котором присутствовали одновременно и жестокость, и похоть.
– А теперь, моя лисичка, ты узнаешь, что происходит с женщинами, которые настолько глупы, что пытаются водить за нос самого Бориса Горчакова!
Он попытался раздвинуть ей ноги, но Мэрили, извиваясь, изо всех сил вцепилась в него ногтями. Борис отвесил ей несколько звонких пощечин:
– Черт тебя возьми! Хватит дергаться! Ты будешь моей! – Он попытался ударить ее еще раз. – Я буду заниматься любовью с дочерью Драгомира Михайловского столько, сколько мне этого захочется!
Мэрили застыла. От слов Бориса по ее спине побежали мурашки. Воспользовавшись мгновенным замешательством девушки, он снова навалился на нее. Внезапно разверзшаяся чернота заполнила собой все вокруг.
Поняв, что Мэрили находится в глубоком обмороке, Борис удовлетворенно улыбнулся: теперь она всецело находилась в его руках. Охваченный приступом возбуждения, он не слышал ни легкого щелчка замка, ни звука открывающейся двери. Чья-то рука тяжело легла на его плечо. Борис рванулся, но, не успев понять, что же происходит, рухнул на пол от сильного удара, обрушившегося на него.
Корд склонился над Мэрили. Прошептав ее имя, он приподнял голову девушки и потрепал ее по щекам в надежде привести в чувство.
Мэрили медленно открыла глаза, недоуменно глядя на Корда. Наконец она окончательно пришла в себя.
– Ты… ты…
– С тобой все в порядке, Мэрили? – прервал ее Корд. – Он не успел причинить тебе вреда?
Мэрили вспомнила пережитый кошмар. Повернув голову, она увидела Бориса, неподвижно лежащего на полу.
– Нет, он жив. Просто без сознания, – предвосхитил Корд ее вопрос. – И нам нужно убираться отсюда, пока он не пришел в себя. Быстро одевайся, а я тем временем свяжу его.
