Ее глубокое нежелание заниматься воровством, должно быть, отразилось на ее лице, потому что он снова схватил ее за руку.
— Но ты ведь постараешься найти его как можно скорее, да? — Он вгляделся в ее лицо и улыбнулся. — Ну конечно же, ты это сделаешь. Ты хорошая и добрая, храбрая и щедрая — ты не оставишь свою сестру в лапах этого мерзавца, ведь так?
Хелене понравилась спокойная и солидная уверенность, с которой Филипп относился к ней, и она мысленно поблагодарила судьбу, которая послала ее сестре такого мужественного кавалера. Будет ли у нее самой такой же друг — теперь она не была в этом уверена. Филипп терпеливо ждал ее ответа, и она знала, каким он будет.
И все же она колебалась. Пыталась не вспоминать тепло, наслаждение и счастье — все то, что составляет силу любви, которую она познала совсем недавно. Пыталась не думать о Себастьяне. Напрасно. Пыталась выбросить его из головы, из своего сердца, но знала, что никогда не сможет этого сделать. Она чувствовала себя так, словно ее сердце разрывается на куски.
Из глаз ее потекли слезы, и она, всхлипнув, кивнула.
Глубокий голос прокатился по комнате:
— Малышка, тебе следовало все рассказать мне.
Хелена вскрикнула, зажала рот рукой и оглянулась на кровать. Рука с длинными пальцами откинула полог.
Себастьян лежал на боку, опершись на локоть. Покрывало сползло ему на талию, открыв твердую мускулистую грудь. Его взгляд скользнул по ней и остановился на Филиппе.
— Ты имеешь какое-то отношение к графу?
Филипп сглотнул, затем, гордо распрямив плечи, шагнул вперед и поклонился.
— Он мой дядя. Луи, который гостит здесь, мой родной брат. К моему стыду. Я Филипп де Севр.
Хелена слушала Филиппа, но не осмеливалась посмотреть ему в глаза, боясь, что не выдержит его презрительного взгляда. Что должен он подумать, найдя Себастьяна обнаженным в ее постели?
Она оглянулась на Себастьяна. Его слова… что они могли значить? Он раскрыл ее тайну? Ей оставалось надеяться, что он не все услышал. Они говорили по-французски, а он свободно владел этим языком. Он мог подумать о ней самое плохое, но однако… он продолжал называть ее «малышка».
Его взгляд вернулся к ней. Время шло. Она понимала, что он чего-то ждет, но чего — не могла догадаться. Он хочет, чтобы она поняла, прочитала его мысли, но если бы она могла это сделать!
И она продолжала молча стоять, словно приросла к месту. Тогда Себастьян вздохнул, откинул одеяло и направился прямо к ней. Глаза Хелены изумленно распахнулись. Она открыла рот, чтобы остановить его, но слова не шли с языка. Дыхание застряло у нее в горле. Он стоял перед ней голый.
Неужели у мужчин нет стыда?
Похоже, нет. Он подошел к ней, словно был одет в пурпур и золото, словно он и вправду был императором, как однажды назвал себя.
На Филиппа он вообще не смотрел. Когда он подошел совсем близко, она открыла рот, чтобы объясниться, чтобы хоть что-то сказать… Ничего не вышло.
Она подняла руки, как будто защищаясь, но они безвольно упали вниз.
Он остановился прямо перед ней. Как всегда, лицо его было непроницаемым, а по глазам ничего нельзя было прочесть.
Чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, она отвернулась. Она никогда не сможет ему объяснить.
Подняв руку, он развернул ее лицом к себе и внимательно всмотрелся в ее глаза.
И вдруг, наклонив голову, поцеловал ее в губы.
— Возвращайся в постель, малышка, пока не простудилась.
Хелена потрясенно смотрела на него. Его взгляд был обращен к туалетному столику, к двум письмам на нем. Он посмотрел на нее, чуть изогнув бровь.
— С твоего позволения?
Поколебавшись, она кивнула. Как он узнал? Что подумал?
Ее руки дрожали, голова шла кругом. Она едва дышала. Постель не такая уж плохая идея. Даже не взглянув на Филиппа, она направилась к кровати и спряталась под одеялом.
Внезапно ее начал бить озноб, и она закуталась плотнее.
Из-под одеяла она смотрела, как Себастьян взял письма.
— Тебе лучше сесть, де Севр. — Рукой с письмами он указал на стул, стоявший у стены. — На это уйдет гораздо больше времени, чем ты думаешь.
Филипп колебался, но затем, бросив короткий взгляд на Хелену, подошел к стулу и сел. Филипп был растерян. Он не знал, что думать, и еще меньше — что делать. Чем-то он был похож на своего брата: темноволосый, привлекательный, однако чувствовалось, что он гораздо более честный, прямолинейный и храбрый.
Услышав его рассказ, Себастьян сразу проникся к нему доверием.
Письмо, которое читал Себастьян, было написано четким девичьим почерком. Он отложил его, зажег лампу, сделал свет поярче и взял второе письмо.
Он узнал тяжелую руку Фабиана, хотя прошло уже много лет с того времени, когда он в последний раз видел его почерк — это была его последняя просьба вернуть ему кинжал. Себастьян держал в руке десятое послание на эту тему и улыбался, Он испытывал величайший восторг, отвергая просьбы Фабиана одну за другой.
Итак, Фабиан разработал коварный план, чтобы отплатить ему за его дерзость. Ему бы следовало ожидать этого.
Он не знал, что на сей раз изобретет Фабиан, но мог бы предусмотреть и это.
Он положил письмо Фабиана и взял письмо Ариэль.
— Ты получила эти письма уже после того, как приехала сюда. — Это был не вопрос, а утверждение. — От кого?
— От Луи.
Смущение в ее голосе заставило его улыбнуться. Она все еще ему не верила, все еще не доверяла.
Первым он перечитал письмо от сестры, вчитываясь в каждое слово. Ему необходимо располагать полной информацией.
Прочитав первое письмо, он перечитал и второе. Угрозу Фабиана. Уже зная, что там написано, уже догадавшись об этом по приписке Ариэль, сделанной по просьбе Фабиана, он пришел в ярость. Его руки дрожали. Он долго смотрел на лампу, пока ему не удалось обуздать свой гнев. Будь Фабиан здесь, он задушил бы его голыми руками. Хотя это от него не уйдет.
Немного успокоившись, Себастьян сумел оценить те муки, которые испытывала Хелена — и все из-за какого-то дурацкого кинжала! Он закончил читать письма и отложил их в сторону.
Он молчал, пытаясь собраться с мыслями, сопоставить все факты. Он старался понять, почему Хелена так себя вела, какая внутренняя борьба происходила в ней, могла ли она удрать от него, почему так долго откладывала предательство, цеплялась за него до последнего дня? И хотя это ее сестра, самый дорогой для нее человек, но ведь и ее благополучие было положено почему-то на вторую чашу весов.
Хелена заботилась об Ариэль много лет, и ее реакция на любую угрозу ее сестре была такой же, как у самки, защищающей своего детеныша. Фабиан, как всегда, здорово все рассчитал.
Быстро, с легкостью, присущей ему от рождения, Себастьян составил план действий. Отметил все важные факты, все существенные детали.
