– Нет.
Или все-таки она не столь невинна? Неужели он был даже еще большим дураком, чем думал? Перед глазами Седжа встала недавно виденная картина: Мэг, флиртующая с окружавшими ее мужчинами, которые в это время пожирали взорами ее грудь. Что стало с той милой, краснеющей, простой девушкой, которую он полюбил в Торнхилле? Онемев от непостижимого предложения Мэг, он только медленно качал головой, отказываясь верить, что женщина, которую он хотел сделать своей женой, желала лишь стать его любовницей.
– Нет. Нет!
Рука Мэг взлетела ко рту, когда Седж покачал головой и посмотрел на нее так, словно у нее выросла вторая голова.
– Нет, – продолжал повторять он, как будто она была слабоумной и нуждалась в многократном повторении этого слова, прежде чем понять его.
Но Мэг не была слабоумной. Она все прекрасно поняла.
Смертельно униженная, задыхаясь от слез, она повернулась и побежала вдоль цепочки фонариков, развешанных по саду. Она хотела, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее, потому что Мэг казалось, что этого стыда она не переживет.
После долгого обдумывания и логических рассуждений она наконец пришла к заключению, что может и, возможно, ей следует принять его предложение. И тогда она, забыв всякий стыд, предложила себя. Ей и в голову не приходило, что он тоже может передумать.
Седж больше ее не хотел.
Он поцеловал ее. Но только потому, что она оказалась достаточно смелой и предложила ему прогуляться в относительном уединении сада. Кто из мужчин не попытается поцеловать столь безрассудную женщину? Смысл такого предожения был ясен. Поэтому он и поцеловал ее, что сделал бы в данных обстоятельствах любой мужчина.
Но ему только это и нужно было. Поцелуй украдкой, в саду. И ничего другого. Он больше не хотел интимных отношений с ней. У нее была возможность, но она ею не воспользовалась. Другой попытки он ей не дал. Она больше не интересовала Седжа как женщина. Она больше была ему не нужна. Тогда, в Торнхилле, где Мэг была единственной молодой женщиной на многие мили вокруг, ему просто показалось, что она ему нужна. А потом он вернулся в Лондон, где не счесть доступных женщин. И, возможно, в его любовном гнездышке уже поселилась одна из них. Другая женщина, которая встретит его сегодня вечером, когда он вернется, немного задержавшись из-за Мэг.
Этот человек уже второй раз смертельно унизил ее.
Мэг спешила от одного островка света к другому, пока снова не очутилась у каменной лестницы. Девушка остановилась у ее подножия, промокнула глаза и пощипала щеки, что-, бы появиться в бальной зале в относительно нормальном состоянии хотя бы внешне. Подобрав юбки, расправив плечи и вскинув подбородок, она стала медленно подниматься по ступенькам. Несмотря на разрывающееся сердце, она покинет этот бал со всем подобающим достоинством.
Вернувшись в залу через высокие двери, Мэг увидела, что несколько джентльменов уже готовы броситься к ней. Не обращая на них внимания, она отвернулась и принялась искать брата. Она оглядывала собравшихся, пока, наконец, не заметила знакомые рыжевато-каштановые волосы Терренса, который вел в котильоне незнакомую молодую леди. Танец подходил к концу. Не отводя глаз от Терренса, Мэг вдоль стены стала продвигаться поближе к танцующему брату. Повернувшись в ее сторону, Терренс поймал взгляд сестры. Мэг глазами послала ему умоляющий сигнал, в ответ на который он коротко кивнул, дав понять, что заметил его. До конца танца Мэг стояла в плотной толпе. Она вежливо уклонялась от всех попыток вступить с ней в разговор, отвечая, что ждет брата, который отвезет ее домой, потому что у нее безумно разболелась голова.
Убедившись, что Терренс о ней позаботится, Мэг стала рассматривать пожилых женщин – матерей, компаньонок, вдов, – которые, собравшись группами сплетничали, разглядывая танцующие молодые пары. Мэг с высоты своего роста спокойно могла видеть, что делается в противоположном конце залы, но Ба не обладала столь выдающейся фигурой. В данный момент невысокой пухлой старушки нигде не было видно. Возможно, она села отдохнуть, и это значило, что Мэг придется обойти все помещение, чтобы отыскать ее.
Но сначала надо попросить Терренса, чтобы он вызвал их карету.
Мэг казалось, что танец никогда не кончится, и, когда к ней подошел Терренс, она уже была на грани срыва. Теперь у нее действительно разыгралась головная боль, оттого, без сомнения, что девушка пыталась обуздать свои чувства. На глаза Мэг начали наворачиваться слезы. Меньше всего на свете она хотела разрыдаться на публике. Но если она как можно быстрее не покинет это место, так и случится.
– Что такое, Мэгги? – спросил Терренс. Он мягко дотронулся до ее руки, и понизил голос до шепота. – Ты выглядишь не очень хорошо.
– А я не очень хорошо себя чувствую, – ответила Мэг. – У меня раскалывается голова. Я пока поищу Ба, а ты не мог бы вызвать нашу карету? Мне надо побыстрее попасть домой, пока я не упала здесь без чувств.
– О, бедняжка Мэгги. – Он погладил ее по щеке. – Ты и правда выглядишь неважно. Я отвезу тебя домой, милая. Но сначало я отведу тебя к Ба. Последний раз я видел ее вон там.
Терренс взял Мэг под руку и подвел к кружку вдов, сидевших у камина. Их увенчанные тюрбанами и перьями головы были наклонены друг к другу – дамы вели оживленную беседу. Ба сидела в центре группы, ее розовые перья колыхались, она со вниманием слушала одну из пожилых леди.
– Извини, Ба.
При этих словах Терренса перья замерли и все глаза обратились в его сторону.
– Здравствуйте, мои дорогие, – сказала Ба, сияя гордостью за своих двух внуков. – Вы знакомы с…
– Прошу простить, мэм, – перебил Терренс, – но Мэг почувствовала себя плохо. Ты проводишь ее до гардероба, пока я поищу нашу карету?
Ба встрепенулась словно марионетка, которую дернули за ниточки. Она озабоченно стала разглядывать Мэг.
– О моя бедная девочка, – проговорила она, подходя к Мэг. – Ты переутомилась, моя дорогая. Я так боялась, что это веселье ночи напролет в конце концов на тебе скажется. Я доставлю тебя домой в целости и сохранности и приготовлю чудесный отвар, чтобы ты как следует поспала.
Терренс бросился распорядиться насчет кареты, а Ба тем временем медленно повела Мэг к выходу. Девушка шла склонив голову, чтобы не встречаться взглядом ни с кем, кто решится к ней приблизиться, хотя суровый взор Ба и без того останавливал всех заинтересованных джентльменов. Бабушка и внучка вышли в приемную залу, где Ба приказала лакею принести их накидки.
– Как жаль, что мы не можем должным образом поблагодарить герцога и герцогиню, – сказал Ба, окидывая взглядом толпившихся в приемной зале гостей. – Но в такой толчее они вряд ли заметят наше отсутствие. А завтра я пошлю ее светлости записку с благодарностью. Прекрасный бал, не правда ли?
