Входные двери распахнулись, и первые гости начали подниматься по лестнице. София улыбалась, пожимала руки и делала вид, что помнит всех.
Миссис Хиксон остановилась как вкопанная, воззрившись на сапфиры, потом воскликнула:
— Вот как! Сапфиры!
— Да, — сладко улыбнулась София. — Разве они не прекрасны? Мой муж балует меня. — Она подняла к нему лицо, улыбаясь, и он ответил такой улыбкой, что у нее сжались кончики пальцев в бальных туфлях. Интересно, что хотел он ей сказать, когда Уилл их прервал?
— Гмм… — произнесла с осуждением миссис Хиксон и отвернулась, чтобы пожать руку графу.
К тому времени, когда поток гостей превратился в тонкую струйку, София уже поняла, что вполне справилась с задачей и даже имела успех. Это пока еще не сезон, но здесь было достаточно влиятельных людей из высшего света, которые ходили на все приемы. Сегодня их, безусловно, привлекло появление впервые леди Грей и Уилла в качестве обрученных. В соседней с бальной залой комнате Уилл организовал карточные столы.
Струнные и деревянные духовые инструменты, негромко наигрывая, создавали приятный фон. В такой толпе было легко избежать этих леди, которых она уже изобразила в виде стаи злобных птиц. София как будто плыла на облаке, и это ощущение было не из-за выпитого бокала шампанского.
Каллум подарил ей прекрасные драгоценности, таких камней она еще не видела, и, что еще важнее, он подбирал их специально для ее платья. И он смотрел на нее так, будто… будто… Она не могла не думать об этом, терялась в догадках и надеялась.
Вышколенные слуги Уилла лавировали в толпе. Они разносили вино в бальной зале, не забывая и комнату, где играли в карты. Когда София заглянула в дамскую комнату, там тоже были служанки, они помогали леди поправлять прически и оказывали другие мелкие услуги. Дворецкий заверил ее, что приготовления к ужину закончены. Чувствуя себя полноценной хозяйкой, она двигалась по залу, заговаривая ободряюще с теми скромницами, что застенчиво жались по стенам бальной залы. До нее доносились обрывки сплетен пожилых тетушек, дерзкие реплики молодых людей и хихиканье молодых леди.
Она остановилась поправить цветочную гирлянду, зашла за колонну и вдруг вскрикнула от неожиданности, когда крепкие руки схватили ее за талию, развернули, и Каллум крепко прижал ее к себе:
— Миссис Чаттертон! — Его поцелуй был таким страстным и продолжительным, что они рисковали вызвать осуждение — пара была отделена от окружающих лишь колонной и цветочными гирляндами. Когда он отпустил ее, София увидела в его глазах выражение, которое отражало ее собственное чувство.
— Каллум, я так тебе благодарна…
— За сапфиры? Это для меня было удовольствием.
— И за них, разумеется. Такой прекрасный и продуманный подарок. Но я имела в виду и все остальное — за то, что женился на мне, ведь я была такой упрямой и несговорчивой, когда ты делал предложение. Не перестаю надеяться, что сделаю тебя таким же счастливым, какой сделал ты меня.
— Ты уже сделала меня очень счастливым. — Он поднес к губам ее руку. — Но я надеюсь, что мы станем еще счастливее.
Что он имел в виду? Детей? Или то, о чем не успел сказать до бала? Вдруг София ощутила укол совести. Завтра она наконец признается в своем визите в издательство и договоре с Аккерманом. Ведь Каллум сам сказал, что ее рисунки так хороши, что их надо издать. Он будет горд.
— Я тоже надеюсь. — Она огляделась. — Надо идти, скоро подадут ужин.
Обеденный зал был уставлен столами на две, четыре и шесть персон.
— Пойдем сядем с Уиллом и Джулией, — предложил Каллум. — Мой запас слов для поддерживания светских разговоров иссяк, во всяком случае, пока я не заправлюсь. — Кивая и улыбаясь знакомым, они пробирались к своему столу. София умудрилась улыбнуться даже леди Пирсенбридж, сидевшей рядом со своим мужем и четой Хиксон. Их столик был рядом со столом Уилла в углу зала.
— Идите сюда, надо отметить ваш триумф, — пригласил их Уилл, разливая шампанское. — Все идет прекрасно. Я даже видел лорда Иглтона, оживленно беседующего с дядюшкой Сильвестром. Клянусь, они не разговаривали десять лет. Да, Поль, в чем дело?
София увидела рядом с Уиллом лакея, державшего сверток.
— Простите, милорд, но Сандерсон, тот, что стоял у входа, говорит, что мистер Чаттертон оставил это внизу, и уверяет, что это для милорда. Я решил, что мистер Чаттертон забыл о свертке, и принес его сюда.
— Что там такое?
— Нет, нет, только не сейчас, — сказал поспешно Каллум. — Позже. Унеси это.
Но лакей, пытаясь услужить графу, уже развернул бумагу и положил на стол две папки. София вздрогнула. Там была не только папка с рисунками, которые она отобрала для просмотра Каллуму: виды парка и цветы. В другой папке было все остальное: визитная карточка Аккермана, расписка о принятых от нее работах, а главное — купленные карикатуры, и не только они… Там лежали и те, ее собственные, карикатуры, которые она пыталась воспроизвести — по их образу и подобию. Но каким образом… Ведь она спрятала все это под софу.
— Уилл, я собирался показать их тебе позже. Это рисунки Софии. — И он взглянул на жену, которая с ужасом смотрела на потертую старую папку. — Она завалилась под софу, и я случайно задел ее ногой. Вероятно, ковер чистят недостаточно регулярно.
— Но я…
София потянулась к старой папке, и одновременно протянул к ней руку Уилл. Их руки столкнулись, бокал с вином опрокинулся. Леди Джулия попыталась поймать его, локтем нечаянно задела папку, рисунки выскользнули и рассыпались по полу. Сверху оказался большой рисунок — обнаженного спящего Каллума, изображенного с большим мастерством во всем натурализме. Леди Грей ойкнула. Несколько карикатур отлетели к столику леди Хиксон. Не отрывая глаз от обнаженного тела Каллума, почтенная дама нагнулась и подняла листки с пола, взглянула и вскрикнула в ужасе:
— Мод, ты только взгляни! Это же мы! В виде скворцов!
Леди Пирсенбридж посмотрела и перевела взгляд с рисунка на Софию:
— И здесь еще квитанция! Миссис Чаттертон продает свои рисунки Аккерману! Это злобное создание продает эти клеветнические карикатуры на нас!
Шум в их углу привлек всеобщее внимание. Каллум, встав на колени, сгреб рисунки в кучу и прошипел Уиллу:
— Да уведи ты их отсюда, ради бога.
Уилл вскочил:
— Кузина Джорджия, леди Пирсенбридж, пройдемте ко мне в кабинет. Уверен, тут больше нечего смотреть. — Он бросил многозначительный взгляд на леди Джулию, которая тут же подсела за соседний стол:
— О, какой ужас! Кто-то из младших Флэмборо подсунул эти рисунки, чтобы всех позабавить. Я теперь долго буду краснеть, вспоминая о них.
