Он не ожидал такого ответа, но в этом была вся Кэролайн: она умела замечать все хорошее в жизни и в нем самом.
Она остановилась у окна, в шести шагах от Брента.
— Моя любовь расцвела пышным цветом несколько дней спустя, когда ты попросил меня заведовать твоими финансами, продолжала она ровным тоном. — Ты был знаком со мной меньше недели и все же доверил мне свою бухгалтерию. Мой отец знал меня целых двадцать пять лет, но никогда не позволял мне даже приближаться к его гроссбуху. И тогда я поняла, что возврата назад нет, ибо Господь ниспослал мне удивительного, потрясающего мужчину.
Ее голос начал дрожать, но она упорно смотрела ему в глаза.
— Я полюбила тебя еще больше, когда познакомилась с твоей незаконнорожденной дочерью и поняла, что ты не зависишь от света. Для любого другого джентльмена внебрачный ребенок был бы позором, но ты принят Розалин, несмотря ни на что. Я полюбила тебя еще больше в тот день, когда твоя милая дочка научилась разговаривать знаками. Именно тогда я поняла, что ты влюблен в меня — некрасивую старую деву, которая умеет лишь выращивать цветы и быстро перемножать в уме числа.
Она глубоко вздохнула и обхватила себя руками.
— Как и ты, Брент, я поняла, что люблю тебя, в ту ночь, когда мы впервые стали близки. Ты был нежным и терпеливым, щедрым и страстным. Ты заставил меня почувствовать себя прекрасной богиней. Клянусь тебе, Брент, я никогда раньше не испытывала подобного.
— Кэролайн… — Он шагнул к ней и в замешательстве остановился.
Она покачала головой.
— Вы уже высказались, лорд Уэймерт, теперь моя очередь. Даже не вздумайте приближаться ко мне до тех пор, пока я не закончу и не дам вам своего разрешения.
Ее дрожащий и вместе с тем ласковый голос растопил: его сердце. Брент соскучился по ее язвительным речам почти так же сильно, как и по ее нежности.
— Простите, мэм, — весело сказал он, — но я не могу дождаться, когда мы займемся любовью.
Она нервно покрутила в руке пуговицы своей мантильи.
— Ты слишком самонадеян, если думаешь, что я разрешу тебе заняться со мной любовью.
— А куда ты денешься?
Кэролайн не нашлась, что на это сказать.
— Пожалуйста, продолжай, — попросил он. — Я внимательно слушаю.
— Ты все такой же наглец!
— Но ты скучала по моей наглости.
— Вовсе нет, — возразила она. Он усмехнулся:
— Ты скучала по моей наглости так же, как и я — по твоей прелести, малышка.
— Это нелепо.
— Я люблю тебя, Кэролайн, — тихо повторил Брент. — Продолжай, а не то я сорву с тебя одежду и покажу, как сильна моя любовь.
Она сверкнула глазами.
— В тот день, когда мы поженились, где-то в глубине души я поняла, что никогда тебя не брошу, — призналась она. — Но я скрывала и сдерживала свои чувства, потому что мне нужно было что-то еще. Но, как я ни старалась, так и не могла избавиться от желания быть с тобой.
Он молчал. Кэролайн отвела глаза и начала медленно снимать мантилью.
— Я восхищалась тобой с момента нашей первой встречи. Я люблю тебя уже двести четыре дня, мой милый, и думаю, что буду любить всегда. Ты это хотел услышать?
Его горло сжалось, и он не смог вымолвить ни слова в ответ. Впрочем, он не знал, какими словами выразить переполнявшие его чувства. Наконец он опустил глаза и увидел ее округлившийся живот.
— Ты беременна, Кэролайн… — с благоговением сказал он, разом лишившись самоуверенности.
Воинственно вскинув подбородок, она дотронулась до своего живота.
— Я ношу под сердцем вашего сына, милорд. Я знаю, что родится мальчик. Он очень большой, и меня все время мутит.
Бренту хотелось смеяться и плакать одновременно, но в этот момент, как по заказу, солнце прорвалось сквозь облака и осветило его жену.
Она стояла в окружении роз, все такая же прекрасная — с роскошными темными волосами, ниспадавшими на плечи, и гладкой кожей цвета слоновой кости, которая разительно контрастировала с фиолетовым шелковым платьем. Ее великолепные глаза светились от счастья. У Брента перехватило дыхание.
В эту минуту он понял, зачем судьба послала ему столько испытаний: несчастливое детство, войну и три ужасных дня, проведенных в окопе вместе с убитыми. Пережив это, он научился ценить маленькие и большие радости, которые наполняли новым смыслом его существование.
— Я верю в Бога, Кэролайн, — тихо сказал он, любуясь своей красавицей женой.
Она растерянно посмотрела на мужа. Улыбаясь, он прошептал:
— Только один Бог мог явить миру такое прекрасное создание, как ты.
Она закрыла глаза и приложила руку к губам. По щекам ее текли слезы.
— Кэролайн?
Он протянул руку. Она открыла глаза, взяла у него розу и бросилась в его объятия.
Брент прижал жену к груди, чувствуя тепло ее тела и ровное биение сердца.
— Мне очень жаль, что я тебя обидел, — проговорил он дрожащим голосом, зарывшись лицом в ее волосы. — Встреча с тобой была самым главным событием моей жизни, Кэролайн. Пожалуйста, вернись в мой дом.
Она медленно подняла голову и заглянула в его глаза.
— Я уже вернулась.
Обхватив Брента руками за шею, она прильнула к его губам в страстном и нежном поцелуе.
— Я чувствую ребенка, — пробормотал он.
— Это не ребенок, а мой живот.
Кэролайн провела языком по его губам, и он застонал, охваченный желанием.
— Господи, как приятно! От тебя пахнет дождем и цветами. — Он нежно обхватил ладонью ее грудь и провел большим пальцем по соску, скрытому под шелковым платьем. — Я так скучал по тебе, Кэролайн!
Она ласково поцеловала его в подбородок.
— А где все? Где Розалин?
Он поглаживал ложбинку на ее груди.
— Я отпустил всех до воскресенья. Прислуга распущена, а Недда и Розалин на выходные уехали в гости к приходскому священнику.
Не глядя, она бросила розу на подоконник, к своей мантилье, и принялась проворно расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Значит, мы одни? — спросила она шепотом.
— На три дня, — ответил он ей на ушко. Она прижалась к нему.
— Я все еще сержусь на тебя, — пробормотала она, целуя его грудь.
— Пожалуйста, не сердись! Все мои женщины имеют на меня зуб. Розалин закатывала истерики, а Шарлотта не разговаривала со мной со дня твоего отъезда. — Брент потянулся к застежке ее платья. — В то утро, когда я решил, что ты ушла из моей жизни, я начал пить и выпил сразу две бутылки. Потом у меня раскалывалась голова, и Недда непрестанно ворчала. Я уж не говорю про твоих сестер.
Кэролайн тихо засмеялась, и его сердце наполнилось радостью. Держа лицо жены в ладонях, он повернул ее голову и посмотрел в красивые бездонные глаза, лучившиеся нежностью.
— Я люблю тебя.
