Его жена, думал Эдриен, прекрасная женщина. Он был ей чрезвычайно благодарен за вмешательство и смену темы разговора. Но непроницаемый взгляд ее прекрасных темных глаз сказал ему, что застольная беседа не облегчила его положения. Да и разве могло быть иначе? Ведь вся женская часть семьи выступила против ревнивого мужа. Очевидно, беседа лишь подогрела в ней уже начавшие утихать чувства боли и обиды. Зря он воспрянул духом после разговора в холле и поцелуя. Теперь можно было не сомневаться, что даже бриллианты не заманят ее домой, в его постель.
Да, в отношениях с супругой удача была явно не на его стороне.
— Нас всех интересует, какое ужасное преступление ты совершил, — сказал Хью, после того как леди оставили джентльменов, предоставив им возможность в одиночестве насладиться бренди.
— Почему ты считаешь, что я совершил ужасное преступление? — на всякий случай поинтересовался Эдриен.
— Ты же сам все понимаешь, — усмехнулся Себастьян. — Мама сказала, что ты поссорился с женой.
— И она теперь живет в принадлежащем ей доме, — добавил Джеймс.
— А поскольку Эвелин всегда казалась нам натурой уравновешенной, не склонной поднимать шум из-за пустяков… — Хью прихлебывал бренди и смотрел на старшего брата поверх стакана. — Вот мы и предположили, что совершенное тобой преступление действительно было ужасным.
— Между тем, — поспешно добавил Джеймс, — она сегодня приехала на ужин, и мы не заметили особой ненависти между вами.
— Хотя сердитые взгляды были, — не утерпел Хью.
— В общем, мы предположили, что твое преступление все же не слишком ужасное и в нем не участвует другая дама.
— Я бы никогда не связался с другой дамой! — с негодованием воскликнул Эдриен. — Я отказался от всех других дам, когда женился.
— Большинство джентльменов так и делают, — кивнул Джеймс. — Или говорят, что делают.
Эдриен сердито прищурился.
— Джентльмен, — сказал Джеймс, — жену которого готовы защищать три брата и который ценит свою жизнь, никогда не позволит себе загулять. — Твердый взгляд Джеймса скользнул с одного брата на другого. — Так же как и джентльмен, который влюблен в свою жену сильнее, чем в день свадьбы.
— Какое удивительное красноречие! — засмеялся Себастьян.
— Ничего, кроме правды. — Джеймс пожал плечами.
Хью потянулся и чокнулся с зятем.
— Ты, Джеймс, счастливый человек. — Он повернулся к братьям. — Вы тоже.
— Не буду спорить, — с улыбкой заметил Себастьян.
Эдриен отпил бренди и пожалел, что сестра не позволяет курить в столовой.
— Итак… — Хью посмотрел на брата взглядом барристера. — Ты скажешь, в чем дело, или нам придется дать волю воображению?
Эдриен вымученно улыбнулся. Последнее, что он хотел, — это рассказывать о своем идиотизме братьям.
— Отвяжитесь.
Джеймс тряхнул головой.
— Моему воображению такие задачи не под силу. Я даже думать об этом не буду.
Себастьян усмехнулся.
— Я могу предположить самые разные прегрешения, которые, безусловно, тяжелы, но не являются непростительными, поэтому предпочитаю воздержаться от комментариев.
— А ты мудрее, чем кажешься на первый взгляд, — буркнул Эдриен.
— Возможно, я могу чем-то помочь, раз уж мы заговорили о моей мудрости? — сказал Себастьян. — Например, советом, как обращаться с женой?
— Ты женат… сколько? Месяц? — фыркнул Эдриен.
— Но тем не менее я успел узнать очень многое! — с апломбом заявил Себастьян.
— Если бы я и попросил совета у кого-то из вас, — сказал Эдриен, — то только у Джеймса. Он был женат всегда.
— Ну, не всегда… — протянул Джеймс и сделал большой глоток. — Хотя иногда кажется…
Хью засмеялся.
— Но в целом, — задумчиво сказал Джеймс, — игра стоит свеч. Речь не идет о совершенстве, но жизнь вообще несовершенна. Всякое бывает. Но мне нравится моя жизнь.
— Наша жизнь очень хороша, — заявил Эдриен.
— Никто в этом не сомневается. — Хью сделал паузу. — Тогда сегодняшние трудности…
— Случайность, — твердо сказал Эдриен. — Еще день, максимум два, и все наладится.
— Понимаю. — Взгляд Джеймса был внимательным и слегка насмешливым. — Значит, ты уже извинился, поклялся никогда не делать того, что ты сделал, ползал у ее ног…
— Я никогда не ползаю, — резко проговорил Эдриен. — Даже не знаю, как это делается. Но я извинился, и не единожды.
— Тогда тебе остается только продолжать извиняться, — сказал Джеймс. — И ждать.
Себастьян кивнул.
— Рано или поздно она образумится.
Хью прыснул.
— Ты определенно женат совсем недавно.
— Никогда нельзя говорить женщине, что она должна образумиться, — уверенно проговорил Джеймс. — Особенно когда ты не прав. А Эдриен, насколько я понимаю, не прав.
— Ничто не раздражает женщину, жену, больше, чем намек на то, что ее поведение неразумно, даже если так оно и есть. — Голос Джеймса был серьезным и даже слегка торжественным. — Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. Мой опыт семейной жизни больше, чем у всех вас.
— Но ты предлагаешь мне ждать, — уныло проговорил Эдриен. — А я предпочел бы действовать.
— Тогда тебе следует передумать насчет ползания у ее ног, — пробормотал Хью.
Эдриен его проигнорировал.
— До ужина я был настроен весьма оптимистично. Мы поговорили, когда она приехала, и, уверен, она была близка к тому, чтобы меня простить. — Он сокрушенно вздохнул. — Я так старался быть очаровательным.
— Не сомневаюсь. Но, учитывая ситуацию, тебе было бы разумнее не защищать разъяренного мужа из истории, которую рассказала Бьянка.
— Да, твоей жене это не понравилось, — подтвердил Себастьян.
— Им всем не понравилось, — заметил Джеймс, сделав большой глоток бренди. — Что поделать, женская солидарность. Они всегда стоят насмерть, чтобы защитить подругу.
— Если я правильно помню, — сказал Хью, — раньше ты был искусным соблазнителем. Правда, возможно, ты уже утратил былые навыки.
— Такие навыки нельзя утратить, — возмутился Эдриен. Поразмыслив, он нахмурился и добавил: — Хотя они могли заржаветь, потому что давно не использовались.
— Возможно, тебе следует попробовать соблазнение, — предположил Хью. — Вдруг получится.
— Спасибо, что ты в меня веришь, — усмехнулся Эдриен.
— Я на самом деле в тебя верю, — сказал Хью. — Ты уже один раз завоевал ее и непременно сможешь повторить это снова. Делай то же самое, что при вашей первой встрече. Цветы, романтические записки и все такое.
